Коллеги бросились к нему, вызвали службу спасения. Первоклассников, пришедших на экскурсию, быстро выпроводили из атриума.
Несмотря на старания Пьера, «Консолидированный банк» продержался еще добрый месяц, и все благодаря терпению и лояльности сотрудников. Однако наконец ноги колосса подломились. Производительность труда стала снижаться, субъективные ошибки возросли на тысячу процентов. В бункере Гитлера боевой дух и то был выше.
Однажды в пятницу после обеда Пьер вошел в атриум и очень разгневался.
— Чья работа?! — закричал он, указывая на большую наклейку с изображением мальчика и игрушечного тигренка, которые мочились на девиз.
Чаша терпения высшего руководства переполнилась. Пьера вызвали на ковер, и председатель правления разложил по полочкам все его вопиющие промахи. Но — странное дело! — внезапно атмосфера начала меняться. Председатель закинул ногу на ногу. Пьер сделал то же самое. Член правления налил из графина стакан воды со льдом. Пьер повторил за ним.
— Нельзя быть такими зашоренными, — сказал председатель.
— Меньше не значит хуже, — отозвался Пьер.
Очень скоро члены правления поражались, как они могли усомниться в таком прекрасном человеке, как Пьер. Все равно что обвинить самих себя. Но если не он, то кто же? Пьер сказал: штат. Они закивали: конечно! Оставался один выход.
«Консолидированный банк» обратился в компанию «Дамокл консалтинг», и Джима Дэйвенпорта направили в атриум в центре Тампы.
После одиннадцати утра он наблюдал за работой телефонных операторов и делал заметки. Вдруг, к его удивлению, люди начали надевать темные маски и пробковые шлемы. Это такое ненормальное чувство юмора? Первоапрельский розыгрыш?
В помещении светлело; Джиму пришлось прикрыть глаза рукой. Тут к нему в ноги кинулся один из банковских служащих и схватил Джима за щиколотки.
— Вы ведь консультант? Умоляю, заставьте их сделать что-нибудь с этим куполом! Нас не слушают! Рано или поздно кого-нибудь убьет!
Трое мужчин в черных костюмах и зеркальных очках схватили служащего и уволокли его через потайную дверь в стене. Дверь закрылась, еще несколько мужчин в черных костюмах задвинули ее диваном и комнатными растениями.
На следующее утро мистер Перес из «Дамокл консалтинг» вызвал к себе Джима Дэйвенпорта.
— Присядь, Джим, — сказал мистер Перес, откидываясь на кожаную спинку кресла и пролистывая новый отчет Джима. — Похоже, во время нашей последней встречи я выразился недостаточно ясно. Меня особенно волнует раздел под названием «Луч смерти».
Джим открыл было рот, но мистер Перес не дал ему сказать.
— Джим, мы решили дать этот отчет Биллу, чтобы он его переписал. Конечно, мы оставим на нем твое имя. Честь будет принадлежать тебе. Мы хотим, чтобы все было по справедливости.
Джим помолчал, обдумывая ответ. Он и не подозревал, что шел к этим словам многие годы:
— Мне бы не хотелось, чтобы мой отчет переписывали.
После инцидента со световым лучом Джон Милтон впервые пришел на работу. В больницу его доставили вовремя, и все обошлось без последствий, если не считать прически, которая превратилась в замотанный бинтом ирокез наоборот.
Джон не обращал внимания на подобные мелочи. Главное, он вернулся. Джон приехал пораньше и уже обрабатывал экран компьютера чистящим средством, когда его вызвали в отдел кадров.
Джон скромно назвал секретарю свое имя. Секретарь указала ему на открытую дверь конференц-зала.
— Проходите сюда!
Пьер ждал его в конференц-зале и читал какие-то бумаги. Джон улыбнулся и сел напротив. Лицо Пьера приняло скорбное выражение.
Джон встревожился:
— Что вы читаете?
Пьер молча вручил бумаги Джону. Отчет, написанный компанией «Дамокл консалтинг», в котором рекомендовалось серьезное сокращение штата.
— Джон, мы вынуждены с вами расстаться.
— Вы меня увольняете?
— Нет, что вы! — воскликнул Пьер. — Просто больше вам нельзя здесь работать.
Джон забормотал:
— Я буду стараться! Я исправлюсь! Я, я… Пьер грустно покачал головой.
— Будь на то моя воля, я бы вас оставил. Сами знаете! Увы, у нас нет выбора. Все консультанты!.. Эти подонки нам просто руки выкручивают!
— Я пришел!
— Папа! — закричал Мелвин и бросился в прихожую. Джим поставил портфель и подхватил Мелвина на руки. Дэбби сидела на диване и смотрела реалити-шоу.
— Привет, Дэбби! Молчание.
— Она Друзилла, — поправил Мелвин.
Из кухни вышла Марта в рукавицах-ухватках.
— Как дела, дорогой?
— Все было неплохо, пока меня не уволили.
— Не смешно.
— Знаю.
— Ты серьезно? Он кивнул.
— За что?
— Сказали, что я бунтарски настроен.
— Ты? Бунтарски?
— Им разонравились мои отчеты.
— Не имеют права! Из-за них мы переехали! Мы больше платим за дом, купили новую машину, нам надо кормить детей!
Джим согласно кивнул.
— Ох, Джим! Как все не вовремя! Езжай обратно и скажи, что сейчас тебя увольнять нельзя.
— Милая… Присядь-ка.
— Что значит бунтарски настроен? Ты что, встал за принцип?
— Не совсем.
— Так да или нет?
— Да.
У Марты закружилась голова; она схватилась за оконную раму, чтобы не упасть.
Отвлечь ее могло бы лишь что-то серьезное. Взгляд в окно эту возможность предоставил.
— Ты только посмотри!
— Что?
— Иди сюда, смотри! Опять он без поводка! А Пит стоит себе и подстригает кусты!
Марта, сердито топая, вышла на улицу.
— Постой! — крикнул ей вдогонку Джим. — Сначала успокойся…
Марта промаршировала по газону. Джим бросился следом.
— Эй, дерьмо собачье! — рявкнула Марта. — Есть разговор!
Идиллия улицы Спинорога опять была нарушена. На громкий крик Марты высыпали любопытные соседи.
В отсутствие представителей властей Пит не следил за манерами.
— Заткни пасть своей жене и запри дома, пока тебя снова не опозорили!
— Я? — указал на себя Джим.
— Ты будешь слушать, как он меня оскорбляет? — возмутилась Марта. — А ну врежь ему!
— Что-что? — переспросил Джим.
— Хочешь меня ударить?
Пит закрыл лицо руками и нанес Джиму предупредительный удар в нос.
— Ой! Черт! — выдохнул Джим и схватился за нос. Марта кинулась на Пита, но Глэдис ее удержала. Подоспели другие соседи.
Сквозь толпу пробились Серж и Коулмэн.
— Простите, — обратился Серж к Питу, — вы хоть краем уха слышали об истории? О вакцине от полиомиелита? О воздушном мосте с Западным Берлином?
— Это еще что за хрен? — спросил Пит.
— Многие люди боролись за то, чтобы вы жили в стране молока и меда, — продолжал Серж.
— Отвянь, чокнутый!
Серж шагнул вперед и стукнул Пита указательным пальцем по груди.
— Они живут по правилам, а ты нет. Мне это неприятно. Пит ударил Сержа по пальцу.
— Да пошел ты!
Серж снова постучал Пита по груди.
— Уважай правила.
— Да, — поддакнул Коулмэн, бросая банку из-под пива на газон Пита. — Правила!
Пит фальцетом завопил:
— Не трожь газон!
Бросился за банкой и унес ее в мусорку.
— И вообще зачем заводить такую злобную собаку? — не унимался Серж. — Знаешь что я думаю? — Он поднял большой и указательный пальцы, сложенные в универсальный жест всех времен и народов: «У тебя крошечный член». В толпе засмеялись.
Пит злобно огляделся.
— Пошли вы все к черту!
Серж нашел взглядом Коулмэна:
— Коулмэн, твой номер!
Коулмэн задрал правую ногу, продемонстрировав подошву. Шипованная.
— Только попробуй! — сказал Пит. Коулмэн зашаркал по газону.
— Нет! — закричал Пит.
Коулмэн прошелся «лунной походкой».
— Мой газон! Прекрати! Коулмэн исполнил пируэт.
— Распутин! Фас!
Собака не шелохнулась. На заднем плане Коулмэн отбивал чечетку.
— Я сказал: фас!
Распутин не двигался.
— Да что за дела? Фас! Я приказываю!
Распутин почесал лапой за ухом. Коулмэн запрыгал чертиком.
— Тупая дворняга! — Пит пнул Распутина в бок. Пес взвизгнул.
Коулмэн бросился к Питу и схватил его за руку.
— Не смей бить животных!
— Отвали! — Пит швырнул Коулмэна на землю. Раздался грозный рык. Пит повернулся и успел увидеть, как на него летит Распутин. Пес повалил хозяина и сомкнул челюсти на его правой руке.
— Не меня! Его! — заорал Пит. — Фу! Отпусти! Распутин замотал головой, вгрызаясь в мышцы.
— Убивают! Он взбесился! Помогите! Глэдис покачала головой.
— Рано или поздно это должно было случиться.
— Беда ждала за порогом, — добавила Марта.
— Кто-нибудь, застрелите его! Застрелите эту паскудную тварь!
Толпа начала расходиться.
— Спасите! Не бросайте меня!
Серж и Коулмэн отправились к дому. Коулмэн стучал шиповками по тротуару.
