Могущественный Энки достает грязь из-под ногтей и делает двух демонов, наделяя их «травами и водами жизни», чтобы оживить Инанну и одновременно вылечить ее страждущую в родовых муках сестру, чье состояние мало отличается от смерти. Исцеленная Эрешкигаль, называемая постоянным титулом богини неба — «светлая», отдает демонам висящий на крюке труп, который они тут же оживляют. Однако воскресшую покойницу останавливают стражи ада, требуя жертву-замену. К одной из сестер приходят демоны жизни, а другая уходит с демонами смерти. Если хозяйка подземного царства рожает, то богиня плодородия умерщвляет. Происходит глобальная смена функций, ибо небо становится преисподней, а преисподняя — небом.
Преображенная богиня, выйдя из подземного мира в сопровождении семи демонов, вначале помиловала Ниншубуру, намеченного ими в качестве жертвы, а затем еще двух богов, одетых в рубище и повалившихся в пыль. Иначе обстояло дело с Думузи. Инанна пришла в ярость и, подобно Эрешкигаль, издала вопль проклятия, означавший смерть.
Ее избирательность обусловлена не покорностью представших перед нею богов, а их состоянием в данный момент времени.
Беда застала незадачливого бога на троне неба, превратившегося в преисподнюю, поэтому бегство от злобных демонов возможно только в одном направлении — к преисподней, ставшей небом. В одном тексте Инанна называет Думузи супругом Эрешкигаль: «Дикий бык, который Ан создал для меня». Следовательно, Думузи — царь подземного мира. Целый ряд мифов связывают его то с адом, то с небесами, ибо шумерских богов, как и любых других, невозможно определить однозначно.
Антиподом Думузи является небесный бог Нергал. Эрешкигаль требует его выдачи, вынуждая совершить неизбежное путешествие в подземное царство. Всеобщий благодетель Энки оказывает ему милость, предложив семь помощников. Изгнанник, совершая ряд метаморфоз, выставляет своих демонов у врат преисподней и получает возможность проникнуть во дворец. Он обретает власть над повелительницей ада, стаскивает ее за волосы с трона и хочет убить.
Нергал меняет решение в ответ на мольбу о пощаде и предложение стать супругом и владыкой подземного мира. Впрочем, через семь ночей он покидает свой трон и возвращается на небо, но по требованию богов, испуганных угрозой Эрешкигаль (теперь уже она, а не Инанна, грозит выпустить мертвецов), вновь нисходит в преисподнюю.
Когда Инанна, в образе Эрешкигаль, идет из преисподней, ставшей небом, на небо, ставшее преисподней, чтобы обратить в бегство, низвергнуть Думузи, то он, в лице Нергала, совершает противоположное движение с целью убить Эрешкигаль. Новая богиня смерти приходит в ярость, увидев сидящего на троне Думузи, ибо это не ее муж, а чужеродное божество, которого жестоко преследуют демоны, пока не прогоняют в противоположный мир. Но бегство Думузи одновременно является перемещением Нергала, ибо он превращается из гонимого в гонителя после перехода в иной мир.
Богиня неба совершает нисхождение в преисподнюю, а ее сестра остается неподвижной. Если Инанна, ставшая владычицей подземного мира, жестоко преследует чужеродного бога Думузи, то он, став Нергалом, по той же причине чуть не убивает Эрешкигаль. Воинственный бог меняет свое решение лишь потому, что его демоны стали на страже ворот подземного царства. Следовательно, завершился еще один семикратный цикл, поэтому супруги могут сойтись в законном браке.
Соединению на небесах способствует обратная последовательность событий. Новая владычица преисподней, прогнав Думузи, требует от богов нового неба выдачи своего супруга и посылает демона смерти, который гонит Нергала в обратном направлении. Перейдя границу, изгнанник превращается в Думузи и становится супругой новообращенной Инанны, хотя ранее был позван Эрешкигаль. Воскрешение Думузи на небе означает смерть Нергала в подземном царстве, повлекшее новое нисхождение Инанны с «великих небес к великим недрам».
Обитаемый мир творится при соединении противоположностей, а при разъединении — разрушается. Семь демонов, преследующих Думузи, одновременно являются теми, кто помогает Нергалу победить Эрешкигаль. После ухода Инанны на земле прекратилась животная и растительная жизнь. Речь идет не о сезонных колебаниях погоды, а о вселенских циклах, заканчивающихся глобальной катастрофой — потопом, который одновременно является пожаром.
Обратимся к дальнейшей развертке творения, выраженной в эманации божественного начала в человеческую природу. Народы мира обладают многочисленными мифами о полубогах, героях, существах с двойной природой. Их появление стало возможным при взаимном проникновении противоположных миров.
Гильгамеш характеризуется на две трети богом, на одну человеком. Речь идет о смешении в одном существе двух неслиянных начал. Он «всевидящий», как Адам, и носитель «вести о днях до потопа», как Ной. Двойственная сущность толкает его на противоречивые действия, в результате которых будущий пастырь Урука является губителем города: «Отцу Гильгамеш не оставит сына, матери не оставит девы».
Небесные боги считают необходимым появление в мире антагониста, способного нейтрализовать разрушительную силу героя. Энкиду, созданный из глины, описывается хтоническим существом: «Порождение полуночи, шерстью покрыто все его тело, ни людей, ни мира не ведал». Впрочем, он «звероподобен» только с точки зрения охотника, который страшится его облика и не может ловить зверей, а по отношению к своему миру он имеет вполне нормальный облик и заботится о людях, которые кажутся «зверями» со стороны противоположной системы.
Охотник приходит с жалобой к Гильгамешу, который успел превратиться из истребителя в доброго пастыря. Он советует использовать блудницу и соблазнить монстра, чтобы отвратить от него зверей. Так и случилось. Семь дней Энкиду неустанно познавал красавицу, а когда поднял лицо, звери убежали от него, ибо он изменился настолько, что стал для них чуждым. Его материализация, переход в иной мир происходят при посредничестве Шахмат: «Ткань разорвала, одной его одела, тканью второй сама оделась, за руку взяв, повела, как ребенка».
Облаченный в новую плоть, Энкиду отведал хлеб и сикеру, что, согласно строжайшему табу на пищу потустороннего мира, окончательно превратило его в существо другой природы. Гильгамеш из губителя людей превратился в их защитника, а его антагонист претерпел обратную метаморфозу: «Уподобился людям, одеждой оделся, стал похож на мужа, оружие взял, сражался со львами».
Если Энкиду сошелся с блудницей, то Гильгамеш не взял предназначенную ему женщину, ибо соперник не дал войти в брачный покой, загородив дверь ногою. На пороге произошла схватка, не имевшая победителя, поскольку силы были равны. Взамен жены герой обрел верного товарища. Объединение бывших противников означало появление нового двойного организма, противопоставленного лесному чудовищу Хумбабе, который испытывает состояние разъединенности: «Совсем один».
Конфликт неизбежен. Старейшины города пытаются отговорить Гильгамеша от похода: «Хумбаба — ураган его голос, уста его — пламя, смерть — дыхание». Заметим, что «дыхание», традиционно связываемое с жизнью, в данном случае означает смерть, ибо речь идет о другом мире.
Во время похода Гильгамеш видит страшные сны, которые однозначно понимает как катастрофу: «Земля растрескалась, вопило небо, полыхало пламя, смерть лилась ливнем». Однако Энкиду толкует сны противоположно их значению, ибо они находятся во владениях своего противника, в ином мире, где все «плохое» означает «хорошее» и наоборот.
Воспользовавшись разъединенностью Хумбабы, герои убили противника, напав на него с двух сторон, а также рассеяли семь лучей сияния и срубили связанные с ними кедры. Аккадский эпос повествует о взаимном переходе друг в друга материального и духовного: «Лучи сияния исчезнут, свет затмится» — космической метаморфозе, совершаемой при посредничестве полубогов.
Несколько подробнее мистическое противоборство описано в шумерской версии. Гильгамеш мотивирует свое желание уйти в иной мир не жаждой бессмертия, а неизбежностью смерти: «В моем городе умирают люди, горюет сердце». Он твердо знает, что судьба «не сулит жизни», но готов принять неизбежное.
Герой сознательно обрекает себя на смерть и взывает к богу солнца с надеждой на благоприятное воскрешение. Обитель хтонического Хумбабы называется «страной человека живого». Блудница сказала существу, пришедшему из страны без возврата: «Ешь хлеб, Энкиду, — это свойственно жизни».
Гильгамеш является живым только в Уруке, но мертвым относительно противоположного мира. Поэтому бог солнца Уту снабжает своего любимца семеркой демонов. У Хумбабы также есть на вооружении семь лучей, наводящих ужас на все «живое», точнее «мертвое», ибо эти состояния весьма условны.
