– Она учила тебя одеваться?
Он засмеялся:
– Вроде того… Она научила меня хорошим манерам, как вести себя в обществе. Я ведь не умел правильно говорить, и все мои фразы были нашпигованы восклицаниями типа “блин!” и еще чего похуже.
– Представляю, как ты доставал ее!
– Если бы могла, она бы меня отшлепала.
Мне не удалось удержать в узде воображение, и я захихикала, представив себе Марту, шлепающую Габриэля.
– Я должен был продемонстрировать свои достижения, и только после этого они вывели меня в свет, а Жюль доверил мне серьезные дела.
– Когда это случилось?
– На первый светский прием я попал очень скоро – им хотелось похвастаться своим питомцем, примерно как это было с тобой, когда она впервые позвала тебя на вечеринку. – Он неожиданно замолчал, бросил на меня косой взгляд и тряхнул головой, потом опять заговорил: – Что же до работы, то понадобился добрый десяток лет. Жюль контролировал все мои переговоры, и однажды я поймал в его глазах выражение гордости. – Габриэль улыбнулся. – Назавтра он объявил в компании, что я становлюсь его первым заместителем. Заболев, он попросил меня занять его место. Логично.
– И при такой жизни у тебя оставалось время на общение с ровесниками?
– Нет. По правде говоря, я только вкалывал и тусовался со всякими шишками.
– Хочешь сказать, у тебя нет друзей, ну, или приятелей, с которыми ты можешь выпить, вот как сейчас со мной…
Его одиночество меня поразило.
– Конечно, моя телефонная книга вызовет черную зависть у любой звезды. Но, Ирис, усвой одну вещь: все это формальные отношения, основанные на бизнесе и лишенные каких бы то ни было чувств.
Наблюдая за ним, я подумала, что открываю для себя другого Габриэля, более серьезного, более вдумчивого. У меня оставался последний вопрос:
– Ты счастлив?
На его лице нарисовалось удивление.
– Я понимаю, что большинству людей моя жизнь может показаться не совсем нормальной, но, честно говоря… у меня столько денег, что я не знаю, куда их девать, моя работа мне нравится, вокруг полно красивых женщин. Чего еще мне может не хватать? – Он призадумался. – Вот, знаю: я ни разу не был на свадьбе.
– Издеваешься?
– Вовсе нет. Как там все происходит?
Я тихо засмеялась. Над его замечанием. Над тонким уходом от ответа.
– Ты ничего не потерял, поверь. У меня нет ни малейшего желания идти на эту свадьбу. Ну а мои формальные отношения – это общение с друзьями Пьера, его коллегами-медиками. С женихом и невестой я едва знакома.
– Да ладно тебе, развлечешься. Потанцуешь, как они… – Он кивнул на пары, топтавшиеся возле столов. – На свадьбах же танцуют, разве нет?
Я искренне расхохоталась:
– Потанцую? Да я весь вечер буду подпирать стену. Зато смогу надеть высокие каблуки, не опасаясь натереть ноги.
– Твой муж не…
– Пьер и танцы – это из области научной фантастики.
– Невероятно!
– А ты танцуешь, что ли?
Он придвинулся ко мне, положил руку на спинку моего стула. Выражение его лица снова стало разбойничьим. Что я такого сказала?
– Конечно танцую, хорошие манеры предполагают умение танцевать, и Марта научила меня, как заставить вас терять голову.
– А-а-а…
Более внятного ответа у меня не нашлось.
– Все, больше ни за что не буду благоразумным, и в этом виновата ты.
Он встал и пошел в глубь подвала. Я видела, как он сказал что-то на ухо парню, который занимался музыкой, и сунул ему в карман купюру. Проделав это, он вернулся ко мне. Надо было быть дурочкой, чтобы не догадаться, что он затевает. Он протянул мне руку. Я оглянулась по сторонам. Бежать некуда… да и не хочется. Моя рука, потянувшаяся ему навстречу, слегка дрожала. Вот наши ладони соприкоснулись, и Габриэль молча, медленно-медленно, потянул меня, заставляя встать. Я шла за ним в центр подвала, вцепившись в его руку. Раздались первые аккорды Sweet Jane в исполнении Cowboy Junkies. Я прикрыла глаза и улыбнулась. Почувствовала его пальцы у себя на талии. Он прижал меня к себе. Я сразу уткнулась лицом ему в шею. Он начал медленно раскачивать нас, следуя ритму песни. Его рука ласкала мою спину.
– Ты совсем не благоразумный, – прошептала я.
– Никогда не слушаюсь – таким уж уродился.
Я задрожала. Теплый голос, тяжелая и в то же время легко плывущая мелодия, одуряющий аромат его духов кружили мне голову. А пальцы, легко перемещающиеся вдоль спины, заставляли дрожать каждый сантиметр кожи. Его объятие стало более властным. Желание сжигало нас. Я это знала, я это чувствовала. Я собиралась поднять голову, когда он закружил меня. Три минуты тридцать секунд будет длиться песня. Я дарила себе эти три с половиной минуты.
– С последней нотой я ухожу.
– Я знаю, – ответил он. – Я знаю…
Я снова приникла к его шее, он вел меня в танце, крепко держа. Мне пришлось собраться с силами, чтобы устоять, потому что когда отзвучала последняя фраза Sweet Jane, он не отпустил меня, а из динамиков полился голос Этты Джеймс, она пела At Last… Мы прижимались друг к другу, моя рука оставалась на его плече, еще немного – и я начну гладить его затылок, волосы. Наши губы разделяло всего несколько сантиметров.
– Пойдем ловить тебе такси? – тихонько спросил он.
– Я думаю… да…
Он обнимал меня все то время, пока мы возвращались к столику, потом накинул плащ мне на плечи. Ни он, ни я не произнесли ни слова. Мне казалось, что я передвигаюсь внутри ватного кокона. Он снова взял меня за руку, когда мы поднимались по лестнице, и это показалось мне совершенно естественным. Как только мы вышли на улицу, перед нами проехало такси. Габриэль остановил его. Я поцеловала Габриэля в щеку. Поцелуй длился чуть дольше, чем велел разум.
– Спасибо, – выдохнула я.
И это относилось не к такси.
– Могу я попросить у тебя кое-что взамен?
– Да.
– Когда в субботу ты будешь надевать платье, которое едва не свело меня с ума, думай обо мне…
Его глаза остановились на моих губах, потом на декольте. Моя грудь поднималась и опускалась в ритме сбившегося дыхания, словно пытаясь вырваться из клетки удерживающего ее лифа.
– А теперь уезжай поскорее, не то я сделаю очень большую глупость.
Не знаю, откуда у меня взялись силы не впиться губами в его рот, но я одержала победу над своим телом и желанием. Я села в такси, бросила на него последний взгляд и захлопнула дверцу. Меня лихорадило, это точно. Машина тронулась, я обернулась: Габриэль стоял, опершись о стену, и смотрел вслед.
Вечер пятницы. Я дома. Одна. У Пьера дежурство. Опять. Но на этот раз вынужденное одиночество не тяготит меня, мысли блуждают вдали отсюда. Я съела немного хлеба с сыром, запила бокалом вина. Потом взяла нетбук и стала искать на Itunes Store новые мелодии. После десяти минут бесплодных поисков я поняла, что мне нужно, и загрузила Sweet Jane и At Last. Потом поднялась в ванную, набрала в ванну воды и добавила много пены. Глубоко погрузившись в горячую ароматную воду, я стала слушать поочередно обе мелодии, снова и снова. Что со мной происходит? Я отчаянно скучала по Габриэлю. К моему великому удивлению, мы ни разу не встретились с ним после того вечера. Я даже подумала, что он избегает меня, и испугалась. Габриэль уйдет из моей жизни? Немыслимо! Он ворвался в нее словно бульдозер. Но нельзя же позволить разрастись влечению, которое я испытывала. Пьер должен снова занять свое место в моем сердце, снова заставить его биться. А я должна вспомнить обо всех причинах, по которым люблю мужа. Я выключила музыку, вышла из воды, надела пеньюар и решила еще раз посмотреть на два своих платья. Не буду ставить Пьера в неловкое положение, надену более скромное, оно ведь тоже красивое и роскошное. К тому же именно в нем я танцевала с Габриэлем. Все возвращало меня к нему.
Наутро, провалявшись допоздна в постели, я с трудом заставила себя встать. Темп, в котором я существовала в последние месяцы, давал о себе знать – мне просто необходимо было выспаться. Но, лежа в тепле под одеялом, я включила телефон. Пьер оставил сообщение. И вовсе не для того, чтобы сказать, что скоро будет.
Дежурство затягивается. Я так и предполагал, поэтому взял с собой костюм. Но забыл галстук, захвати какой-нибудь. Встретимся в церкви.
Фантастика!
Громко стуча высокими каблуками по каменным плитам и пряча лицо за широкими полями черной шляпы, я направилась к нефу и села на краю скамьи. Получив сообщение Пьера, я сумела сдержать гнев и не стала назло ему надевать другое, более вызывающее платье. Церемония началась. Я по-прежнему была одна. Чтобы справиться с одолевавшей меня злостью, я сосредоточилась на одежде гостей. Мое внимание привлекли некоторые аксессуары, в частности хитроумно завязанный пояс из ткани, который превратил предельно простое платье в изысканный наряд, или сумочка из шелка – потенциал ее трансформаций показался мне весьма богатым. Однако большинству женщин стоило бы более вдумчиво отнестись к тому, что они носят: казалось, все они приложили максимум усилий, чтобы выглядеть лет на десять старше. Чуть короче юбка, каблуки на пару сантиметров выше, минус нитка жемчуга и круглый воротничок – и их облик чудесно преобразился бы.
