Я медленно покачала головой.
— Жертвоприношения. Подношения. Легкое самоубийство. Я бы сказала, не так уж много осталось того, с чем ты не мог бы смириться. Сотворенному тобой злу нет конца.
Коул хмыкнул.
— Зла нет. И добра нет. Есть только жизнь и отсутствие жизни. — Он встал передо мной и наклонился ближе. Я снова была прижата к стене, бежать было некуда. — Жизнь — это мы.
Я зажмурилась, откинув голову назад и упершись затылком в стену, и стояла так, пока не почувствовала, что Коул отошел от меня.
— Итак, Ник. Ты хочешь попасть в Тоннели. — Он указал на супермаркет. — Вот ворота в Нижний мир. Твоя собственная река Стикс.
Он повернул меня к окну магазина, так чтобы я хорошо видела пол между задними стеллажами.
— Я сам не поведу тебя туда, но могу дать тебе свой волос. — Он выдернул волосок с головы, положил мне на ладонь и закрыл ее. — Все, что тебе надо сделать, — войти внутрь и проглотить его.
Он отпустил мою руку.
— Ты провалишься сквозь пол, попадешь в Поля, там сотни теней найдут тебя, окружат тьмой и утащат в Тоннели. — Он придвинулся так близко, что я чувствовала его дыхание на своей щеке, и прошептал мне на ухо: — Ты так хотела уйти. Вот твой шанс. Теперь или никогда. Ты сделаешь это?
От моего дыхания запотело стекло. Я подумала о той женщине, о том, как лицо ее исказилось в беззвучном крике прежде, чем исчезнуть навсегда. Я подумала об отце и Томми и о том, что так и не была готова попрощаться. У меня не было времени загладить свои ошибки.
Я подумала о Джеке, о том, что он зол на меня, о том, что я не закончила с ним. О том, как моя ладонь помещается в его ладони, и если я уйду сейчас, мне уже никогда не испытать этого. Я не могла уйти, оставив все так.
А потом я поняла правду. Однажды, столетие назад, я оставила его. И никогда больше я не смогу оставить его по собственной воле. Пусть Тоннели возьмут меня сами. Я не уйду туда раньше времени.
— Ты победил, — сказала я Коулу. — Я не уйду раньше времени.
Он поцеловал меня в щеку и вздохнул.
— Не знаю, что бы я делал без тебя, Ник.
Я вспомнила, как однажды сказала ему то же самое. Я тогда считала его своим героем.
В прошлом году
Мастерская «Граф Икс». Неделя до Подпитки.
— Тебе Джек не звонил?
Мы с Коулом снова были в задней комнате печатной мастерской «Граф Икс», делали новую партию футболок с мертвым Элвисом. Коул оказался прав. На концерте в «Салуне мертвой лошади» все футболки были распроданы, и куча людей записалась в очередь на следующую партию.
Я согласилась помочь ему, потому что это был хороший способ убить время.
— Ему не разрешается общаться с внешним миром, — ответила я. — Вроде того, что надо держать голову в игре.
Коул странно взглянул на меня.
— Ха. Мередит звонила Максу, но, может, она нарушила правила.
Я пожала плечами.
— Она рассказала что-нибудь интересное?
— Нет, — ответил он быстро и замолчал. Несколько минут мы работали молча. Его гитара висела за спиной. Если бы Коул занялся скалолазанием, он и тогда, наверное, потащил бы с собой эту штуку.
— Ты никогда ее не снимаешь? — спросила я. — Я про гитару.
Коул разложил на столе футболку и расправил складки.
— Не-а.
— Почему?
Он взял из стопки сложенную футболку и встряхнул.
— Это часть меня. Ты пошла бы в школу без руки?
— Не думаю, что это адекватное сравнение.
Он засмеялся и провел станком по трафарету.
— Так это у тебя с Джеком…
— Что?
Он поднял трафарет и проверил рисунок перед тем, как взглянуть на меня. На лице его была улыбка.
— Любовь?
Вопрос привел меня в замешательство. Он не был похож на дружеский. Скорее это выглядело так, будто Коул очерчивал границы. Но может, это мне только показалось.
Я сделала глубокий вдох.
— Э-э-э… — Я повернулась к столу, где были сложены чистые футболки, но они закончились. Я посмотрела на пол. На ногти у себя на ногах. Краску. Смотреть куда угодно, только не ему в лицо. И что это я так смутилась? — Э-э-э… Откуда это?
Наконец я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Можно ли было волноваться сильнее?
Он удивленно приподнял бровь и потянулся ко мне. Я отскочила прежде, чем поняла, что он тянется к чему-то за моей спиной. Там лежала вторая стопка футболок. Увидев мою реакцию, он поднял руки в невинном жесте и указал на футболки.
— Футболки, Ник. Я за футболкой.
— Ясно, — я покачала головой и издала что-то вроде нервного смешка. — Так, э-э-э… почему ты спрашиваешь о… обо мне и Джеке? — я не могла заставить себя произнести слово на букву «л».
Он развернул новую футболку и начал делать принт.
— Не знаю. Просто, чем больше времени я провожу с тобой… Ну не знаю, я не вижу этого. Тебя с ним.
— Ты его не знаешь.
Он покачал головой и вздохнул.
— Знаешь что. Это не мое дело. Ты придешь на концерт завтра вечером?
— Где?
— Клуб «Шпора». Билеты уже распроданы.
— Ну, значит, не приду. Я не купила билет.
Он вздохнул.
— Ник, тебе не нужно покупать билет. Ты можешь и из-за кулис смотреть, если захочешь.
— Правда?
— Конечно. Что особенного.
— Ну уж. Мои друзья обзавидуются.
— Ты так говоришь, чтобы сделать мне приятное.
— Заткнись. Ты знаешь, как много людей счастливы, что ты здесь, — я покачала головой и провела станком по своему трафарету.
— А ты счастлива, что я здесь?
Я вздрогнула, отдернула руку и покраснела. Я не заметила складок на футболке.
— Ой, черт. Прости, эту я испортила.
Я подняла ее. Рисунок выглядел так, будто лицо Элвиса разрезали пополам, а потом сложили в стиле Пикассо. Я хотела ее выбросить, но Коул выхватил ее у меня.
— Да ты что. Она когда-нибудь станет знаменитой. Как марка с самолетом вверх тормашками.
Я засмеялась с облегчением, что неловкий момент миновал. Коул взял со стола маркер и быстро расписался на футболке. Он любовался ею так, будто это была прекраснейшая вещь из всего, что он видел в жизни.
— Коул, на случай, если я этого не говорила: я благодарна тебе, что ты занял меня этим делом.
Он только махнул рукой.
— Нет, правда. Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала. То есть это такая тяжелая неделя для меня…
— Без Джека?
— Нет. Ну, то есть да, но… тот человек, который сбил мою мать на машине, его судят. Я стараюсь не смотреть, но это повсюду. Все, кто меня знает, считают, что я хочу об этом поговорить, а на самом деле я просто не хочу ничего об этом знать. — Не знаю, почему я рассказала об этом Коулу. Я даже Юлес не говорила. — Так что… спасибо за развлечение.
Коул протянул мне футболку.
— Мне нравится, что ты рядом, — сказал он. — Очень жаль, что футбольный лагерь скоро закончится.
При упоминании о футбольном лагере я снова вспомнила его слова о Мередит и почему-то подумала, что он, наверное, что-то скрыл от меня.
— А тот звонок Мередит…
Он оглянулся.
— Что с ним?
Вот оно. Он что-то скрывает. Я это видела.
— Она говорила что-нибудь о Джеке?
Он не смотрел на меня.
— Нет, я не помню такого. Знаешь, мы с группой собираемся сегодня сплавляться по реке. Хочешь еще немного развлечься?
Я подумала, не надавить ли на него, но с чего ему что-то скрывать от меня? Он, наверное, решит, что у меня паранойя, так что я оставила эту мысль.
— А остальные не будут против, если я приду?
— Нет. Кто будет против лишней движущей силы? Хотя лучше было бы, если б ты весила побольше.
Я усмехнулась.
— Я съем пару чизбургеров по пути.
Когда я добралась до верховьев реки Вебер, Коул и остальные участники его группы стаскивали рафт с крыши большого белого фургона. Мы надели спасательные жилеты и отчалили от берега.
Я хорошо знала эту реку. Пороги были в конце пути, так что всю первую его половину я наклоняла голову, чтобы солнце не светило в лицо. Погода была такая, что, если не было ветра и светило солнце, становилось жарко. Первую половину пути мы преодолели быстро.
Из-за холодной зимы и поздней весны вода в реке стояла выше, чем обычно, так что большинство туристов на рафтах заканчивали путь на Западном плато, как рекомендовали туристические проспекты. До того, как пороги становились слишком опасными.
Некоторые опытные местные жители на свой страх и риск преодолевали пороги сразу после Западного плато, но только не весной, во время паводка.
Вот почему я была в шоке, увидев полчаса спустя, что Коул и Максвелл ведут наш маленький рафт прочь от берега Западного плато, последнего места, где можно причалить.
— Ой, ребята, нам бы надо… — я показывала в сторону удаляющегося берега, и вдруг меня охватил ужас. — Если мы все попробуем грести назад…
