— Все, Брайан, приехали. Выметайся из моей машины.
— Нет.
— Ну тогда получай.
Она описала задним ходом картинную дугу и на приличной скорости врезалась в громоздившийся за станцией бетонный столб, на котором красовался щит, усиленно рекламировавший поездку на студию «Юниверсал». Брайан вылетел из багажника, как чертик из табакерки. Пшш ударила по газам, и через несколько мгновений ее и след простыл.
Уэйд обливался из шланга, когда Брайан, ковыляя, приблизился к ним с Тедом.
— В смысле женщин вкус у тебя безупречный, Брайан, — сказал Тед.
В ответ Уэйд брызнул на отца из шланга, и Тед сказал:
— Боже, вы когда-нибудь угомонитесь?
Тут лицо Брайана болезненно искривилось.
— Ты хочешь сказать... — начал Уэйд.
— Не может быть, — сказал Тед.
Брайан забыл письмо в багажнике.
— Какой же я кретин!
Дженет с Ники, хихикая, как два мышонка из мультика, вошли в байкерский бар в поисках успокоительного коктейля. После утреннего переполоха байкерский бар казался тихой гаванью. Через полчаса, приняв по три порции и заказав еще по одной, они слегка поуспокоились. На бильярде мужчины, на вид откровенные шаромыжники, стучали шарами.
— Интересно, — сказала Ники, — справилась бы Пшш с такими пентюхами? — Она неприязненно передернула плечами. — А, да ну ее к черту, эту Пшш. — Повернувшись к Дженет, она сказала: — Дженет, расскажи мне еще про Хелену. Честно говоря, я ведь совсем не знаю, что там случилось.
— О Боже, Хелена, — вздохнула Дженет. — С чего начать? Она была моей лучшей подругой. В пятидесятые мы вместе учились в университете. В Торонто. Я воспитывалась в строгих правилах, а она жила богемной жизнью. Хорошая была парочка. Когда у меня появились дети, она немного отдалилась — увлеклась феминизмом и все говорила про Новую эру, хипповые пончо, ароматические палочки и другие модные штучки. Но когда Хелена была рядом, я чувствовала, что в жизни так много всего разного помимо обязанностей домохозяйки. Она убедила меня, что выбранная мной узенькая тропинка — это не тупик и не ловушка.
Подали две «отвертки». Дженет подняла свой стакан:
— За друзей, которые не должны были стать друзьями.
Они пригубили свои коктейли, и Дженет продолжала:
— Я переехала в Ванкувер с Тедом и детьми, и она тогда же переехала на Запад, и тоже в Ванкувер — тогда это было хипповейшее место, — и детям очень нравилось, когда Хелена приходила в гости, ведь она совершенно выбивалась из всего привычного. Она всерьез приучила меня готовить. О, это было у нее настоящее дарование, готовила она просто волшебно.
— Так что же случилось? — спросила Ники.
— Что-то странное, — ответила Дженет. — Чертовски странное.
— Давай дальше.
Дженет рассказала, хотя и сама до сих пор не поняла, что тогда произошло. Однажды, тому уже несколько лет, выдался прескучный день, была среда, и, выглянув в окно, Дженет увидела возле дома машину Хелены. Хелена едет — вот здорово! Между подругами недавно произошла размолвка — Хелена заняла до странности язвительную позицию в отношении политических взглядов Дженет; в политике Дженет, по собственному признанию, была ни рыба ни мясо. Увидев машину, Дженет вообразила, что вражде конец, и приободрилась. Хелена выскочила из машины в джинсах, высоких ботинках, и... больше на ней ничего не было.
— Титьки так и болтались на ветру. К тому же было прохладно.
— Ничего себе.
— Уж поверь на слово. Клема и Джуди Пейн, наших соседей, чуть удар не хватил. Нет, ты представляешь, какая дикость: женщина — я уж не говорю, с достаточно пышной грудью и шестидесяти лет от роду, — разгуливает чуть не нагишом.
— Да, трудно представить...
— Вот именно. Полный абсурд. Может, через пятьсот лет все девчонки будут расхаживать полуголые, но в Западном Ванкувере, в 1996 году? Это был ужас. Просто ужас.
Дженет открыла входную дверь так, словно ничего необычного не происходит.
— Привет, Джен.
— Хелена, скажи на милость... Да заходи же, заходи.
— Не торопись, Джен. Такой чудесный день. Хочу погреться на солнышке.
— Хелена, никакого солнца нет, день пасмурный и холодный, а ты почти голая. Заходи.
— Экая ты ханжа, Джен.
— Ничего я не ханжа.
— Тогда чего пристала?
Ники просто заворожила эта история, которую Дженет никогда никому не рассказывала.
— Само собой, не прошло и нескольких секунд, как появляется полиция и останавливается перед нашим домом за машиной Хелены. Одна из тем, постоянно всплывающих в моей жизни, — патрульная машина на подъездной дорожке: просто жизненные вехи.
— И что случилось?
Дженет мысленно прокрутила всю сцену: полицейские — мужчина и женщина — мягко, но с официальной решительностью подходят к дверям. Дженет знаками показывает: «Что мне делать?» — видя, как полицейские приближаются к Хелене. Они просят всех пройти в дом, но Хелена не понимает, зачем это, собственно, нужно.
— Вы не могли бы пройти в дом, мэм, — обращаются полицейские к Хелене.
Та не отвечает.
— Мэм? Пожалуйста.
— Нет. Мне больше нравится здесь. Хочу посидеть на крылечке — такая погода...
Мальчишки Ким выбрались на крышу, следя за развитием событий. В руках у них появились бинокли. Пейны тоже не собирались покидать своего наблюдательного пункта.
— Если сидеть на солнце, любуясь природой, — это преступление, — сказала Хелена, — значит, я виновна. Арестуйте меня. Или отстаньте. Дженет, пожалуйста, попроси этих людей покинуть твои владения.
Дженет и Ники сделали еще по глотку, и Дженет продолжала:
— Копы попытались вести себя разумно, но, конечно, назвать ситуацию разумной было никак нельзя, и это ни к чему не привело. Парни Ким между тем названивали по мобильникам своим дружкам, так что вдруг, откуда ни возьмись, около дюжины подростков собралось на другой стороне улицы, глазея на мое крыльцо. Один из них снимал сценку любительской камерой. Казалось, все происходит в подводном царстве. Женщина-полицейский сказала Хелене, что ее придется арестовать, на что та ответила: «Прекрасно». То есть полицейские шли на все уступки, только чтобы дать ей возможность сохранить достоинство, но не тут-то было.
— Ну и дела.
— Еще бы. Тогда женщина попыталась надеть на Хелену наручники, но Хелена словно обезумела и чуть не укусила ее, так что второму полицейскому пришлось прийти на помощь, а ее груди так и болтались, и вдруг она завопила: «Насилуют!» — я была просто в ужасе. Тут Хелена заметила, что я не пытаюсь остановить полицейских, и стала обзывать меня ужасными словами. Ну, допустим, когда у тебя дети-подростки, случается и не такое услышать, но потом она начала говорить о...
— О чем?
— О том, что у нее была связь с моим отцом, и, как выяснилось, не один десяток лет. Я не поверила ей, но удивительно, сколько имен, дат и адресов может навыкрикивать рехнувшаяся тетка, пытаясь избежать ареста, — большущий список «где» и «когда» — и где была моя мать, пока они встречались, но хуже всего было то, что она вслух вопила о том, что отец говорил про меня.
— О Боже.
— У меня нет слов, чтобы передать, что я чувствовала. Просто нет слов. Потом подростки тоже кинулись на бычка — как в Памплоне. Стоял октябрь, и на лужайке еще была роса. Такая неразбериха.
Это все твоя вина, Дженет Драммонд. Ты предала свой пол. Ты предала свою семью и меня, своего единственного настоящего друга. Ты дрянь. В тебе ничего живого не осталось. Ты безжизненная ханжа, двуличная индивидуалистка и дрянь — вот что говорил про тебя твой отец.
— Прошло несколько минут, прежде чем Хелену затолкали в машину, и я была так рада, что стекла подняты и ее ругательства мне больше не слышны. Копы уехали, соседи испарились, и я осталась одна на ступеньках перед домом. Моя жизнь была разбита, а я так и стояла перед дверью. Это было так ужасно, меня всю колотило.
Дженет допила свой коктейль.
— Еще немного, и я напьюсь. Надо возвращаться в гостиницу. — Она вытащила карточку, чтобы рассчитаться. — Знаешь, после того как Хелена свихнулась, развод показался мне такой мелочью. Я ничего не имела против развода, чего бы там ни казалось со стороны. Наверно, нам вообще не стоило жениться. Век живи — век учись. — Она расплатилась с барменом. — Пошли?
Они вернулись в отель и уснули рядышком на огромной кровати. Ближе к вечеру их пробудили от их слегка хмельных снов фейерверки в аккуратной рамке окна: распускающиеся и гаснущие белые и розовые огненные хризантемы.
— Спорю, — сказала Ники, — что богатых так и будят — фейерверками. Спорю, что у них есть специальные фейерверки только для богатых, которые мы никогда не увидим, — такие, которые запускают днем.
Дженет не сразу вспомнила, где она и почему, но довольно скоро утренние происшествия пришли ей на память. А детки где? Она произвела свой обычный переучет. Итак: мальчики еще не вернулись из Диснейуорлда. Сара — на мысе Канаверал.
