Нам даже пришлось выйти и контролировать очередь, чтобы каждому досталось.
Одним из первых угостился босс, и теперь он стоял и доедал свои фрукты с очевидным аппетитом.
– Отлично. Надеюсь, и завтра будет не хуже. Мы же не хотим разочаровывать ребят. – С этими словами он поставил миску на стол и удалился.
Мы с Датчи переглянулись. Никому и в голову не приходило до сих пор, что завтра опять придется готовить. Мы и сегодня-то едва сдюжили, сказать по правде.
В гробовом молчании мы перемыли кастрюли и все прочие кухонные принадлежности. До нас медленно доходило, во что мы ввязались. Один раз повозиться на кухне было весело, но каждый вечер… это будет сущий кошмар.
– И что будем завтра готовить? – спросил я, вытирая последнюю кастрюлю.
– Одному богу известно, – ответил Датчи.
Меня разбудил собачий лай. На будильнике был час ночи, до дежурства оставалось еще три часа. Лай доносился со стороны вольера Наузада и РПГ. Я наскоро оделся, подхватил снаряжение и, уже выбегая наружу, столкнулся с Дэйвом.
– Что за шум?
– Без понятия, – ответил он.
Мы забежали за угол. Меня не оставляло жуткое предчувствие, что там снова драка.
– О, черт.
Задние ворота оказались нараспашку, там кишмя кишели собаки всех окрасов и размеров, они носились кругами, гавкали друг на друга, наскакивали и вздымали облачка пыли.
Наузад и РПГ сходили с ума у себя в загоне, но я мог выдохнуть с облегчением: между собой они не сцепились и находились в безопасности.
Дэйв, ухватив меня за руку, ткнул куда-то в гущу собачьей своры.
– Черт побери, да что они себе думают? – Представшее нашим глазам зрелище ничего, кроме ужаса, не вызывало.
Посреди, привязанная к столбу куском проволоки, дрожала некрупная собака. Очевидно, сука, потому что у нее за спиной рычали и скалились кобели, готовые на все, чтобы с ней совокупиться. Если и существует собачий ад, он наверное выглядит именно так.
– Черт побери, – повторил Дэйв.
С той самой секунды, как я вышел из самолета и оказался на земле Афганистана, я понимал, что оказался в совсем другом мире, но это было чересчур. Я выкупил Наузада, по крайней мере, на какое-то время обеспечил ему безопасность, и афганцы очевидно решили заняться разведением бойцовых псов самостоятельно. И производить для них щенков предстояло этой бедной псине.
– Как будто им собак недостаточно! – прокричал Дэйв, чтобы его было слышно за лаем и рычанием. Мы, не сговариваясь, двинулись в самую гущу стаи, размахивая руками и ругаясь, на чем свет стоит. Мы даже не думали, что нас могут покусать, оба были слишком злы, чтобы всерьез о чем-то беспокоиться. Надо было выгнать псов за ворота. Самые крупные решили, что без боя не сдадутся, и Дэйв, подобрав с земли какую-то палку, стал замахиваться на них. Даже этого оказалось недостаточно, ему пришлось несколько раз ударить палкой об землю, чтобы как следует их напугать.
Стоял такой шум, что я удивлялся, почему никто больше не вышел посмотреть, в чем дело. Потом выяснилось, что парни на ближайшем наблюдательном посту уже собрались запрашивать по рации, что делать, но тут услышали мой голос и решили, что у меня все под контролем!
Вдвоем с Дэйвом мы кое-как ухитрились закрыть ворота и задвинуть тяжеленный засов. Воцарилась тишина. Мы стояли и просто смотрели друг на друга.
– Поверить не могу, – выдавил я, наконец переводя дыхание.
Я подошел к собаке, привязанной к столбу. Она дрожала на холодном ветру.
– Ты в порядке, маленькая? – спросил я и потянулся погладить ее по лобастой круглой голове.
Она понюхала мои пальцы и тут же принялась их облизывать. Я потрепал ее за длинные мягкие уши. Они была куда темнее, чем Наузада, и вдвое меньше. Я понятия не имел, на какую породу она больше похожа.
– И что же нам с тобой делать, а? – спросил я, хотя ответ уже читался в ее печальных глазах.
Я потянулся, чтобы отвязать ее от столба, одновременно удерживая проволоку у шеи. Мне не хотелось потом ловить ее по всей базе.
Оказалось, что можно было не волноваться. Она радостно потрусила за мной к вольеру, где Наузад и РПГ уже подпрыгивали от нетерпения. Им так хотелось на прогулку, что они даже скреблись в калитку.
Одной рукой я удерживал молоденькую суку, пока отвязывал веревку. Наузад и РПГ тут же выскочили, ненадолго задержались, чтобы обнюхать гостью, и тут же потрусили дальше. Куда больше их интересовали те места, где недавно грызлись бродячие псы. Наверное, искали по запаху старых друзей, решил я.
Сука радостно виляла длинным хвостом. Я запустил ее в вольер и снял проволоку с шеи.
– Что, с пополнением, да? – спросил Дэйв через пару минут, подтаскивая разыгравшегося РПК к загону за передние лапы. Пес весело молотил хвостом по воздуху.
– А что делать? – Я пожал плечами. – Не можем же мы ее выкинуть. Что со щенками будет?
Я обернулся на ворота. Пыльная площадка перед ними была вся в отпечатках собачьих лап. Посреди торчал деревянный столб, на который Наузад с удовольствием задрал заднюю лапу: ему на базе явно не хватало деревьев.
– О чем они вообще думают, хотел бы я знать? – спросил я вслух, пытаясь осознать смысл происшедшего. – Не говоря уже обо всем прочем… Но как им в голову пришло распахивать на ночь ворота, когда снаружи талибы?
Хотя, с учетом всего, что мы видели до сих пор, поведению полицейских вряд ли стоило удивляться.
– Завтра я этим придуркам такое устрою – пожалеют, что талибы их не пристрелили, – пригрозил я, но мы оба знали, что никакого проку не будет. Что я мог им сделать, в конце концов?
Я погонялся пару минут за Наузадом и наконец завел его обратно в загон. Он вроде бы не возражал против новой соседки, которую Дэйв чесал за ушами.
– Не выбросим же мы ее за ворота, правда? – сказал я, уже зная, что ответит мне Дэйв. Нам было отлично слышно, как снаружи стая продолжает грызню.
Я все равно собирался встать пораньше, чтобы позвонить Лизе, и теперь не было никакого смысла идти досыпать. Поэтому воспользовался тем, что спутниковый телефон был в доступе, без всякой очереди. Я должен был позвонить и рассказать ей наши последние новости.
Но раньше чем я успел сказать хоть слово, взволнованный голос Лизы донесся до меня через тысячи миль.
– Долго же ты дозванивался. Я тут уже вся извелась!
– Да я…
Она перебила меня прежде, чем я успел договорить:
– Я нашла тебе приют.
Я плотнее прижал аппарат к уху, опасаясь, что неправильно расслышал.
– Пен, ты понял, что я говорю? Приют нашелся!
Я зажмурился и медленно выдохнул.
Лиза оживленно продолжила:
– Сама организация находится в Лондоне, в Мэйхью, но они помогают приюту на севере Афганистана. Они дали координаты человека, который готов забрать собак.
– Милая, ты просто прелесть! – Это все, что я мог сказать. У меня гора упала с плеч. – А сколько собак они возьмут? – Я же до сих пор не успел ей рассказать про сегодняшний цирк.
– Я им сказала, что у тебя два пса, которые нуждаются в помощи, – начала она и почти тут же осеклась: – О, нет. Только не говори мне, что…
Лиза обладала ужасным свойством чтения мыслей на расстоянии.
– Я думал, что видел в жизни всякое, Лиза… – Я торопливо начал излагать, что случилось у нас во дворе. По моим представлениям, вовремя избавить суку от посягательств мы не сумели, и скорее всего стоило ждать щенков. Но если так – она не должна оставаться на улицах Наузада. Когда я закончил, Лиза какое-то время молчала, в шоке от услышанного, и стало ясно, что она согласна со мной на все сто: эту собаку мы тоже должны спасти.
– Ладно, а как приют их заберет?
– Ты меня не дослушал, – сказала Лиза. – Я сказала, что приют готов взять собак, но отвозить их туда тебе придется самому.
Я ответил не сразу, мне надо было переварить эту информацию. Тяжеленная гора вползла обратно мне на плечи.
– А где они точно находятся, милая? – спросил я.
– Северный Афганистан. Судя по карте, где-то рядом с Кабулом, – ответила она.
Мне не нужно было иметь карту перед глазами. Кабул и все, что еще дальше к северу, с тем же успехом мог бы находиться на Луне. – Я тебе все написала в письме. Там карта и координаты человека.
Такие письма обычно распечатывали для нас в Кэмп Бастионе, а потом доставляли обычной почтой. То есть через неделю оно дойдет.
Я ухитрился не забыть о вежливости и задать ей все положенные вопросы про то, как у нее дела и как там жизнь в реальном мире. Но голова у меня была занята совсем другим.
Я вернул телефон на место и вышел на предрассветный двор. Спальник манил к себе, я ощущал немыслимую усталость.
Зайдя в вольер, я погладил наше новое приобретение. Она пробыла тут уже несколько дней и очевидно освоилась с жизнью на базе. Благо, внимания со всех сторон ей хватало.
Она сидела, вытянувшись в струнку, на своем любимом месте – на мешках с песком, служивших защитой при обстрелах; длинный хвост метелил по земле изо всех сил. Когда кто-нибудь приходил ее приласкать, она дрожала от восторга.
