Он наблюдает за приемником и за теми, кто туда входит.
По большей части, открыв стальную дверь и снова закрыв ее за собой, они через несколько шагов останавливаются, глядят по сторонам, обнаруживают Болара и медлят в замешательстве. Им нужно пересечь приемник и открыть вторую дверь, напротив входа, она-то и ведет непосредственно в крановый цех, куда подаются отбросы. Два крана подхватывают отбросы своими грейферами и ссыпают в колодцы, там все это проходит автоматическую сортировку и наконец поступает в подземные бункера, где за работу берутся бактерии, уничтожающие органику.
Я знаю эти бункера. Низкие длинные помещения, облицованные белым кафелем, освещенные неоновыми лампами, оборудованные телекамерами и роботами-манипуляторами, которые разбирают отходы. Смертоносная жизнь и зловоние этого города.
Подземные бункера герметизированы, но бактерии все же нет-нет да и проникают в крановый цех. Доставщики болезней и смерти.
Риск очень велик.
Джэл медлит.
Болар включает динамик.
Что вам здесь нужно? — спрашивает он.
Меня зовут Джэл.
Болар решает, что запирать воздушный шлюз на электронный замок нет надобности, ведь Джэл не просто медлит, Джэл колеблется. Он, наверное, придет к Болару в аппаратную, а Болар оповестит Психиатрический Отдел МПФ — мусороперерабатывающей фабрики. Они заберут Джэла, станут лечить. Болар знает их приемы, но на себе лечения не испытывал.
У него на глазах эти самоубийцы входят в стальную дверь, медлят, он через динамик вступает с ними в беседу и уговаривает иной раз вплоть до появления команды из Психиатрического.
Бывает и иначе: они без колебаний идут через приемник. Голос Болара, раздающийся из динамика, их не впечатляет. С этими все кончено. Нажав кнопку на пульте, Болар блокирует дверь шлюза. Некоторые пытаются открыть ее силой. Как безумные.
Болару это известно. Он просит их убрать.
Я наблюдал за ними. Все они знают, что до сих пор посторонние в цех не проникали. Туда допускаются одни только крановщики. А их перед зачислением на работу тщательно проверили. Люди они высокооплачиваемые, всем довольные.
Сам Болар проходил психотест десять лет назад. Ему положено быть еще благонадежнее крановщиков. Он в ответе за приемник. Болар мог бы весь город инфицировать. Но за Боларом тоже наблюдают. И тот, кто наблюдает за ним, опять-таки находится под контролем.
Я испытываю Болара.
Джэл совсем ребенок — вот что видит Болар.
Сколько тебе лет? — спрашивает он.
Четырнадцать, отвечает Джэл.
Болар оповещает Психиатрический Отдел. Они приедут на лифте.
Что с тобой? — спрашивает Болар.
Он начинает уговаривать, увещевать. Я-то знаю: за утешения Болару не платят. Он утешает по своей охоте, и никто пока ему за это не выговаривал.
Болар увещевает: Тебе только кажется, что все кончено.
Вот теперь я начинаю.
Джэл пожимает плечами. Ожидал-то он другого, думает Болар, а ведь возможностей покончить с собой стало крайне мало. Город застраховался от самоубийственных помыслов граждан, и вокруг МПФ с ее бактериальными бункерами уже создан миф: те, кто приходит сюда, ищут смерти-утопии.
Ни один ее не обрел, говорит Болар.
Джэл кивает.
Я так и предполагал.
Ты же не рассчитывал в самом деле пройти воздушный шлюз? У каждого бывают свои сложности, но любой ребенок, рожденный здесь, в нашем городе, запланирован.
Ты тоже.
Эти планы так просто не перечеркнешь. Из детей, замечает Болар, ты пришел сюда первый, я еще никогда не утешал детей.
Болар в растерянности.
Некоторые плачут, я — нет.
Джэл дышит ровно. Он стоит теперь в стеклянной кабине, лицом к лицу с Боларом, прислонился к одному из пультов, руки опустил. Вначале он с любопытством изучал разноцветные кнопки. Определенный цвет знаменует определенную функцию.
У тебя что-нибудь случилось? — спрашивает Болар.
Нет, не случилось.
Джэл видит, как за стеклянной кабиной раздвигается стена. Двое мужчин выходят из лифта, направляются к Джэлу.
Ты не бойся, успокаивает Болар, они тебе помогут.
Другие в эту минуту всегда кричат, и Болар похлопывает их по плечу или гладит по голове, а после думает, что хоть немного их утешил, но Джэл, похоже, подчинится без звука.
Болар смущен.
Я не боюсь, говорит Джэл.
Болар видит, как они идут к лифту.
Джэл! — окликает он через динамик.
Стена сдвигается.
На мониторах в своей кабине Болар наблюдает, как работают крановщики. Они молча сидят в своих капсулах, следят за автоматикой. Если возникает неполадка, докладывают через микрофон Болару. Именно Болар ежедневно подсчитывает их выработку, суммирует общее количество мусора и вычитает все то, что на транспортерах переправлено через колодцы в бункера. Смена длится пять часов, затем Болар и его крановщики уступают место следующей тройке.
В стальной камере крановщики снимают зеленые защитные костюмы, проходят дезинфекцию и через воздушный шлюз попадают в приемник, меж тем как крановщики новой смены из воздушного шлюза попадают в стальную камеру, надевают новые защитные костюмы и идут к кранам.
К этому времени Болара в приемнике уже нет. Крановщики Боларовой смены ни разу его не видели. Они знают его только по голосу.
Я знаю Болара, но Болар меня не знает.
Утром, войдя через стальную дверь в приемник, он сменяет Томкена. Томкен покидает стеклянную кабину, как только к ней приблизится Болар. Проходя мимо друг друга, они здороваются.
Затем Болар, как правило, спокойно сидит перед контрольной аппаратурой. Сегодня вспыхивает желтая кнопка Психиатрического Отдела. До сих пор Болар сам выходил с ними на связь, они ищут контакта с ним впервые. Это его тревожит и вызывает любопытство. Он включает переговорник, ждет, что будет.
Вот в чем дело — Джэл.
Что вы такое внушали мальчишке? — спрашивают у Болара.
Он защищается.
Нам известно, что вы ведете с этими людьми беседы. Что вы наговорили Джэлу? Наше лечение на него не действует. Он не поддается.
Я спросил, как его зовут, оправдывается Болар, и сколько ему лет.
Больше я ничего не говорил.
Но голос из динамика упорно стоит на своем: Мальчишка находится под вашим влиянием, и, видимо, вы до сих пор в контакте, а то бы он уже подчинился.
Болар протестует.
Джэл сопротивляется, а мы знаем, за ним стоит целая группа людей. Вы связник этой группы?
Болар отрицает. Он уже побаивается. Говорит, что знать не знает ни о какой группе.
Пока Джэл не подчинится, нам не стереть из его памяти мысли, приведшие его в цех.
Кто он такой, этот Джэл?
Болар не знает.
Джэл не зарегистрирован в городской ЭВМ, а значит, просто не вправе существовать.
Непонятно отчего, но Болару вдруг становится страшно за мальчугана.
Что вы с ним сделали? — спрашивает Болар.
Голос, проникающий к нему через динамик, интересуется: Уж не страшно ли вам?
Потом они приезжают, на лифте. Болар знает их приемы, но не испытывал их на себе. Он всегда лишь наблюдал со стороны.
Он не упирается, только говорит: Мониторы, их нельзя оставить без присмотра, таково предписание. Но сменщик уже открыл стальную дверь, входит в приемник, идет навстречу Болару, не здоровается. Болар может покинуть пост.
Где Джэл? — спрашивает он.
Его доставляют на верхний этаж. Тяжелые двойные двери замыкаются за Боларом. Другие мужчины в белых защитных костюмах ведут его дальше, глаза их спрятаны под коричневыми светофильтрами.
Он запоминает помещения, по которым идет, кабинеты электрошока и гипноза, лаборатории и операционные.
Теперь он вправду боится за мальчугана.
Где Джэл? — спрашивает он.
Где Джэл?
Я вижу, вот они входят сюда.
Болара пристегивают ремнями к врачебному креслу, опрокидывают его назад, почти в лежачее положение, подсоединяют к рукам и ногам электроды. Готовят к лечебным процедурам.
Джэл упирался.
Информацию о Боларе они вызывают из своих картотек — из картотеки городской администрации и из картотеки самой МПФ.
Говорят: Всего-навсего тест.
Они тебя проверят. Им надо узнать, представляешь ли ты хоть какую-то опасность для системы. Надо выяснить, способен ли ты соприкоснуться с бактериями, чтобы затем распространить заразу на весь город.
На тебе ответственность.
Теперь ты ответишь и за Джэла.
Им надо пресечь твой с ним контакт, чтобы мальчишка лишился опоры, чтобы они смогли вычистить Джэлу память.
И вычистить Джэла из твоей памяти.
Но ты ведь не знаешь Джэла. Ты видел его мельком. Всего-навсего тест, говорят они.
Телесных повреждений тебе не нанесут. Ты ничего не почувствуешь. Своего рода гипноз.
Только твое «я» будет в их власти. Твое «я».
