Напоследок судья попросил поставить Брысю в последнюю стойку на полу. Тут ее нервы сдали окончательно, и она запросилась на руки, категорически отказываясь оставаться в неподвижной позе. Махнув рукой на результат, я взяла ее на руки и крепко прижала к себе.
Судья распределил места: первое досталось красивой бело-шоколадной собаке Шарлотке, второе — Брысе, а третье — собаке с каким-то смешным именем. Судья пожал мне руку, торжественно поздравил и вручил описание.
Потом нас долго поздравляли болельщики, и не только знакомые: всем понравилась Брысина пробежка, и ее публично признали перспективной. ЖЛ поцеловал Брысю в нос и взял на руки, чтобы донести до стоянки. Я радовалась и слала всем смс-ки, рассказывая о первой Брысиной победе.
— Ну что, ты рада? — спросила я Брысю в машине.
— Не знаю… — прошептала она, зевая. — Устала…
И тут же заснула. Ее брыли и лапы подергивались, видимо, во сне она все еще бегала по рингу.
Мы решили пообедать в соседнем городке. Девочка-официантка принесла нам настоящие бретонские блины с начинкой и кувшин сидра. Это было именно то, что требовалось нам, уставшим не меньше Брыси. Сама же виновница торжества без сил лежала под столом, измученная собственными переживаниями.
Недолгая пауза в ресторане пошла Брысе на пользу, а в машине она окончательно пришла в себя и залезла с костью на заднее сиденье, что ей обычно запрещалось. Брыся не замедлила воспользоваться послаблением: пролезла на полку багажника и лаяла оттуда на проезжавшие мимо мотоциклы, разорвала валявшийся на заднем сиденье журнал, выкрала мобильный телефон из кармана зазевавшегося ЖЛ, продырявила бутылку с газированной водой, а потом вылизала заднее стекло, которое, по ее мнению, было недостаточно чистым. Мы лишь негромко ворчали на нашу героиню, иногда взывая к ее совести. Брыся же, пользуясь случаем, веселилась на полную катушку.
До ужина оставалось еще достаточно времени, и мы, наказав Брысе не разносить дом в пух и прах, поехали в супермаркет. Стремительно пробежавшись с тележкой по знакомым отделам и закупив все необходимое, мы поспешили домой.
ЖЛ высадил меня возле нашей калитки, выгрузил сумки и помчался на заправку, до закрытия которой оставались считанные минуты. Я потащила пакеты в дом, предвкушая Брысину радость по поводу купленных ей подарков.
Открыв дверь и не увидев собаки, обычно радостно пляшущей на пороге, я произнесла магическую фразу: «Брыся! Смотри, что я тебе купила!». Наверху что-то сильно загрохотало и быстро понеслось вниз. Поскольку даже на самый скоростной Брысин спуск по лестницам это похоже не было, я предусмотрительно отошла в сторону.
Через пару секунд у меня появился повод порадоваться собственной сообразительности: стараясь держать голову как можно выше, Брыся неслась вниз с огромным мотоспортивным сапогом ЖЛ. Размерами сапог превосходил Брысю в полтора раза. Весил он тоже немало, так что задача явно была не из легких. На последних ступеньках ноша все-таки перевесила, и Брыся растянулась на полу, точнее, на сапоге.
— Ничего себе! — воскликнула я. — А почему ты тащишь его сверху? Он же должен быть внизу, в прихожей?
— Ух! — выдохнула Брыся. — Знаешь, как весело! Вверх-вниз! Вверх-вниз! Вверх…
— А зачем?!
— Как зачем?! — возмущенно воскликнула Брыся. — А вдруг этот сапог срочно понадобится вам в вашей комнате, а вас обоих дома не будет? А я теперь могу это делать очень быстро! Правда, спускаться у меня пока что получается быстрее, чем подниматься…
— А зачем нам сапог в комнате, если нас нет дома? — озадаченно спросила я.
— Например, чтобы положить туда носки!
Я заглянула в сапог, предчувствуя худшее. Свежевыкопанные в саду носки действительно были внутри.
— Брыся! — возмутилась я. — Зачем ты сложила носки в сапог?
Она пожала плечами и быстро засунула голову в один из пакетов:
— Кстати, а что ты мне купила?
«Действительно, кстати…» — подумала я, вынимая из белой внутренности сапога грязные, в комьях земли, носки.
— Ты только папе не показывай, ладно? — попросила я, безрезультатно пытаясь зачистить следы преступления.
— Почему?! — искренне удивилась Брыся. — Он же обрадуется! Теперь он может на меня рассчитывать! Ну, если ему сапог понадобится, а его дома не будет…
Я рассмеялась и подхватила ее на руки.
— Я тоже могу на тебя рассчитывать! — сказала я, целуя ее в чернильный нос. — Я тобой ужасно горжусь!
— Правда? — она перестала кривляться и серьезно посмотрела на меня. — Шарлотка же была лучше меня! И я не победила…
— Ты что?! Второе место — это же замечательно! Ты видела, как нас все поздравляли, и как все были за тебя рады? Будь у тебя побольше опыта, ты вполне могла бы занять первое место! Может, в следующий раз?
— Думаешь, стоит?… — задумалась Брыся. — Нет, я не против, я просто так спрашиваю.
— Конечно! Ты способна на большее, я уверена!
— Тогда я буду дальше тренироваться! Пойду, расскажу все Энди и йорку…
Позже, вспоминая то первое Брысино выступление, я часто думала о том, как важно создавать и поддерживать в других желание выиграть. Тогда у них вырастают самые настоящие крылья, и они начинают верить в то, что могут летать…
А потом пришла весна. Мягко, по-французски, она постучалась в наш отсыревший дом и наполнила его ярким светом. Солнце щедро делилось с нами теплом, а дни становились все длиннее и длиннее.
От солнечного света Брыся совсем ошалела и теперь целыми днями скакала по газону, где сквозь оттаявшую землю пробивались первые кроты и крокусы. Вместе с очнувшимися от зимы птицами она орала веселые песни собственного сочинения.
Энди и Робин каждый день приходили к нам и бурно обсуждали свежие новости, которых, почему-то, оказалось гораздо больше, чем зимой. Йорк рассказывал о свадьбах, а Энди — про то, как разное лесное зверье все чаще приходит к домам в поисках пищи. Чарли тоже часто приезжал к нам, и несколько раз, к великой радости Брыси, его оставляли нам на выходные.
Не откладывая, я записала Брысю на вторую выставку, и мы возобновили наши занятия. Теперь Брыся училась стоять на столе и показывать зубы незнакомым людям. «С лапами и хвостом договориться гораздо проще, чем с головой», — сетовала она. Незнакомых людей, готовых заглянуть Брысе в рот, было немного, и их роль, в основном, играли знакомые.
Мы продолжали тренироваться и на улице, по-прежнему избегая встреч с противным доберманом и другими «зазаборными».
Марина давала мне все новые и новые советы по стрижке и презентации. Узнав, что в июне состоится Чемпионат Франции, она посоветовала мне записаться на него. Она и сама собиралась приехать и выставить одного из своих лучших кобелей. Я обрадовалась: никто не сможет подготовить и выставить Брысю на Чемпионате лучше, чем Марина.
Я тут же объявила Брысе, что вторая выставка будет не просто выставкой, а подготовкой к Чемпионату Франции, что еще больше повысило Брысин статус в глазах всех наших друзей. Сама же Брыся прониклась исключительной важностью задачи и теперь отрабатывала с Энди прием под названием «неподвижная стойка».
Ответственная Брыся тренировалась теперь каждый день — ее друзья не давали ей расслабиться. Наши, впрочем, тоже. Узнав, что Брыся поедет на Чемпионат Франции, они предлагали теперь всяческую помощь и поддержку. Количество добровольцев заглянуть ей в рот росло с каждым днем. Брыся проводила домашние кастинги, выбирая тех, кому хотела бы показать зубы. Критерии выбора были мне неизвестны, но тем, кому она отказывала, приходилось носить в карманах гораздо больше печенья.
Я часто обсуждала со всеми предстоящий Чемпионат. Коллеги сдержанно хмыкали, а родные и близкие стали вскоре иронично намекать, что меня, кроме Брыси и Чемпионата, вообще ничего не интересует.
И вот настал день второй выставки. Брыся невероятно гордилась своей гладкой головой и ушами, похожими на капельки. Купленные в Бельгии специальные шампуни, спреи и прочие модные парикмахерские средства для собак придавали нам обеим уверенности в себе.
Мы приехали на выставку при полном параде. Брыся блестела нарядной шерстью, а я — новыми туфлями. К слову сказать, когда я их выбирала, надо мной смеялся весь магазин: главным критерием выбора было «удобно или нет бегать по резиновому и ковровому покрытию».
Судья — француженка лет шестидесяти — была нам незнакома. Подойдя поближе к рингу, мы увидели Шарлотку и еще пару незнакомых юниорок. К моему удивлению, Брыся первой поздоровалась со всеми и тут же потащила меня в проход — потренироваться.
Мы долго бегали по узкому коридору между рингами, и мне показалось, что Брыся вошла в состояние транса. Она молчала, не отвечала на мои вопросы, а ее взгляд был направлен куда-то внутрь. Я уже стала беспокоиться, все ли с ней в порядке, и решила отвести ее в парк рядом с выставочным комплексом. Там можно посидеть на травке, успокоиться, попить воды и съесть захваченную из дома пачку печенья. Брыся нехотя согласилась.
