Расселл слабо разбирался в искусстве. Когда он тщетно пытался вспомнить название украденной картины, неожиданно всплывшей в Лондоне, Чарльз тут же понял, что речь идет о пропавшей картине Брейгеля «Христос и женщина, уличенная в прелюбодеянии». Осведомителя мало интересовала религиозная живопись шестнадцатого века, но все же Хилл на несколько минут занял его внимание. Картина принадлежит кисти Питера Брейгеля Старшего, у которого был сын, тоже впоследствии ставший художником. Любопытно, что имя сына писалось несколько иначе.
Хилл неспроста акцентировал внимание Расселла на картине Брейгеля. Во-первых, стремился показать, что относится к своему агенту с уважением, во-вторых, желал увериться в том, что если картина всплывет, осведомитель об этом скажет.
Детектив сам не знал своего истинного отношения к Расселлу и чего там было больше — искренности или игры. Увы, рассказы о нечестности полицейских откровением для Чарльза не стали.
— За какое бы дело я ни взялся, в него обязательно оказывается замешан продажный полицейский, — говорит Хилл, впрочем, неприязнь к такого рода полицейским никогда не перерастала в симпатию к преступникам. Это уж слишком — полагать, будто грабители просто заблудшие души, которые могут измениться, если им подать руку. Хилл любил легенды и сказки, связанные с английской историей, но любимыми героями стали рыцари, боровшиеся со злодеями. Иными словами, в поклонника Робин Гуда Чарльз так и не превратился.
Супруга полицейского — умная, проницательная женщина, по образованию психолог, частенько пеняет мужу за общение с многочисленными «жуткими» знакомыми. Чарли, по ее мнению, ошибается, считая, что информаторы — неплохие люди, поскольку делают хорошее дело — помогают разыскивать украденные шедевры. Она не устает повторять: «Эти люди опасны. Приносят информацию только потому, что есть вероятность вернуть украденные произведения, а затем козырять перед судьей или руководством тюрьмы тем, что помогали Чарльзу. Бесчестные и циничные, совершившие немало преступлений в прошлом, они просто нашли способ поиметь личную выгоду».
Хилл не соглашается с женой. Однако не многие люди поддержат его во мнении, будто большинство из его знакомых, связанных с криминальным миром, «просто слабые люди». Супруга считает, что с годами он стал все лучше относиться к людям с сомнительной репутацией, иначе не смог бы дружески с ними разговаривать.
Казалось бы, как законченный циник может быть таким наивным в общении с другими людьми? Терпимость Чарльза объясняется иным. Лучше всех это понял Френсис Скотт Фицджеральд: «Критерий высшего ума: способность держать в голове две противоположные линии поведения, но сохранять способность действовать».
Хилл обладает редким талантом видеть человека насквозь и безошибочно определяет его характер. Об одном из тех, кто немало лет провел в тюрьме, Чарльз может сказать: «Мне было бы приятно общаться с этим человеком», о другом: «Это опасный человек, ему нельзя доверять».
Нельзя сказать, что ко всем без исключения преступникам детектив настроен благожелательно, но многие вызывают у него восхищение. И дело не в уровне интеллекта или образовании, а в том, что они борцы по жизни и постоянно идут вперед.
Хилл по характеру весьма противоречивая натура. Присущая ему неугомонность — одно из тех качеств, которое сродни безрассудству, — приводит к выплеску адреналина. Когда-то один из друзей назвал сыщика «Мистер Риск».
Хилл всегда готов к новым открытиям и настаивает на том, что совершить прыжок с парашютом и добровольно уйти на войну во Вьетнаме его побудила природная любознательность. По его мнению, преступники — убийцы или грабители — не могут быть скучными людьми. А для человека, не приемлющего рутины и посредственности, это неоспоримое достоинство.
— Я испытываю симпатию к этим людям и пытаюсь понять, что они собой представляют, о чем думают, — однажды откровенно признался сыщик. — Для меня люди поступка более интересны, чем добропорядочные клерки, протирающие штаны в офисе, жонглирующие абстрактными числами или составляющие скучные отчеты о количестве правонарушений. Признаться, предпочел бы компанию жестких, находчивых мошенников. Это как с вином — вместо изысканного шардонне я выберу риоху.
Симпатии Мистера Риска всегда на стороне тех, кто в любой момент может поступить непредсказуемо.
Глава 15
ЗНАКОМСТВО
5 мая 1994 года
После обнаружения рамы картины «Крик» полиция получила возможность перевести дух. Норвежская полиция и Тун, председатель правления Национальной галереи, связались с артскводом, чтобы сообщить о новых игроках: ранее судимом Йонсене и галерейщике Ульвинге, выступившем в деле посредником.
Хилл немедленно позвонил артдилеру.
— Позвольте представиться. Крис Робертс. Представитель Музея Гетти в Европе. Мы могли бы с вами встретиться?
Хилл продиктовал свой телефон в Бельгии и уточнил, что находится в Брюсселе. Маленькая хитрость, чтобы продавец ничего не заподозрил. Бельгийская полиция согласилась участвовать в операции в качестве благодарности за помощь Скотленд-Ярда в поиске картины Вермеера из собрания поместья Рассборо.
Детектив предложил Ульвингу встретиться в Осло с тем, чтобы обсудить возможность выкупа картины. Посредник согласился, но поставил условие — покупатель должен прийти не с пустыми руками. Сошлись на полумиллионе фунтов стерлингов наличными.
Деньги выделил Скотленд-Ярд, располагавший резервным фондом для подобного рода операций. Ответственную задачу доставить деньги поручили Дику Эллису. За всю свою жизнь тот ни разу не держал в руках столь значительную сумму. Эллис упаковал деньги в спортивную сумку, и поскольку отправление в Осло планировалось на следующий день утренним рейсом, Дик решил положить сумку в сейф Скотленд-Ярда. Однако в сейф объемистый баул не поместился, и пришлось оставить выкуп в кабинете. «Здание Скотленд-Ярда надежно охранялось, но та ночь показалась мне бесконечной», — вспоминает детектив.
Утром пятого мая Эллис передал деньги коллеге Сиду Уокеру[19], сидевшему за рулем бронированной машины. Под два метра ростом, весом свыше центнера, с низким голосом и грубыми манерами, Уокер походил на отчаянного человека, которому лучше не попадаться на пути. За многие годы работы Уокеру без труда удавалось сходиться с преступниками, поскольку никому бы и в голову не пришло, что он полицейский. Старше Хилла и Эллиса лет на пятнадцать, в молодости Уокер занимался рестлингом и регби, благодаря чему по сей день производит устрашающее впечатление, порой даже чересчур.
— Преступники нанимали его для совершения заказных убийств чаще, чем профессиональных киллеров, — с восхищением говорит о Сиде Эллис.
— В таких делах, как наркотики, торговля оружием и заказные убийства, без Уокера было не обойтись, — вспоминает Хилл.
Сид отличался не только могучим телосложением, но и живым умом и не признавал для себя безвыходных ситуаций. К тому же его исключительная дисциплинированность в немалой степени обеспечивала успех многим операциям Скотленд-Ярда. Уокер обучал и наставлял Хилла, когда молодой детектив только вникал в тонкости работы, и однажды даже спас от серьезного наказания, когда подопечный со свойственной молодым людям резкостью нагрубил начальству.
— Он лучший детектив своего поколения, — не раз отмечал Хилл. — Я горжусь дружбой с ним и всецело ему доверяю.
Когда Скотленд-Ярд принял решение участвовать в тайной операции по возвращению картины «Крик», Хилл поставил руководству условие — Сид Уокер должен быть в команде.
С наличными деньгами, в полном соответствии с планом, группа детективов по спасению «Крика» вылетела в Осло. Хилл играл роль Криса Робертса, в обязанности Сида Уокера входило обеспечение охраны Чарльза, а шеф отдела по борьбе с хищениями предметов искусства и антиквариата Джон Батлер должен был оставаться в тени и осуществлять контроль за проведением операции.
