— Тот парень первый начал! — сказал Уилл, обращаясь к паре проходящих мимо туристов. Они обошли его стороной.
Я бросилась к Уиллу с другой стороны и положила его руку себе на плечо, поддерживая его.
— Спасибо, — сказал Джек. — Моя машина за магазином. Вот бы дотащить его туда.
Уилл только теперь заметил меня.
— Эй. Девушка. — Он пару секунд рассматривал мое лицо, а потом вздрогнул и остановился: — Никки Беккет. Лучше тебе убраться отсюда, пока мой брат тебя не заметил. Он с ума сойдет.
— Ну, пошли, — сказал Джек, подталкивая Уилла вперед.
— О, Джек, привет. Я тебя не заметил. — Уилл снова улыбнулся, ничуть не смутившись. Он смотрел прямо перед собой застывшим взглядом и, казалось, забыл обо мне.
Джек взглянул на меня поверх низко опущенной головы брата.
— Уилл был ранен. Его отправили домой.
Уилл мотнул головой и посмотрел на меня.
— Они хотели, чтоб я носил подштанники, — с последним словом он выдохнул мне в лицо отвратительным перегаром. — И так все время… Жарковато было, — он снова взглянул на меня. — Эй, знакомое лицо. Эй, Джек, помнишь эту девчонку?..
— Да, — перебил Джек.
— Ну, ту, из-за которой у тебя крыша съехала…
— Да, — сказал Джек и снова подтолкнул его. Встретившись со мной взглядом, он виновато улыбнулся. Я почувствовала, что тоже улыбаюсь.
Уилл резко остановился.
— Ой-ой. — Он издал булькающий звук, и Джек быстро повернул его в сторону кустов. Он успел как раз вовремя, прежде чем Уилл вывалил наружу содержимое своего желудка.
Я посторонилась, и Джек привел Уилла обратно.
— Все нормально, Уилл. Все нормально.
Уилл выпрямился, покачнулся и сел прямо на землю, едва миновав тот самый куст.
— Мне надо отдохнуть.
— Чуть-чуть дальше, на скамейке, вон там.
Я не думала, что Уилл это сделает, однако через несколько минут мы втроем уже сидели на скамейке. Уилл закрыл глаза и откинулся назад, положив голову на спинку.
— Он, вероятно, отключится на какое-то время, — сказал Джек.
— Такое раньше случалось?
Он поморщился.
— Да. Пару месяцев назад он вышел из больницы. Родители перестали приходить за ним после третьего или четвертого раза. Иногда я прихожу и забираю его. Иногда он идет еще куда-нибудь, чтобы там упасть.
Уилл начал храпеть.
— Это был трудный год для тебя.
Губы Джека растянулись в широкой усмешке.
— Ты знаешь, что говоришь. Моего брата подстрелили. Я разбил машину. Завалил все школьные предметы. Подрался с лучшим другом и еще несколькими людьми, — он сделал паузу, — и потерял тебя. Все одно к одному, не таким я представлял себе последний год в школе. Я сейчас живу в спасательном режиме.
— Я понимаю… — Это были не пустые слова, и Джек знал это. Он кивнул.
Уилл засопел, просыпаясь, и озадаченно взглянул на меня. Он мотал головой из стороны в сторону, глядя то на Джека, то на меня.
— Эй, а че, последний год? — Мы с Джеком одновременно рассмеялись, а Уилл поднял руку и покрутил ею над головой. — He-а. Все еще болит. — Рука его упала, и плечи поникли. — Меня подстрелили, да?
— Да, Уилл. — Джек закинул его руку себе на плечо. — Ты готов идти дальше?
— Наверное.
Я помогла поднять его, хотя и сомневалась, что делаю то, что нужно. Уилл снова уставился на меня. Он отвернулся к Джеку и громким шепотом произнес:
— Я слышал, Никки вернулась.
— Да, — проворчал Джек, споткнувшись о край тротуара. — Это так.
— Как тебе эта новость, братишка?
Отвечая, Джек смотрел прямо на меня.
— С каждым днем все лучше.
Моя спальня.
В тот вечер меня охватила странная эйфория после времени, проведенного с Джеком, но тут окно моей комнаты распахнулось, и, подтянувшись, внутрь влез Коул. Оказавшись внутри, он помотал головой, стряхивая капли холодного дождя, и подошел ближе. Отметина у меня на плече начала гореть так, будто плечо опухает. Коул говорил, что чем меньше времени мне остается, тем сильнее она будет чувствоваться.
— Привет, Коул, — сказала я, не поднимая глаз.
Он замер.
— Ты кажешься счастливой.
— На самом деле не особенно. Наслаждаюсь домашней работой. — Я постучала карандашом по учебнику английской литературы. Голос мой звучал ровно. — Что ты здесь делаешь?
— Я пришел пригласить тебя на Рождественский бал в эти выходные.
Я поморщилась.
— Нет, спасибо. По правде говоря, я уверена, что ты не приглашен.
— А нет, ты не права. На балу играют «Ангелы», и они жаждут звездного появления твоего покорного слуги. — Я знала, что «Ангелы» — это местная инди-рок-группа, и они, вероятно, пошли бы на что угодно, чтобы «Мертвые Элвисы» тоже там были. И чего я никак не могла понять, так это почему Коул согласился.
Я пристально посмотрела на него.
— Зачем ты это делаешь? Почему ты все еще здесь?
— Здесь сейчас вся группа. Мы осели тут.
— Но вы могли поехать куда угодно.
— Они знают, как ты нужна мне. Они меня поддерживают.
Я снова уставилась в открытую книгу и услышала, как Коул взял несколько аккордов на гитаре, не из конкретной песни, а просто так.
— Я не собираюсь на бал.
Коул неожиданно оказался радом со мной.
— Пойдем, Ник. Мне нужно там кое-что тебе показать.
— Что показать?
— Посмотри на меня. — Я повернулась к нему. — Это касается того, кто ты есть. Я не могу объяснить, но ты должна это увидеть. Я обещаю, что многое станет ясно.
Я долго об этом думала. Коул вернулся на мою кровать и заиграл что-то классическое, что я когда-то слышала в фортепианном исполнении.
— И после этого ты оставишь меня в покое? — спросила я.
— Я не могу. — Он перестал играть и уставился прямо перед собой. — Но я обещаю не приходить к тебе домой.
— Никогда не приходить?
Он кивнул.
— Никогда больше не влезать в окно? И не приближаться к моей семье?
Он снова кивнул.
— Как я узнаю, что ты не врешь?
— Я никогда не соврал бы тебе.
Я не знала, правда ли это, но, если бы он сдержал слово, это означало бы, что он не приблизится к отцу и Томми.
— Прекрасно. Я приду на бал. Не с тобой. Но я там буду.
— Договорились.
На лице его мелькнула улыбка.
— Я слышал, Джек идет с милашкой Юлес.
На моем лице ничего не отразилось, хотя это и было для меня новостью.
— А, — сказала я тихо.
Он громко вздохнул.
— Ну ладно. Прежде чем я уйду, скажи, какой цвет ты выберешь для вечера?
Я наклонила голову.
— Что?
— В каком платье ты будешь на балу? Я должен одеться соответственно.
Я закатила глаза и снова уткнулась в книгу.
— В черном.
— А. В черном. Смело, — сказал он уныло. — Я уверен, что смогу найти у себя в шкафу что-нибудь подходящее.
Коул почти никогда не одевался в черное. Я не могла сдержать улыбки. Я склонилась над книгой и сидела так, пока не услышала, как открылось и снова закрылось окно.
Сейчас
Рождественский бал. Осталось два месяца и неделя.
В тот момент я готова была согласиться на что угодно, лишь бы Коул держался подальше от моей комнаты и моего дома. Но дни шли, и наш договор все больше пугал меня. Выпал снег, и от этого вся школа еще сильнее ждала бала, а я понимала, как тяжело мне будет войти туда, одной, в огромный зал.
Когда наступил день бала, у меня снова начали дрожать руки, на этот раз в основном от волнения. Даже одевшись и приготовившись к выходу, я продолжала бродить по дому, пытаясь набраться храбрости, чтобы поехать туда.
Папа поймал меня в коридоре и протянул мне кружку горячего какао.
— Так, значит, ты действительно собираешься на бал?
Я отхлебнула какао и кивнула.
— Одна?
— Ну, формально нет. Там будут и другие люди.
Он удивленно приподнял брови.
— Неужели моя угрюмая дочь только что пошутила? — он усмехнулся, и я улыбнулась. — Ты всегда шутишь, когда волнуешься, — сказал он. Улыбка его исчезла, и он положил руку мне на плечо. — Нервничаешь?
Он знал меня лучше, чем я думала.
— Немного.
— Тогда зачем тебе туда ехать? Я имею в виду, что ведь туда все приходят парами? — он откашлялся. — Потому как мы с Томми собирались сегодня вечером поиграть в карты.
Я обняла его.
— Спасибо, папа. Пожелай мне удачи.
Я взяла ключи от машины и вышла. Хотя ферма Майера находилась почти в горах, мой «фольксваген» ничуть не заносило на поворотах, так как целая армия рабочих расчищала и выскребала дорогу до самого вечера, когда должен был начаться бал.
Я припарковалась у обочины и, натянув высокие ботинки, пошла пешком к ферме.
Подойдя ближе, я услышала музыку, вылетающую из дверей, парящую в воздухе и постепенно тающую в снегу. Сегодня в отличие от прошлого года во время бала не шел снег. Под ногами была замерзшая грязь. В воздухе не хватало свежести. Нужна была новая буря, чтобы очистить его.
