А что, если… Почему бы и нет?!. Рукопись сгорела вместе с машиной, но можно блефануть, что она уцелела. Это, конечно, откровенная ложь, но поскольку никто из ныне живущих не может подтвердить факт гибели рукописи, шанс есть… Надо рискнуть…
Или, может, не ломать голову и сообщить кому следует? Приедут на эту квартиру и всех повяжут… Нет, пожалуй, не стоит. Живыми их взять очень сложно. Опять взорвутся, или что-нибудь в этом роде. Нет, здесь нужно действовать осторожно. По крайней мере, у нас есть шанс узнать, кто за всем этим стоит.
Биссмиляхи рахмани рахим! Абдулла набрал номер "семьи Ивановых". Долгое время никто не отвечал. Наконец, в трубке прозвучало не вполне приветливое мужское: "Слушаю!".
— Здравствуйте, — твердо, почти по слогам, выговорил Абдулла, — я по поводу рукописи.
— Да, — без особого энтузиазма откликнулся голос в трубке.
— Рукопись не погибла, — немного сконфузившись, продолжал Абдулла. Находившиеся в комнате Баум с Саидом, затаив дыхание, глядели на бледного и невыспавшегося Абдуллу.
— Я знаю, — ответила трубка, и Абдулла мгновенно забыл все, что собирался сказать неизвестному собеседнику. Абдулла отвел трубку ото рта, чтобы тот, с кем он разговаривал, не слышал его взволнованного дыхания.
— И что дальше? — поинтересовался голос после некоторой паузы.
Абдулла покрылся потом.
— Что Вы молчите? — недоумевал голос.
— Я бы хотел встретиться с Вами, — пробормотал Абдулла, — по поводу рукописи.
— Рукопись у Вас? — иронично, как показалось Абдулле, спросил голос.
— Да, — пересилив себя, выдавил Абдулла.
— Вы хотите ее продать? — подсказывал голос.
— Да, хочу продать, — беззащитно подхватил Абдулла.
— Ваша цена.
— Десять тысяч, — Абдулла назвал первую пришедшую ему в голову сумму.
— Десять тысяч чего? — Если Вы решили шутить, то я вам не советую, — вяло предупредил голос.
— Нет, нет, я оговорился, — Абдулла беспомощно взглянул на Баума. Тот уже полминуты усиленно выводил губами и руками слово "миллион".
— Моя цена — миллион.
— Вот это уже похоже на правду, — в трубке раздался неприятный смех. — Завтра, то есть уже сегодня в четыре дня у памятника Екатерине. Оплата наличными на месте. Пароль: "Я тебя сразу узнал, чертенок!". Отзыв: "Не сейчас, дорогой! Я на работе". Вас устраивают наши условия?
— Д-да, все устраивает, — Абдулла замолчал, мысленно призывая себя к спокойствию. У него возник еще один вопрос, который он не мог не задать. — Простите… А почему Вы не спрашиваете, откуда у меня рукопись?
— Я догадываюсь, — ответил голос.
Абдулла замолчал, не зная, что сказать.
— У Вас все? — спросил голос, терпеливо прождав полминуты.
— Д-да, — промямлил Абдулла.
— Тогда до встречи…
— Э-эй, постойте, — опомнился Абдулла, — а как Вы меня узнаете?
— Не волнуйтесь, Абдулла Петрович, — размеренно произнес голос, — Вас узнают. До свидания.
Абдулла выронил из рук трубку.
— Абдулла Петрович, что случилось?! — одновременно, словно по сигналу, закричали Саид с профессором.
— Он назвал меня по имени-отчеству, хотя я не представлялся, — дрожа всем телом, Абдулла прислонился к стене.
— Откуда он узнал?! — воскликнул профессор.
— Но страшно даже не это, — продолжал Абдулла, обращаясь не столько к Бауму и Саиду, сколько к самому себе. — Рукопись, оказывается, и в самом деле не погибла.
Абдулла бледнел на глазах, и если бы не подоспевший Саид, то шариатский судья опрокинулся бы на пол.
— Абдулла Петрович! Что с Вами? Вызвать врача? — в отчаянии заголосил Саид.
— Не надо, я сам, — Абдулла с помощью Саида уселся в кресло. — Саид, дайте воды, пожалуйста.
Саид побежал за водой, сметая по дороге стулья и обувь в прихожей.
— Абдулла Петрович, может, действительно вызвать врача? — спросил Баум, прощупывая пульс Абдуллы.
— Нет, не надо. Это усталость, — ответил Абдулла, принимая из рук переполошившегося Саида стакан с водой.
Напившись, Абдулла откинулся в кресле. Баум участливо посмотрел на полуживого шариатского судью.
— Знаете, что, Абдулла Петрович, поспите-ка Вы немного, — посоветовал профессор, но Абдулла уже не слышал его. Он спал. Его перегруженный организм давно требовал отдыха и, наконец, силой взял то, что принадлежало ему по праву.
Когда Абдулла проснулся, было около девяти утра. Продирая глаза, он вышел из спальни и встретил на кухне уплетавшего яичницу с беконом профессора.
— А, Абдулла Петрович, доброе утро, присоединяйтесь, — добродушно улыбнулся Баум.
— Илья Александрович, — Абдулла с укоризной покосился на бекон.
— О, Господи! Простите ради Бога, — виновато улыбнулся Баум.
— А где Саид? — мучительно просыпаясь, пробубнил Абдулла.
— Он около Вашего дома на страже стоит. Вы вчера насчет своей семьи волновались, вот Саид и решил подежурить. Я его не отговаривал.
Абдулла представил серьезное и вместе с тем детское лицо Саида, и на глазах у него впервые за последнее время выступили самые настоящие слезы. Абдулла выхватил трубку, чтобы позвонить Саиду, но не успел: мелодия "И туган тел" оповестила Абдуллу о звонке Козлова.
— Твоих рук дело? — не поздоровавшись, закричал Козлов.
— Владимир Алексеевич! — успел только вставить Абдулла.
— Молчать! — рявкнул Козлов. — Я как прочитал приметы, указанные жителями поселка, сразу понял, кто наведывался к Кузину. Ко мне немедленно! Или за тобой машину прислать и ребят с браслетами?
— Владимир Алексеевич! — Абдулле с трудом удалось вклиниться в громогласный монолог полковника. — Я сам приеду, только домой переодеться схожу.
— Какое "переодеться"?! — взревел Козлов. — Сейчас же, ко мне! И не вздумай бежать! Из-под земли достану!
Козлов так громко кричал, что их беседу слышал Баум. При упоминании о ребятах с браслетами профессор подавился яичницей.
— Увы, — Абдулла бросил невеселый взгляд на профессора и направился в прихожую, — я вынужден ехать к своему начальнику. Что касается Саида, то я сейчас перезвоню ему, и если Вы, Илья Александрович, не возражаете, приглашу его к Вам. Козлов догадывается насчет Мюллюпельто. У Вас Саиду будет безопаснее.
— Но ведь я тоже был с Вами! — перепугался профессор.
— Не беспокойтесь, Илья Александрович! Пока о том, что мы были в Мюллюпельто, никто, кроме моего начальника, не знает. Впрочем, тот тоже только догадывается. О Вас, профессор, вообще речи не шло. Вы у нас, как жена цезаря, — вне подозрения. Так что время пока работает на нас. Спасибо за прием, хлеб-соль! Как только освобожусь, сразу позвоню. С Саидом созвонюсь по дороге, — во избежание дальнейших объяснений с профессором, Абдулла поспешно захлопнул за собой дверь.
В ожидании Абдуллы Козлов нетерпеливо расхаживал по кабинету.
— А-а, явился, — прошипел он, увидев Абдуллу. — Ни и как? Совесть не мучает? Я смотрю, даже привести себя в порядок не успел. Ничего, в тюрьме причешешься, — посчитав эту фразу остроумной, Козлов неприятнейшим образом расхохотался.
— Владимир Алексеевич!
— Да отстань ты со своим Владимиром Алексеевичем! — огрызнулся Козлов. — Ты думаешь, я тебе поверю, что это не ты семейство Кузиных на тот свет спровадил?
— А я и не прошу мне верить, я прошу выслушать, — по-мальчишески гордо ответил Абдулла и, не дожидаясь разрешения Козлова, рассказал все, что произошло ночью в Мюллюпельто.
Когда он закончил, Козлов хотел ему что-то сказать, но Абдулла поднял правую руку.
— Подождите, Владимир Алексеевич! Это еще не все. В машине, на которой приехали преступники, я нашел бумагу с номером телефона. Я позвонил по нему и назначил встречу. Сегодня в четыре часа.
Недовольно поморщившись, Козлов посмотрел на часы.
— А куда вы машину дели? — спросил он с какой-то отрешенной тоской.
— Оставили у Сенной.
— Ладно, хоть не соврал, — довольно произнес Козлов. — Нашли вашу машину.
— Владимир Алексеевич! — мгновенно вспылил Абдулла. — Вы меня что, проверять решили?
— Да не кричи ты! — отмахнулся Козлов. — Самому тошно. Ты мне одно скажи: зачем тебе это все надо? Ты что, в милицию не мог сообщить, супермен?
— Учитывая предыдущий опыт, — все еще пребывая в раздражении от последней выходки Козлова, сквозь зубы ответил Абдулла, — я понял, что живыми их сложно взять.
— Да после этой встречи от тебя самого ничего живого не останется! — лицо Козлова оказалось в нескольких сантиметрах от Абдуллы. От полковника пахло какими-то приятными благовониями. — Вот что: никуда ты не пойдешь, а если будешь брыкаться, то я тебя по подозрению в убийстве Кузина арестую, — судя по тону и выражению лица, Козлов не шутил. Этого еще не хватало!
— Владимир Алексеевич! — Абдулла преданно посмотрел в глаза Козлову. — Да поймите же Вы, что если меня не будет на встрече, мы упустим, возможно, единственный шанс узнать, кто эти преступники. Увидев, что меня нет, они сразу все поймут. И еще… кажется, рукопись не погибла. Пока она не у бандитов, и мы должны сделать все, чтобы она к ним не попала.
