Знаю, Змей может без промаха плеваться много раз подряд. Срочно поднял перед собой еще один щит. Я сделал это вовремя. Следующий плевок Змея был не сгустком, а распыленным фонтаном, окатившим всю поверхность моего щита, быстро его разрушая. Но и я свой следующий файрбол сделал большего диаметра, чем предыдущий. Он скрылся в этой пасти, как в глубине омута.
Я не мог поверить в происходящее. Мои, как я всегда считал, непробиваемые щиты, оказались разрушены. А мои файрболы, всегда сжигающие все на своем пути, бесследно пропадали в этой темной бездне. Это не Змей, это какой-то неуязвимый бессмертный!
Если мы и дальше продолжим так бодаться, я опять с пустым резервом окажусь! И это будет конец! Что же мне так не везет в этих горах?! Никогда моя жизнь не подвергалась таким смертельным опасностям, как здесь. Я, вообще, всегда считал, что практически не уязвим. Вот и получаю, все последнее время, наглядные уроки, что это не так.
Закрывшись третьим щитом, я стал формировать очередной фаербол. Но он не понадобился. Змей, плюнув в меня третий раз, вдруг безвольно захлопнул пасть. Его глаза помутнели, он несколько раз конвульсивно дернулся в предсмертных судорогах и безжизненно обмяк.
- Фу-у-у... - облегченно выдохнул я. Вот это сражение! Такого сильного противника у меня еще не было!
Я устало опустился на камни, привалившись спиной к стенке туннеля и пытаясь унять дрожь в пальцах рук. Повернул голову в сторону гномов. Они, в отдалении, неподвижно затихли, как всегда сидя или лежа и прикрывая головы руками. Над ними витала аура страха и обреченности. От них отделилась фигурка с яркой, чистой аурой искреннего беспокойства, доброты, и я разглядел спешащую ко мне Эли. Подбежав, она, молча, протянула мне флягу с водой.
- Спасибо, Малышка, - сказал я, беря у нее флягу и с облегчением припав к ней губами. - Будь осторожна, ни шага вперед. Там кругом ядовитая слюна Змея.
И в самом деле, образовавшаяся впереди лужа, пенясь, с шипением разъедала камень, потихоньку, частично просачиваясь вниз.
Согласно кивнув, она с тревогой заглянула мне в глаза и спросила:
- Как ты? - протянула ко мне руку и, на секунду нерешительно замерев, все-таки, отважилась и сама коснулась меня, убрав с моего мокрого лба растрепанные, отросшие за это время, падающие мне на глаза волосы.
- Нормально, - ответил я, прикрывая глаза от удовольствия. Все-таки так приятно, когда о тебе беспокоятся, заботятся и так нежно дотрагиваются.
Она присела около меня, и я, чувствуя ее близость, поймал себя на необычном желании, чтобы эта храбрая, заботливая малышка, вот так, всегда, была рядом.
Хватит мечтать, одернул я себя. Надо думать, что делать. Громадная туша Змея полностью закупорила проход на несколько метров вперед.
Эли, как будто почувствовав, о чем я думаю, спросила:
- Как мы теперь пройдем?
Делясь с ней своими мыслями, я начал рассуждать вслух:
- С одной стороны, есть большой положительный результат от этой туши. Мы теперь полностью обеспечены вкусным, питательным мясом на все время пути. Надо ее разделать, заготовить куски, я их лиофилизирую, ну то есть, обезвожу, чтобы они не испортились в дороге и были легкие, тогда можно много унести. С другой стороны, останется еще слишком много от этого туловища. Как его убрать с дороги? Проще всего выжечь огнем. Но, во-первых, я опять останусь почти без магии, во-вторых, мы здесь можем задохнуться от дыма и гари.
- Почему ты всегда рассчитываешь только на себя? - не то утверждая, не то спрашивая, сказала Эли. - Посмотри, сколько рядом помощников, - махнула она рукой в сторону гномов. - Я думаю, они и сами смогут разделать необходимое количество мяса, которое ты потом высушишь нам в дорогу. А оставшуюся часть, нарубив на куски, можно перекинуть за наши спины, передавая эти куски из рук в руки и по цепочке отправляя назад. Это, конечно, не быстро, но сбережет тебе силы.
- Умница, - одобрил я ее предложение. - Так и сделаем. Но вначале, надо избавиться от этой кислоты под ногами, чтобы мы могли приблизиться к Змею.
Я стал прикидывать, как это лучше сделать. Призывать Огонь и выжигать кислоту невозможно, вредные испарения некуда отогнать, с одной стороны - Змей, закрывающий проход, с другой - гномы. Призывать Воду смысла нет, она только разбавит концентрацию кислоты, но в камни не уйдет, оставаясь под ногами. Остается только воспользоваться стихией Земли, разрушить небольшую часть каменного свода над ядовитой лужей и засыпать опасное место толстым слоем мелкого щебня.
Так и сделал. А затем поставил Хоркиса во главе группы гномов на разделку туши, благо его орочья сабля при нем. Во время этого процесса выяснилось, что внутренний слой мышц Змея, фактически зажарился моими фаерболами. Именно это жареное мясо я и лиофилизировал, чтобы в дороге не тратить Силу и время на его приготовление. А так, очень удобно - замочил в воде, и ешь уже готовый продукт. Конечно, это не так вкусно, как свежеприготовленное мясо, но вполне съедобно, а главное, так же питательно.
Несколько часов все работали, не покладая рук. Высушенное мясо разложили по гномьим мешкам и узлам. Справившись с пережитым страхом, гномы как-то оживились. То ли радовались, что их Змей не сожрал, то ли, что теперь им не грозит голод.
Освободив путь вперед, отошли подальше и так же, как шли, цепочкой, улеглись, кто где стоял. Надо было отдохнуть и поспать. Перед этим пришлось мне, все-таки, применить сразу ко всем гномам заклинание очищения. Иначе у всех, перепачканных кровью Змея, одежда встала колом, кожу стянуло и появился отвратительный запах.
Еще три дня мы шли по туннелю, созданному Горным Змеем, и дошли до просторной пещеры с высоким сводом. Здесь все переночевали с большим комфортом. Нам с Хоркисом удалось, наконец, расправить, не только во сне, затекшие мышцы спины. Из этой пещеры выходили в разных направлениях три рукотворных горных туннеля. И это место оказалось знакомым Шону. Мы с ним решили, что дальше он будет первопроходцем. Один из трех туннелей шел в неподходящем для нас направлении. Просканировав, насколько возможно, второй туннель, я понял, что он сильно пострадал от землетрясения и стал во многих местах непроходим. С третьим, как будто, все было в порядке.
Наш дальнейший путь проходил спокойно. Шон уверенно вел нас известным ему маршрутом. Горы вели себя тихо, и только кое-где встречавшиеся последствия обвалов, напоминали недавно пережитые, чудовищно опасные, подземные толчки разбушевавшейся стихии. Дефицит еды и воды нам не грозил. В тех местах, где я чувствовал повышенную влажность, мы ненадолго останавливались. Я призывал ручеек, гномы набирали воду для питья и приготовления еды.
Все было неплохо, только гномы меня раздражали. Слишком долго и слишком много около меня посторонних. Шум, чужие взгляды, мысли, эмоции ужасно утомляли. Хотелось скорее довести их до места и, наконец, избавиться.
Гномы же меня боялись, что меня очень устраивало. Это хоть как-то увеличивало дистанцию и уменьшало степень нашего общения.
- Обращайтесь ко мне только, если речь идет о жизни и смерти, - категорично заявил я им, еще вначале пути. Они придерживались этого требования и не лезли со своими жалобами. Иначе, наш путь длился бы бесконечно, а я остался бы с пустым резервом.
А пока, постоянно помня об экономии, я расходовал магию только на светящийся шарик и призыв воды. Еще, время от времени, на заклинание очищения одежды и тела для себя, Эли, Хоркиса, Умы, и, по просьбе Эли, иногда очищал всех одиннадцать детей, находившихся среди гномов.
И все-таки, вольно или невольно, невозможно было не замечать, что в этой тяжелой для гномов ситуации, все ведут себя по-разному, обнажая внутреннюю суть. Кто-то лез вперед, отталкивая более слабых и менее наглых. Кто-то старался ухватить кусок мяса побольше и первым броситься пить. А кто-то, как Эли и Ума, наоборот, сам вызывался потерпеть и подождать, пока будет готова следующая порция, и старался помочь на привалах всем слабым.
Честно говоря, я мало вникал в проблемы гномов, считая, что моя задача привести их в поселение, а там пусть их сородичи о них заботятся. Меня гораздо больше интересовала Эли. И именно она вовремя заметила возникшую проблему с кем-то из детей.
Она бросилась ко мне за помощью, когда обратила внимание, что маленький ребенок, все время, находится на руках у матери и, не переставая, хнычет. Когда я подошел разобраться, в чем проблема, то увидел, что здесь, действительно, речь идет о жизни и смерти. О чем думала, до сих пор молчавшая, мать этого ребенка?
Малыш плакал, жалуясь на боль во вздувшемся животике. Мать, тоже заливаясь слезами, рассказала, что он уже несколько дней не опорожняет кишечник.
Положив руку на живот ребенка, я быстро разобрался, что из-за малоподходящей для детей, однообразной, лишенной растительных волокон, белковой пищи, у него возникла кишечная непроходимость. В результате вялого мышечного тонуса кишечника, не происходит перистальтика. Пищевой комок неподвижно встал в просвете кишечника, не давая пройти вновь поступившей пище и скопившимся газам. Я, держа руку на животе ребенка, с помощью Целительской магии, добавил в мускулатуру кишечника энергии, заставил его активно сокращаться, передвигая застрявшую пищу на выход. Когда дело было сделано, отдал матери последнюю горсть высушенной зелени, собранной еще на плоскогорье, и велел ей ежедневно поить ребенка отваром из этих трав.
