Александра Крючкова - Игра в Иную Реальность. Книга Знаний

Внезапно Он позвонил. Сказал, что не смог приехать из-за чего-то. Мне, собственно, было даже неважно, из-за чего. Мне было очень плохо. Я не знала, что Ему сказать. Вернее, было слишком много того, что мне хотелось рассказать Ему. Например, о том, что произошло на работе, что я придумала по поводу того, «что я могу отдать в этот мир из того, что знаю», о передаче по ТВ про битые стёкла, да и просто… как я хотела УВИДЕТЬ Его. Эта несостоявшаяся встреча — как луч света, к которому ты стремишься, живёшь благодаря этому ожиданию… Встреча, которая, возможно, станет последней… А потом вдруг кто-то гасит Свет, и снова — чёрный тоннель и Пустота…

Прошло 15 минут, я постоянно мешала всем ходить туда-сюда. Кофе так и не принесли, хотя я ещё раз попросила их об этом. Я встала. Мне было так ужасно, что, казалось, эти чёрные стены Проходного Двора могут внезапно обрушиться. Я не могла больше там находиться, какая-то сила выталкивала меня оттуда — бежать, бежать, бежать.

Я шла куда-то.

Меня догнала Жуткая Женщина, но я не остановилась, и мы говорили с ней на ходу:

— Ой, а что вы уже уходите?

Я кивнула.

— Ой, а как же цветы? Они уже скоро будут!

— Оставьте их себе, Женщина, — спокойно произнесла я.

— Ой, а я и не думала, что вы ТАК читаете заклинания!

Я хотела сказать, что мне уже давно наплевать, кто и что про меня думает, но я просто сказала:

— Я рада…

— А можно мы ещё вас будем приглашать читать?

— Меня часто приглашают, и я читаю…

Женщина отстала.

Потом позвонила Девушка, спросила, где я. Хороший вопрос. Очень уместный. Я и сама теперь не знала: где я? Но, видимо, где-то очень и очень далеко. Она просила меня вернуться и забрать цветы. Я сказала, что возвращаться — плохая примета.

— А что же мне делать с цветами?

— Подарите их Женщине… — посоветовала я.

Он больше не звонил и не писал. Я была в полной Пустоте, и не было ничего и никого, кто осветлил бы эту тьму.

В тот день я оказалась у врача на краю города. Уже пять дней мне казалось, что я — мертва. Всё, что я делала, было похоже на автоматические движения, которые кто-то совершал за меня. Я чувствовала себя настолько плохо, что не могла больше писать заклинаний, потому что, с одной стороны, у меня просто не было сил вообще ни на что, даже на то, чтобы осмыслить, а что, собственно, произошло пять дней назад, с другой стороны, и самое главное — у меня теперь не было Того, для кого я их пишу и кому потом прочитаю.

Когда я вышла от врача и машинально повернула к метро, мне пришла sms-ка от Рэя, состоявшая из одного вопросительного знака.

Я у метро А…» — написала я.

«Одна остановка вниз, выход направо».

Каким образом Рэй оказался в этих краях, мне было уже даже неинтересно, но я почему-то обрадовалась, что увижу его спустя несколько лет.

Мы сидели в кафешке и молча обедали.

— Как твой Брат? — спросил Рэй. — Ты общаешься с ним?

— Почти нет… — сказала я и тяжело вздохнула.

Мы снова долго молчали. Это была больная тема для всех. Я принимала их обоих такими, какие они есть. Но мой Брат не мог общаться с Рэем, и эта патологическая склонность Рэя к Чёрной Магии…

Рэй ровесник Брата, но, в отличие от него, играющего в бизнес, Рэй играл в Чёрную Магию, играл профессионально и постоянно, точно так же, как постоянно он играл и со своей собственной жизнью и смертью. Рэй — очень сильный маг, чего по его внешности совершенно не скажешь.

Я вдруг вспомнила, что именно он научил меня приёму игры со «временем и пространством» и общению с ним молча. Он искусственно создавал для меня экстремальные ситуации, в которых ставил передо мной, на первый взгляд, совершенно невыполнимые задания, но в итоге я их выполняла, сама не понимая, как мне это удавалось. Каждый раз я дико ругалась на него за подобные «эксперименты», чувствуя себя «подопытным кроликом», а он смеялся.

Именно Рэй, однажды произнеся всего одну безумно простую фразу, внезапно дал мне понять, что же такое Любовь. Любовь всегда означала для меня Жизнь, а отсутствие Любви — Смерть. И именно Любовь давала мне силы жить и идти дальше. Но я никогда не осознавала до встречи с Рэем, что же такое Любовь на самом деле.

Любовь — это когда ты принимаешь человека таким, какой он есть, полностью, без каких-либо исключений и не ставя перед ним никаких условий, принимаешь и продолжаешь любить, любить только за то, что он живёт на этом свете, любить просто так, а не за что-то, предоставляя ему возможность быть свободным, ничем не ограничивая его. Это — когда ты счастлив, что можешь с ним общаться и молчать, видеть его, когда ты благодарен Высшим Силам уже только за то, что этот человек просто существует в твоей жизни. Неважно кем.

Помимо того, что Рэй обладал уникальными способностями подключения к информационному полю, он в совершенстве владел гипнозом и приёмами нейро-лингвистического программирования. Я часто бывала свидетелем того, как он, виртуозно играя словами, приводил в полное замешательство людей, расщепляя их Сознание на множество мелких кусочков, и как потом никто не мог понять, что, собственно, происходило и происходит.

Рэй блестяще манипулировал Сознанием других. Но исключительно в рамках Чёрной Магии, и, как следствие, он всегда должен был платить за эту игру — Жизнь постоянно ставила его на порог Смерти.

Долгое время я пыталась «держать» его энергетически, и тогда я отдавала ему свою собственную энергию и начинала умирать сама. Однажды я спросила его, что мне делать. Он с грустью ответил: «Ты же знаешь, у нас не получится быть вместе, один из нас должен будет умереть…»

— И что ты придумала? — вдруг спросил он.

Я знала, что он имеет в виду, как и он, видимо, знал, впрочем, как и обычно, что происходит со мной на расстоянии в сотню километров. Иначе он вряд ли оказался бы в этом месте «здесь и сейчас».

— Я должна отдать в мир то, что я знаю и умею… из разряда практической Магии… Белой Магии… — начала было я, но поняла, что можно ничего и не говорить — он и так уже всё знал.

— А я хочу…

Рэй говорил, как и обычно, кусочками фраз, понять которые мог только тот, кто читает мысли, а не слушает слова. Я перебила его, задав всего только один вопрос, ответ на который дал бы мне понять, относится ли план Рэя к Магии Белой или Чёрной. Рэй тяжело вздохнул. Я грустно покачала головой.

— Ты же еле остался жив… — произнесла я, вспоминая то, что произошло с ним зимой.

Мы встали. Он довёз меня до метро. Мы долго сидели в машине молча. Мне было всё равно, кто был в его жизни все эти годы, как и ему было всё равно, а был ли кто-то в моей жизни всё это время, при этом, мы оба, он — в большей, я — в меньшей степени, «знали» про всё, происходящее с нами на расстоянии.

— Знаешь, где я была? — засмеялась я, внезапно вспомнив свой «поход» в одно злачное место.

Он захохотал, мгновенно меня отсканировав.

— Рэй, все эти люди там такие смешные и странные! Они задавали мне такие глупые вопросы…