Осмотр Манхэттена лучше начинать с Бэттери-парка, разбитого на стрелке острова. Отсюда открывается прекрасный вид на залив и Статую Свободы. Статуя знаменита в основном тем, что внутри нее снималась сцена финальной драки для фильма «Люди Икс-I».
В двух шагах от Бэттери-парка стоит старинная ирландская церковь Святой Троицы. Под ее фундаментом в «Сокровище нации» было спрятано золото тамплиеров. Рядом расположена станция метро «Боулинг Грин». В третьем «Крепком орешке» ее взорвали международные террористы, а в «Денежном поезде» именно с этой платформы отчалил поезд, ограбленный Вуди Харельсоном.
Дальше начинается собственно Нью-Йорк. В фильме «Водный мир» этот город ушел на дно океана, в «Послезавтра» — покрылся километровым ледником, в «Искусственном интеллекте» — и то, и другое одновременно, а в третьем «Терминаторе» был разрушен точечными ядерными ударами.
За Финансовым районом лежат веселые нью-йоркские Виллиджи. Внешне этот райончик довольно мил, однако не стоит забывать, что именно здесь открыл охоту на людей инопланетный Хищник из «Predator, часть II» и именно по этим переулкам бродила чудовищная ящерица Годзилла. Если прогулка вас утомила, то можно сесть и перекусить в одном из местных ресторанчиков. Говорят, кухня лучше всего в том, который некогда разгромил шестирукий Профессор Октопус из второго «Спайдермена».
Из Виллиджей можно отправляться в Нижний Ист-Сайд. Места основных сражений между «Бандами Нью-Йорка» вы узнаете без труда. Также отсюда открывается неплохой вид на небоскреб Крайслер-билдинг. В самом первом «Кинг-Конге» 1930-х годов на него взбиралась гигантская обезьяна. В более новом «Кинг-Конге» с Джессикой Ланж обезьяна карабкалась на башни-близнецы Всемирного Торгового центра, но их по понятной причине вы уже не увидите.
Дальше к северу находится знаменитый «Дом-утюг», куда ходил на службу Человек-паук. Если за «Утюгом» повернуть налево по 30-й Вест-стрит, то вы упретесь в стадион Мэдисон-сквер-гарден, на раздвижной крыше которого Жан-Клод Ван Дамм сражался с террористами во «Внезапной смерти», а Брюс Уиллис танцевал джигу в «Последнем бойскауте». Кроме того, отсюда открывается роскошный вид на дом, в котором происходит действие фильма «Ребенок Розмари».
Двигаясь дальше по Бродвею, особое внимание обратите на площадь Таймс-сквер. Именно здесь наблюдается самая высокая концентрация внеземных опасностей. В фильме «Армагеддон» именно сюда упали осколки небесного астероида. В «Дне независимости» над Таймс-сквером завис блин космической тарелки. В «Охотниках за привидениями» именно здесь толпа встречала овациями бесстрашных борцов с нечистью, а в первой «Матрице» по этой площади разгуливала сногсшибательная блондинка в красном, специально смоделированная для Киану Ривза.
Еще пару кварталов выше — и вы окажетесь на границе Сентрал-парка. Чтобы не потеряться в зарослях, иногда задирайте голову: вы всегда сможете сориентироваться по торчащим над деревьями небоскребам-близнецам «Сан-Ремо». Правая башня знаменита тем, что именно на нее в «Побеге из Нью-Йорка» упал самолет президента США. В левой башне в фильме «Один дома-2» жил беспризорный Маколей Калкин. А в самом Сентрал-парке, у подножия «Иглы Клеопатры», черепашки-ниндзя как-то спасли потерявшегося космического бейби.
В Нью-Йорке египетский обелиск один, а в Древнем Риме их было больше двадцати. До наших дней дошло тринадцать. Античные императоры привозили обелиски из Египта и устанавливали на главных площадях Вечного Города. Их позолоченные вершины слепили глаза. Жителям Рима казалось, что это навсегда.
Потом античный мир умер. Готы и вандалы играючи повалили египетские стелы на землю и разломали их на куски. Там, в земле, обелиски пролежали тысячу лет. Когда средневековые европейцы выкопали их с пятиметровой глубины и с трудом заставили снова стоять прямо, над землей восходило солнце уже совсем другого мира.
Бывает так, что мир умирает. Предпоследний раз такое случалось полтора тысячелетия тому назад, а последний раз это происходит сегодня. Все, чем гордится человечество, все главные войны и главные книги остались в прошлом. Наш с вами мир умер. Но никто не хочет этого замечать.
Особенно трудно заметить это в Нью-Йорке. Сто два этажа небоскреба Импайер-стейт-билдинг. Сто миллионов киловатт электрического освещения на Таймс-сквер. Эту площадь американцы с гордостью называют самым электрифицированным местом на земле. Что ж — в тот момент, когда из-под земной коры будет высосан последний литр нефти, эта площадь станет просто местом.
Рано или поздно нью-йоркские небоскребы перестанут скрести небо. Станут смирно лежать поперек тротуаров. Трудолюбивые мексиканцы распашут север Манхэттена под маисовые плантации. Бродячие скотоводы еще скормят своим стадам траву, выросшую над братской могилой Манхэттена. Потом остатки небоскребов (то, что не сгниет и не рассыплется в труху) будут извлечены из земли археологами. Кто-то непременно прославит свое имя открытием допотопного города Нью-Йорка. Очкастые знайки будут пинцетами вытаскивать из глубоченных раскопов осколочки гипсокартона. Они еще напишут толстые книжки, в которых выскажут несколько смелых гипотез относительно того, как именно выглядели верхние этажи Импайер-стейт-билдинг. На место, где стояло это чудо света, непременно придут экскурсии. Люди еще поразятся гигантскому фундаменту бетонного чудища.
Впрочем, это будут какие-то другие люди. Живущие в каком-то другом мире. И вообще, это будет не скоро. Пока небоскребам предстоит пасть и веками лежать под землей.
Неделю назад я заходил в музыкальный магазин «Титаник». Мне нужно было взглянуть: нет ли у них альбома «The Joshua Tree» группы U2. У самого входа в магазин я заметил девушку, с которой встречался восемь лет назад. Она рассматривала витрину с DVD. У нее были сногсшибательные сапоги. Она была модная, прекрасная, в дорогой одежде, с ключами от дорогой машины, в дорогущих очках, с дорогущей сумочкой в рифму к сапогам, — а я был такой же, как всегда.
Восемь лет назад она поднимала ко мне мокрое лицо и слизывала капельки спермы с верхней губы. Прекрасно помню, как, испытывая оргазм, она по-дурацки растопыривала ноздри и все повторяла мое имя… Сейчас она на меня даже не взглянула. Думаю, если бы я попробовал с ней заговорить, девушка вызвала бы милицию.
Восемь лет… и все встало на свои места. Не жизнь, а сплошное расстройство. Из «Титаника» я ушел, так и не купив свой «The Joshua Tree».
Этот альбом я купил спустя два дня. Раньше я обычно покупал его на кассетах, а последнее время на CD. Я часто переезжаю с квартиры на квартиру и за время этих переездов перетерял все любимые книги, все любимые диски, несколько любимых джинсов… всех друзей, всех девушек, любую надежду на нормальные отношения с кем бы то ни было… Ну, потерял и потерял — ничего из перечисленного вернуть я не пытаюсь. И только альбом «The Joshua Tree» каждый раз покупаю заново.
Где-то до июня — июля год медленно ползет в гору. А потом — вжжжихх! — следующих месяцев до самого декабря ты и не вспомнишь. С жизнью тоже так.
Тем, кто вместе со мной начинал слушать U2 в 1980-х, сейчас под сорок. Им пришлось несладко. Моему поколению достался сложный вираж, и проходили мы его с трудом. Но следующему-то поколению не досталось ничего. К тому моменту, когда они родились, мир был уже мертв.
К тридцати годам наши родители имели маленькие, но твердые зарплаты. Они планировали летние отпуска, покупки шуб и кооперативных квартир. Мои ровесники к тридцати годам даже и не думают начать раздавать долги. Большинство именно за счет родителей и живет.
В конце 1980-х казалось, будто мы — победители. Самое свободное поколение в истории страны. Чтобы понять, что это была ошибка, понадобилось целых пятнадцать лет. А ведь впереди еще какая-никакая старость.
Никому из моих ровесников пенсия не светит. Кто-то провел жизнь в бомбоубежищах, переделанных под рейв-клубы. Кто-то сидя в кофейнях на Невском. Я — катаясь по свету. В молодости мы как-то умудрялись находить денег на еду, алкоголь и авиабилеты. Еще лет десять можем продолжать в том же духе. А потом?
Пятнадцать лет назад я жил в самом центре Петербурга, носил модные футболки и общался лишь с теми, кто завтра станут героями. Среди моих приятелей были будущие миллионеры и будущие звезды рок-н-ролла. Я был знаком с будущими мужьями самых красивых женщин мира и с теми, кому на набережных моего города непременно будут установлены бронзовые бюсты… У всех нас было блестящее будущее. Только оно так и не наступило.
Один мой приятель сегодня зарабатывает на жизнь тем, что продает тупым японским туристам фальшивую черную икру. В магазине аналоговая икра, сделанная из рыбьего мяса, стоит $2,5. Парень продает ее как настоящую, по $12. Вдуть удается от силы десять банок в неделю. Вырученные деньги он тут же пропивает с друзьями. Хорошо так жить, когда тебе семнадцать, но как быть, если тебе скоро сорок?
