– Батарейки? – спросил он угрожающе тихим голосом.
– Ну да…
– А как насчет риса?
– Риса?
Грязнуля быстро направился к одной из хижин-кладовых, и мы последовали за ним.
– Посмотрите-ка сюда!
Мы заглянули внутрь. Я увидел три пустых холщовых мешка и два чем-то наполненных.
– В чем дело? – поинтересовался Кити.
Грязнуля вскрыл ближайший из наполненных мешков, и из него посыпался рис – черные и зеленые зернышки, слипшиеся в комья от грибка и полностью сгнившие.
– Боже мой! – пробормотал я, прикрывая нос и рот от неприятного запаха. – Просто ужас, что творится.
Грязнуля показал на крышу.
– Она протекает?
Он кивнул, слишком разъяренный, чтобы говорить. А потом пошел обратно к себе на кухню.
– Ну, – сказал Кити, когда мы возвращались обратно в его палатку, – насчет риса – это не такая уж плохая новость. Ты должен радоваться, Рич.
– Что-то я не пойму тебя.
– Если риса больше нет – значит, скоро кто-то отправится за ним и мы сможем достать новые батарейки.
Кити лежал на спине и курил одну из моих сигарет. У меня осталась всего лишь сотня, но, сознавая, что я израсходовал его «Эвереди», я был не в состоянии отказать ему. – Я думаю, – начал он, – есть две основные причины, почему народ не любит ездить за рисом. Во-первых, это очень трудное дело. Во-вторых, это означает возвращение в мир.
– В мир?
– Мир – это тоже выдумка Даффи. Мир – это все, что находится за пределами пляжа.
Я улыбнулся. Я точно знал, откуда Даффи взял это слово, – источник был известен и мне. Кити заметил мою улыбку и приподнялся на локтях:
– Что тут смешного?
– Да ничего. Просто… Джи-ай называли так Америку… Не знаю, я просто подумал, что это смешно.
Кити медленно кивнул:
– У тебя истерика.
– Так как же вы добываете рис?
– Двое берут лодку и направляются на Пханган. Там они покупают немного риса и отправляются обратно.
– У нас есть лодка?
– Естественно. Не все мы так хорошо плаваем, как ты, Рич.
– Я и не представлял себе… Я не думал об этом… Что ж, короткое путешествие на Пханган – это не так уж плохо.
– Да. – Теперь уже усмехнулся Кити. – Но ты еще не видел лодки.
Через час все обитатели лагеря сидели в кругу. Все, за исключением Этьена и Франсуазы, которые еще не вернулись с кораллов. Новость о рисе быстро обошла лагерь, и Сэл устроила собрание.
Пока мы ждали его начала, Кити толкнул меня локтем:
– Держу пари, что Джед вызовется добровольцем, – прошептал он.
– Джед?
– Он любит получать задания. Понаблюдай за ним. Я хотел ответить Кити, но тут Сэл захлопала в ладоши и встала.
– О'кей, – оживленно сказала она. – Все вы знаете, что у нас появились проблемы.
– Чертовски верная мысль, – протянул один австралиец в противоположной стороне нашего круга.
– Мы думали, что нам хватит риса еще на семь недель, но теперь оказалось, что у нас его всего на два дня. Это не такая уж большая катастрофа, никто не умрет с голоду, но все-таки у нас осложнения. – Сэл помолчала. – Вы знаете, что это означает. Пора за рисом.
Услышав это, несколько человек присвистнули, главным образом из чувства долга, догадался я.
– Итак… Есть добровольцы?
Рука Джеда взметнулась в воздух.
– Что я тебе говорил? – прошептал Кити.
– Спасибо, Джед. Хорошо… один есть… Кто еще? – Сэл вглядывалась в лица, но многие поспешно опускали глаза. – Ну же… Ведь все мы знаем, что Джед не справится один.
Как и в тот момент, когда я спрыгнул с водопада, до меня дошло, что я делаю, лишь тогда, когда уже делал это. Казалось, к моему запястью присоединили невидимую струну, которая тянула мою руку вверх.
Сэл заметила меня, а затем взглянула на Багза. Уголком глаза я видел, как он пожал плечами.
– Ты тоже вызываешься, Рич?
– Да, – ответил я, все еще немного удивленный тем, как это вышло. – Я имею в виду… Да, вызываюсь.
Сэл улыбнулась:
– Хорошо. Тогда решено. Вы отправитесь завтра утром.
Подготовка к отплытию не требовала много времени. Нам нужны были только деньги и одежда, которой можно было бы прикрыть спину. Деньги нам дала Сэл. Остаток дня я провел, отбиваясь от Кити, повторявшего, что я спятил.
Этьен с Франсуазой вернулись с кораллов, когда уже стемнело. Они тоже удивились, что я добровольно вызвался на это дело.
– Надеюсь, тебе не наскучило жить здесь, – сказала Франсуаза, когда мы болтали у входа в дом.
Я рассмеялся:
– Ничуть. Я просто подумал, что это, наверное, интересно. И вообще, я еще ни разу не был на Пхангане.
– Хорошо. Грустно, если надоедает жизнь в Эдеме, а? Если устанешь от Эдема, что еще остается?
– От Эдема?..
– Да. Помнишь, Зеф назвал это место Эдемом.
– Зеф? – Я нахмурился, потому что, конечно же, ничего не помнил. – Да, да… Он говорил.
Я пристально всматривался в воду. Мне просто нужно было как следует все рассмотреть. Фигура под водой продолжала двигаться, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы понять, что же я вижу.
Какое-то мгновение я видел кораллы. Красные кораллы с кривыми белыми пальцами-отростками. В следующее мгновение я уже видел выступавшие из окровавленных тел ребра. Десять-двадцать изуродованных тел… или столько же, сколько было коралловых рифов.
– Психологический тест Роршаха, – произнес мистер Дак.
– Гм.
– Это бабочки? Цветочная клумба?
– Нет. Это груда тел мертвых камбоджийцев.
Он тихо засмеялся. – Я не думаю, что ты пройдешь этот тест.
– Не думаю, что и тебе удастся его пройти.
– Хорошо сказано, Рич. Точка излома.
Мистер Дак опустил глаза на свои запястья. Вокруг его ладоней и запястий образовались большие черные струпья. Ему, по-видимому, удалось остановить кровь.
– Скажу тебе все как есть, Рич, – заговорил он. – Остановить кровь в этих ублюдочных жилах – это был кошмар… Совершеннейший кошмар, я не шучу.
– Как тебе это удалось?
– Я обвязал руки куском ткани у самых плеч, очень туго, и кровь стала течь медленнее, а затем стала свертываться. Здорово я придумал, правда?
– Вот это мальчик, – начал было я, пользуясь случаем, но он перебил меня.
– Ладно, Рич. Хватит. – Он раскачивался на пятках, как ребенок, которому не терпится выложить какую-то хорошую новость. – Значит, так… Ты, наверное, хочешь знать, зачем я сделал это?
– Зачем залечил порезы?
– Да.
– Валяй, рассказывай.
Мистер Дак гордо улыбнулся:
– Я сделал это, потому что ты хочешь пожать мне руку.
Я в изумлении поднял брови.
– Помнишь? Ты возвращался от того дерева с вырезанными надписями и решил, что должен пожать мне руку. Поэтому я сказал себе: «Как же я могу позволить Ричу пожать мне руку, если из нее ручьем хлещет кровь! Да никогда в жизни!» – Он произнес все это, тыкая пальцем в воздух. – «Рич пожмет чистую руку! Сухую руку! Руку, которую он заслуживает!»
Я пытался сообразить, как ему ответить. На самом деле, я уже совершенно забыл о своем желании пожать ему руку и даже не был уверен, хочу ли я этого сейчас.
– Ну…
– Давай лапу, Рич! – Он протянул мне покрытую темными пятнами ладонь.
– Я…
– Давай, Рич! Ты ведь не откажешься пожать парню руку!
Он был прав. Я никогда не отказывался пожать протянутую мне руку, даже руку своего врага.
– Нет. Конечно же нет, – ответил я и с запозданием добавил: – Даффи.
Я протянул ему руку.
И тут его запястья лопнули. Их разорвали на части два красных фонтана. Кровь забила из них, как вода из находящегося под высоким давлением садового шланга, забила, обливая меня с головы до ног, ослепляя и заполняя мне рот.
– Прекрати сейчас же! – заорал я, отплевываясь и пытаясь увернуться от хлещущих струй.
– Не могу, Рич!
– Перестань сейчас же, сволочь!
– Я…
– Господи!
– Подожди! Подожди, подожди-ка… Дела идут на поправку!..
Шум хлещущей крови постепенно стал ослабевать, и она потекла медленнее. Я осторожно оглянулся по сторонам. Мистер Дак стоял подбоченившись, из его запястий по-прежнему шла кровь. Он смотрел на учиненный им беспорядок и качал головой.
– Боже, – забормотал он, – как все нескладно получилось.
Я недоверчиво уставился на него.
– Правда, Рич! Не знаю даже, как загладить свою вину.
– Ты, тупой ублюдок! Ты ведь заранее знал, что произойдет!
– Нет… Ну, вообще-то да, но…
– Ты все спланировал заранее, скотина!
– Это была шутка!
– Шу… – на мгновение я запнулся. Привкус железа и соли во рту вызывал тошноту. – Идиот!
Плечи мистера Дака тяжело опустились.
– Я действительно сожалею о том, что произошло, – грустно сказал он. – Наверное, это была не очень хорошая шутка… Пойду-ка я лучше отсюда.
Он прошел мимо меня и направился к краю скалы, но вместо того чтобы упасть в воду, он поднялся в воздух.
