Ему было неуютно.
Он вертел головой, по сторонам разглядывался, карту на коленях разложил… О — карта! Карта, я заметил, придает таким вот «прикомандированным» уверенности: вроде как есть чем заняться — смотреть по-деловому в карту и на местность, с местности — в карту: все ли находится где положено; типа ориентируется… И пока он сидел и не вякал, все было хорошо.
…На острие двух расходящихся трасс — на АЭС и на Припять — мы производим первый замер.
Водитель Коля засекает километраж на спидометре. Следующий замер — через четверть километра…
Хорошая асфальтовая трасса. Сосновый лес с обеих сторон. Красиво…
Второй замер… Машина тормозит, дозиметрист спрыгивает, на ходу достает зонд, замеряет фон и землю на точке, я записываю, он оббивает песок с сапог о броню, залезает наверх — «Вперед!» — и мы трогаемся. Командир экипажа обычно с броника не слезает: зачем хватать дозу вдвоем и делать ту же работу, что может и один? Да и лазить туда-сюда задалбываешься, если маршрут длинный, лучше его на двоих делить…
Третий замер… Дозиметрист спрыгивает, постояв над обочиной с полминуты, держа зонд на высоте своего пояса, кричит фон — «110»… Опускает зонд, неотрывно глядя на шкалу прибора, выкрикивает землю — «Тоже 110»… Мы работаем как обычно…
Уровни небольшие — сто с чем-то миллирентген в час… От точки к точке слабо возрастают…
Тем временем «летун» (который уже освоился и вспомнил — он тут старший по званию!) начал действовать.
То есть давать ценные указания.
…Замер… 180/190…
В слаженном механизме экипажа разведки — водитель, командир, дозиметрист — возникает что-то лишнее…
…Замер… 240/250…
Факел — здоровенный железобетонный крашеный факел — эмблема Чернобыльской АЭС — на изгибе дороги («на повороте» и «у Факела» — так это место называют): лес с обеих сторон порубили, покорчевали и с землей вывезли — и все равно — …
…Замер… фон 2100, земля 2900…
2,1 и 2,9 рентгена в час.
…Майор — одна активность…
…740/820…
Подъезжаем к «перевязке» петли нового маршрута вокруг АЭС…
Майор не унимается.
И эта чертова карта, без которой мы могли б сто раз обойтись, придает ему уверенности.
Я терплю…
…270/370…
Вот он уже почти командует, где нам надо делать замеры, после каждого замера что-то калякает ручкой на полях своей карты…
Причем точки помечает не там, где они находятся, я в своем блокноте записываю, где они на самом деле… Чувствую, сейчас сам запутаюсь…
Ну что с ним делать? На хрен послать?! В принципе можно… Что мне сделают? Вместо разведки попаду на гауптвахту? Так это еще неизвестно, наказание это будет или поощрение, уровни радиации во внимание принимая…
Но посылать майора не хочется. Гомо сапиенс все-таки…
…160/210… Это мы в ложбине между двумя языками-отрогами высоких уровней радиации: западным (мы его уже проехали) и широким северным, начинающимся напротив открытого черного пролома 4-го реактора…
Высокие уровни напротив пролома приближаются…
— Товарищ майор, вы точки не там наносите…
— Как это — «не там»?! Мы вот здесь вот едем, я наношу… — Он начинает объяснять, тычет ручкой в карту и на местность, потом снова в карту…
Я пытаюсь доказать, что он проморгал один поворот, наносит точки на пару километров позади того места, где мы сейчас меряем…
Бесполезно.
…140/190…
Ну что с ним делать?
«Лучший способ выбрать из двух конкурирующих гипотез правильную — это сделать на основе каждой предсказание. А потом посмотреть, какое верное», — вот что-то приблизительно такое приходит мне в голову, вколоченное на родимом химфаке родимого университета.
«Делаю предсказание».
— Вы говорите, мы здесь? — я ткнул ручкой в карту — в то место, где, как майор считал, мы находимся.
— Конечно.
— Значит, впереди — поворот направо. Правильно?
— Правильно.
— Правильно. Счас все повороты правые — мы ж АЭС по кругу объезжаем, по часовой стрелке, и все повороты правые, так что это ни о чем не говорит. А вот что будет за следующим поворотом, по-вашему?
— Ничо… Лес. — Он ткнул в карту, в пятно салатного леса.
— Там будет канал, — я ткнул в голубую полоску на карте, в которую упиралась прямая черная нить дороги, — никакой не лес… Там будет канал.
Замеры напротив чернеющего пролома 4-го энергоблока ненужными разговорами не сопровождались.
…Канал там и был — чему ж там еще быть?
Через это место — Т-образный перекресток у канала — несколько наших маршрутов проходят — Биостенка, Пруд-охладитель… Это место разведке хорошо известно; по этому куску, думаю, в разведотделе данные разных экипажей проверяют и вместе сводят…
Майор умолк.
Вдоль канала… — выезжаем на площадку перед админкорпусом — замер… символический почти, тут полтора десятка миллирентген в час, это каждый знает…
…14/18…
…по мостику переезжаем через «канальчик» — отросток первого, главного канала — и сворачиваем направо, на дорогу вдоль «отростка». Замер…
Слева — огороженная сеткой территория: трансформаторные будки, гигантские изоляторы (белый фарфор и зеленое мутное стекло — гирляндами), линии высоковольтных передач — на разной высоте, на все стороны света… ОРУ-1 и ОРУ-2 — электрические распределительные подстанции Чернобыльской атомной электрической станции.
…Замеры через 250 метров…
Хорошо видим стену — справа, за «канальчиком», в сотне-другой метров — длиннющую высоченную белую стену здания АЭС с южной стороны. Абсолютно целую. Это не то что противоположная, северная — с ее «черной дырой»…
Майор возникает еще раз — я уже довольно бесцеремонно: «Не мешайте, товарищ майор!»
…Сколько ж ты народу в Афгане положишь, майор… Или ребятам повезет, будешь штаб минеральной водой поить, как здесь… Скорей всего, так и будет, если начальник окажется хоть чуть-чуть умней, чем ты… Везет дуракам…
…Замер…
Колонки в моем блокноте все длинней и длинней: схематическое обозначение точки — «земля/фон» на ней…
…Майор. Значит, можешь быть командиром батальона. Четыреста с чем-то душ людей. На коленях у майора трепыхается неумело сложенная карта. Полтыщей человек будешь командовать…
…Замер…
Уровни от точки к точке немного приподымаются… Но так, терпимо, ничего особенного, мы ж с юга, а юг безопасен, благополучней только восток от АЭС…
Въезжаем в сосновый лес — высокие стволы, светло. Знак — предупреждающий дорожный знак — «Высокие уровни! Проезд запрещен!» Внимания не обращаем, это не для нас, мы лучше знаем, где какие уровни высокие и для кого…
…И вот такой майор — командует мной где-нибудь в приветливых горах Афганистана… накомандует…
…Замер…
…Сколько ж ты народу в Афгане положишь, майор…
Дозиметрист — уже на точке, в нескольких шагах от броника — ко мне:
— Что-то с прибором.
— Покажи.
Дурацкий прибор ДП-5! У него на переключателе
диапазоны измерений обозначены не интервалом (ну, например, «50-500 мР/ч.»), не измеряемым на данном диапазоне максимумом (это было бы «500 мР/ч.»), как у всех нормальных приборов, а диапазоны обозначены коэффициентами, множителями — «×10», «×100», «×1000» — на каковые надо умножать то, что показывает стрелка на шкале, отградуированной от 0 до 5 миллирентген в час… То есть диапазон до 500 мР/ч. — это «×100», а «×1000» — это диапазон до 5 рентген в час… Из-за этого путаница всегда: дозиметристы по ошибке принимают множитель на переключателе за саму величину диапазона…
Дозиметрист подходит под броник и поворачивается спиной, чтоб мне шкала прибора была видна.
Стрелка прибора — на краю, точно на максимальном делении. Зашкал? Не похоже… Снова сломался?
— А ну, замерь еще раз.
Смотрю сверху.
Стрелка, проскочив всю шкалу, становится ТОЧНО на крайнем последнем делении. Странно…
— А ну, переключи на следующий диапазон.
Щелк! Давит опять кнопку «измерение» — стрелка у нуля вяло пошевелилась…
Неужели таки сломался? Черт побери… Чем мы работать завтра будем? Рота разведки сидит без исправных приборов…
— А ну, назад.
Еще один замер — на первом, меньшем диапазоне — стрелка опять ложится ровнехонько на максимальное деление…
— А м/ ппятк ыа RkiriiiMM!!!!!!!!
Щелк! «Измерение»… Стрелка все так же еле сдвигается с нуля…
10.
Стрелка стоит на делении «10».
— БЛЯ! — доходит вдруг до меня. — Это ж ровно 10 рентген в час! Меряй быстро фон! И сматываемся!
Следующий же диапазон не множителями этими дурацкими обозначен, а по-простому — «200 Р/ч.» — 200 РЕНТГЕН В ЧАС — мы ж на нем никогда не меряли!.. Идиот…
…Фон оказался 6,6.
Мы смотались.
…Ну конечно ж, этот изгиб заброшенной и глухой сейчас дороги, где никто не ездит, находится как раз напротив «поворота у Факела» главной трассы; а там хоть и дальше от АЭС, и лес повырубили, и землю сняли, все равно рентгены в час на обочине прут… И из-за оставшейся полосы леса не видно, что это совсем рядом… Ну конечно! это и есть начало острого западного языка — должно ж у него быть начало?! — просто в начале он — ЮГО-западный! Как же я не допер, что мы его еще раз должны пересечь, пока АЭС окольцуем! Таких простых вещей не связал…
