Земля русская полнится отморозками — уж не климат ли виной нашим нравам? Попробуйте быть людьми, когда большая часть страны — ледяная пустыня. То-то и оно.
Красная рожа, водка, дурной стиль, точнее, отсутствие стиля — куда без них, если на улице минус двадцать? Француз бы, несчастный, помер. А мы ничего. Отморозим себе все и живем.
На дворе — пиздец. Так наш лаконичный мужик описывает реальность. Чтобы ни случилось, у нашего мужика — шиздец. Не клеится чего-то, братцы… Там и тут. Русскими словами не скажешь. Сезон, наверное, такой. Пиздец — обычное время года.
В основе лежит моральная категория. Посмотрите на пацанов: вот они единятся, смешав судьбы и сопли в одном стакане. Пацан считает, что не пацан — кусок барахла. Не пацан — чухло. Не пацан — явление другой жизни. Пацаны пьют за наших. Но дело не в стакане и не в соплях — дело, прости Кант, в моральном императиве…
Прав тот, кто дал тебе в морду. Скажи спасибо — пришла очередь, и тебя взяли в аттракцион. Бесплатно, ведь наши люди не крохоборы. Наши люди — энтузиасты.
Заехать ногой в живот — это не со зла, русский убийца, как виделось Достоевскому, в глубине души кроткий парень. Заехать — это шоу. А пацан — массовик-затейник. Если вы родились на этой улице, считайте, что вызвали его на дом.
Прав тот, кто вчера украл кирпичи. Зачем пацану кирпичи? Не спрашивайте — даст в морду.
Русские юноши в большинстве завидуют зэкам. Быть зэком — круто. Надо сделать все, чтобы стать зэком. Зэк — пацан, возведенный в степень, украшенный бантами и лентами. Говорят, что на зоне пацан реализуется полностью.
Впрочем, можно и не садиться. Дело вкуса. Главное, чтобы все знали: пацан идет.
Взрослея, пацаны становятся гражданами РФ. Граждане РФ помнят, что пацанские годы — лучшие. Наверное, у них есть на то свои основание.
Вменяемый юноша опасается назвать себя пацаном. Чуть растерянно озираясь, он ищет себе другой лейбл. Но лейблы не валяются на дороге.
Он догадался, что пацан — явление другой жизни.
Просветленный, он ходит среди людей… Потом, правда, он все равно станет гражданином РФ.
Генералы делятся на козлов и патриотичных. Генерал-козел любит большую дачу. Генерал-козел знает, что дача — вечная ценность. Вечные ценности стоят того, чтоб положить за них три дивизии.
Патриотичный генерал любит родину сильнее, чем дачу. Он никогда не пожертвует людьми за второй этаж. Он, как истинный патриот, положит людей только за родину.
Многие говорят, что за родину умирать нужнее, чем за Иван Иваныча и его мансарду. Однако это дело вкуса. Знатоки божатся, что приятнее всего было умирать за Сталина. Впрочем, умирание за трапецию дарует оргазм не меньший. Можно умирать за трапецию много раз. А потом о тебе споют в песнях. Мы красные кавалеристы, и про нас…
Стать героем очень легко. Если по вине дурака взрывается нечто военное (самолет, пароход, луноход), считается, что все погибли за Родину. Ergo: дураки умножают число героев. Если бы дураков было чуть больше, мы все стали бы героями.
Что сказать о наших героях? На том свете их ждет Валгалла с неожиданным удовольствием: с утра до вечера они роют яму. С перерывом на обед. Ждут, пока в нее канет мировое зло. И так — два миллиона лет. Все по уши в гармонии.
Сверху машут лицами генералы. Лица — красные.
Впрочем, иногда среди генералов бывают люди.
Почти генерал (см. ГЕНЕРАЛ), только с более узкими полномочиями.
Мент тоже может быть человеком. А кто ему запрещает?
Однако менты где-то похожи на людей, которых должны сажать. Чем похожи? Ментально. Набрались опыта, заразились… А еще у них такие же лица, не всегда, но такие же.
Ритуальная жидкость для посвящение в наши. Своя баба — с которой спал. Свой мужик — с которым пил. Вопрос, кто более свой, остается в повестке дня.
Водка играет на Руси ту же роль, что пейот в описаниях Кастанеды. Она открывает двери в особый мир. Это целый континент неописуемых размеров. Правда об этом континенте и есть тайна русской души.
География континента легче всего поясняется анекдотом. Пяточок встречает ослика Иа: «Ну ты зря вчера не пришел. У Винни Пуха такое было — все напилось, передрались, перетрахались…» — «А много вас было?» — «Я да Винни».
Старые законы — социальные, психические, вообще любые — в этом мире забыты. Тебе все простят, если это было по пьяни. Но не обольщайся. Повтори это трезвым, и общество придет к выводу, что ты конченое животное. Бутылка водки — это индульгенция. Это искупление того греха, который ты, возможно, совершишь…
Спотыкаясь, идет мужчина. Из кармана торчит горлышко индульгенции. Не суди, да не судим будешь. Не суди, козел!
Алкаш — это ругательство. Иногда им ругаются алкаши. Иногда, напротив, с гордостью: «я — алкаш! Я — мать вашу… Я — Тиглатпаласар»…
Наш трезвенник тоже не пребывает в гармонии. Иногда он — маньяк и тоталитарный хрен. Он не верит в русскую индульгенцию. Он верит, что употребление вина — сатанинский культ. Все пьют, чтобы сделать ему плохое. Обычно он прав. Но все равно — так нельзя.
Кто-то крепче телом, а кто-то духом. Национальный тест легко выявит архетип. Если человек сначала несет хрень, и лишь потом блюет, то завидуешь недюжинному здоровью. А вот если сразу блюет, то это говорит о духовной силе.
Как видим, все люди четко делятся на две группы. Наконец, есть богатыри, не подающие известных симптомов. Но с ними все очевидно: ребята не умеют расслабиться.
Это символ.
С одной стороны, вроде администратор (говорят, еще вор). С другой — символ. Только у нас администратор может стать символом.
Ничего, пацаны, ей нравится.
Телки, подражая гусарам, не берут денег.
Телки живут не только в русских селеньях.
Наиболее симпатичный в народе представитель элиты.
Если человек не просто богат, а богат согласно закону — это, как всем ясно, двойная наглость. Жизнь по морали кажется утонченным издевательством над людьми. Мы тут с голоду… а он кичится, что позволил себе роскошь не воровать?
Бандит — другое дело. С одной стороны, он, конечно, сука. С другой — в этой суке много родного. На его месте так поступил бы каждый. Бандит вырос из подворотни. Но ведь и народ не упал со звезд.
Бандит романтичен, но в тоже время понятен и прост. Ясно, что парню немерено повезло. Говорят, что раньше дети хотели быть космонавтами. Теперь те дети выросли и стали лохами. Лоханувшись, они удивленно смотрят на новое поколение… Глаза — дикие. Новое поколение хочет в мафию. Бандит, по мнению соцопроса, популярнее космонавта в пятьдесят раз.
Если бандит помогает бедным, то он — лучший кандидат в президенты.
Я не вру. Газета «Завтра» рассказала в передовице, что рэкетиры спасут Россию. Потому что рэкетир чаще бывают в церкви, чем нормальный капиталист (кстати, это правда). А еще рэкетиры ближе к народу. А еще рэкетиры — русские. Точнее сказать, не евреи.
Популярнее бандитов только актеры. Может быть, еще и певцы.
Неужели совсем кранты? Не совсем: бандит лучше гопников и урла. Нормальный человек может выпить с бандитом, но не станет пить с гопником и урлой.
Почему? Ответ прост. Бандит пойдет на все ради достижения своей цели: застрелит друга, сдаст корешей. Подумает, и закопает любовницу. Всплакнет, может быть.
На все — ради цели. Нам говорили, что это худший тип человека. Нам говорили неправду, это средний тип.
Худший просто пойдет на все, цель ему не нужна. Поэтому он намного опаснее, хотя и намного слабее.
Я о ком? Я о нюансах русского бунта, также гопниках и урле.
И все-таки пацан не становится гражданином РФ. Пацан, как правило, становится мужиком.
В девятнадцатом веке мужик — холоп, крепостной крестьянин. Кто не мужик — дворянин. Или, на худой конец, разночинец. Кто не мужик в конце двадцатого века — тот дерьмо. Не мужик — страшное оскорбление, от него современный мужчина хватается за оружие. Или за сердце.
Представьте себе, что в двадцать втором веке к фамилии аристократа добавляют лох: лох Иванов, лох Сидоров… Лох — приставка вроде фон или дон, или де, или сэр. Показатель социального статуса. А забыл поставить лох перед фамилией — обидел благородного человека.
По-моему, весело. Нереально? А разве не так было с мужиком?
Представьте, кем был настоящий мужик при Екатерине Второй.
