Тыква с авокадо
Кубики тыквы потушить в сливках с добавлением сметаны. Нарезать авокадо и соленую семгу. Все вместе посыпать чесночной солью и мускатным орехом.
Даже в этом случае получается довольно жирно. Но жирная пища необходима для выхода из стресса и успокоения нервов. Не случайно многие так любят «заедать» свое огорчение. Организм знает, что делает, и не стоит с ним спорить в ту минуту, когда ему и так невесело. Лучше потом посидите на диете, радуя себя фруктовыми салатиками и морковно-сельдерейным соком. Это еще один прекрасный тонизирующий продукт, но он скорее подходит для летнего утра, чем для хмурого осеннего вечера.
Поочередно опуская длинные вилочки в сырную и шоколадную посудины, Беата всхлипывала все реже, душа отогревалась, в тело возвращалась радость жизни, а Тата между тем настаивала, что ей больше нельзя появляться в этой богадельне.
– Уже скоро, – сказала Беата, промокая глаза мягкой салфеткой. Она сто раз мазала их кремом, снимающим покраснение, а потом снова не могла удержать слезы. – Скоро. Уборщица моя выходит из отпуска, та, вместо которой я пашу.
– Я бы на твоем месте не ждала. – Тата невоспитанно обтерла пустую фондюшницу хлебной корочкой. – Ты приложи тампончики с чаем и посиди так.
– Все равно задание не выполнено, – вздохнула Беата, – что я в редакции скажу?
– Что нечего издеваться над человеком. Если бы в любом месте можно было без проблем выйти замуж, то все бы и выходили. И никто бы в ваш журнал дурацких писем не писал. Скажешь, что умер твой жених... Ну, прости, Беатка. Ну что ты, честное слово...
* * *
– Беата, зайди ко мне, – сказала старшая, проходя по коридору.
«Расчет надо оформить, – вяло подумала Беата, – подписать там что-то. Почему не в обед?»
– Сейчас зайди.
– Но вы же куда-то уходите...
– А тебя там ждут.
В кабинете у старшей сестры ее ждал пожилой дяденька с пышными усами, похожий на сильно постаревшего Чапаева.
– Беата Мстиславовна Новак? – спросил он вместо приветствия.
Беата тут же почувствовала себя на допросе в ЧК.
– Меня зовут Валерий Семенович Берестюк, я адвокат господина Фурсова.
Он протянул ей визитку, и она по инерции чуть не полезла за своей, на ходу соображая, что господин Фурсов – это покойный Иван Федорович.
– Я должен ознакомить вас с условиями завещания.
Наверное, маленькая уборщица, нелегалка из Белоруссии, долго соображала бы, в чем дело. Но Беата въехала сразу. Иван Федорович Фурсов оставил ей все свое имущество – движимое (накопления) и недвижимое (двухкомнатную квартиру в Стремянном переулке и дачу в Немчиновке). Накопления выражались в такой сумме, что Беата по-детски раскрыла рот.
– А-а... почему мне?
– Действительно, почему не мне? – усмехнулся адвокат.
Она могла вступить в права наследования через полгода, объяснил он ей. Если естественные наследники не опротестуют завещание через суд.
Естественные наследники! Иван Федорович говорил, что у него есть племянники, прямые и внучатые. Но они не казали носа в богадельню, полагая, что деньги бездетного дяди все равно достанутся им. А дядя взбрыкнул и оставил все наследнице неестественной – уборщице, которая таскала ему пиво, водила гулять по одичавшему парку и один раз отвезла в ресторан. Старик явно сбрендил, и наследники, если они в своем уме, конечно, должны опротестовать такое возмутительное завещание.
* * *
– Боюсь, что так, – согласилась Тата. – Но ты подумай – ты теперь богатая. А, Беатка?
– Беата богата, – пробормотала Беата, разглядывая себя в зеркало. Она уже три дня не драила полы и туалеты, и к ней возвращался нормальный цвет лица. Что неудивительно, если спать сколько влезет, каждый день принимать ванну с релаксирующей пеной «Natural Emotion» от Faberlic или просто лежать в воде, есть мандарины и бросать шкурки в воду. А также делать освежающие маски из подручных средств, что доступно каждой уборщице.
Освежающие маски из подручных средств
Овсяные хлопья можно разводить молоком, оливковым маслом или просто водой – лучше все-таки кипяченой. При желании в полученную кашицу добавляют мед, прополис или несколько капель лимонного сока (для жирной кожи). Маска накладывается не только на лицо, но и на все тело, имеет эффект мягкого скраба и одновременно успокаивает. Кожа после такой овсяной маски становится мягкой и бархатистой.
При сухой коже капусту отваривают в молоке, а перед ответственным выходом перемалывают в кашицу и смешивают с яичным белком. Это другая маска. Просто протирать лицо капустным соком – тоже неплохо.
При жирной усталой коже хорошо помогает мякоть помидора.
Но вообще овощной и фруктовой косметикой злоупотреблять не стоит. Скорее, ее надо рассматривать как экстремальную «скорую помощь». Дело в том, что растения и плоды, помимо витаминов и других полезных веществ, содержат кислоты, которые могут раздражать кожу.
Вообще применять новые средства ухода лучше, когда кожа в спокойном состоянии. При воспалениях, раздражениях, высыпаниях лучше просто оставить лицо в покое – не мазать кремами, не краситься и даже не умываться, промокая дневную грязь мокрой салфеткой. Это похоже на голодание при расстройстве желудка – надо дать организму отдохнуть, и он вылечит себя сам.
А еще она работала, работала как одержимая, как будто впервые за много месяцев дорвалась до компьютера. Она написала две статьи, которые сделали бы честь любому модному журналу, но в них не было ответа на вопрос: как уборщице в доме престарелых найти обеспеченного мужа. Не могла же она посоветовать этим бедным девушкам охмурять пенсионеров и выманивать у них наследство.
Именно в этом обвинили ее родственники Ивана Федоровича Фурсова. Как и следовало ожидать, они подали иск, и адвокат Берестюк сказал, что претензии очень серьезные. В заявлении написано, что Беата систематически спаивала Ивана Федоровича и что в момент подписания завещания он уже был недееспособен. Не может же нормальный человек, находясь одной ногой в могиле, делать предложение смазливой уборщице, которая почти в три раза моложе его!
– Но это же чушь! – воскликнула Беата. – У Ивана Федоровича была абсолютно ясная голова. Вы сами это знаете.
– Я-то знаю, – вздохнул Берестюк, – но доказать это будет сложно. Советую вам найти хорошего адвоката, Беата Мстиславовна. Я не могу представлять в суде ваши интересы.
Беата не приняла его совет всерьез, и, как оказалось, напрасно.
Ее вызвали в прокуратуру и допросили. Следователям уже было известно, что она регулярно покупала Фурсову пиво и возила его в ресторан. Об этом дружно просигнализировали сотрудники и постояльцы пансионата. Ресторан особенно насторожил молодого майора из прокуратуры; он счел очень подозрительным, что скромная уборщица устраивает пациенту дома престарелых такой праздник жизни. Сделано это было явно в корыстных целях.
– В корыстных? Но ведь платил Иван Федорович! – по наитию соврала Беата.
– Вот как? – удивился майор.
– Ну да. Он просто попросил меня отвезти его в ресторан и провести с ним вечер.
– А почему он просил именно вас? – не сдавался майор.
– Мы с ним дружили. И ему некого было больше пригласить, ведь родственники его не навещали.
Майор в сомнении покачал головой.
Может, охмурить майора и выдать за достойную партию? Следователь из прокуратуры должен ассоциироваться у доверчивой публики с «Маршем Турецкого». Никто ведь не увидит его помятую физиономию и не узнает, что он так же похож на красавца Домогарова, как усатый адвокат Берестюк – на статую Фемиды.
Беата решила не раскрывать майору истинную цель своей работы в пансионате и тот факт, что она имеет отношение к журналистике. Следствие казалось ей чрезвычайной глупостью, и она больше переживала за невыполненное задание. И вообще, при чем тут прокуратура? Разве свозить пенсионера в ресторан – уголовное преступление?
Все оказалось гораздо хуже. Ей вновь позвонил Берестюк с тревожной новостью: племянники Фурсова заявили, что она не только заморочила старику голову, но и способствовала его преждевременной кончине.
– Это как?! – закричала Беата.
– Они предполагают, что вы могли его отравить. Этим и занимается сейчас прокуратура. Все очень серьезно, госпожа Новак, и я еще раз рекомендую вам нанять адвоката. Речь идет об уголовной статье.
Адвокат был у Татки, но Беата решила подождать. Не может же этот бред продолжаться долго. В крайнем случае, назначат экспертизу и анализ установит, что никакого отравления не было.
– Смотри-ка, грамотная. А если было? Не отравление, так еще что. Взяла да напугала дядю, а много ли старику надо с его слабым сердцем.
Так сказал племянник Гоша, долговязый, с провалившимися, словно от истощения, щеками, но в остальном удивительно похожий на Ивана Федоровича.
