Отец был горд за своего сына Колю. Страшно горд. Коля знал теорию лидерства в свои юные годы в совершенстве, в отличие от Лизы Чайкиной, которой эту науку не преподали. И он её поймал. В первый же месяц учёбы. Вот на той самой пресловутой картошке. Он отметил себе мелочь: несоответствие звукоизвлечения, что все связывали с её картавостью. Он же это определил, как плохое знание русского языка. И утвердился в том на первом же занятии по английскому языку, где Лиза выдала чистейшим слогом. Своими подозрениями он поделился с отцом, прямо сказав, что эта страшненькая девочка не наша. Папа был на пенсии и мог спокойно мотаться по сторонам и весям. Большая деревня, где якобы родилась Лиза, как он выяснил, место быть имеет, и даже Чайкиных там пруд пруди, да и сама деревня называется Чайкино, но… Лиза Петровна не из тех мест. Липовые она имела бумаги. Через полгода выяснили отец и сын Крючковы, что Лиза из США. Вот и весь сказ. С этого момента отец понял, что его участие в судьбе Коли лишнее, так как мальчик умеет уже всё делать сам.
Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Это кукушка. Не надо у неё спрашивать, сколько лет осталось жить. Надо просто жить столько, сколько вам отпущено судьбой.
В Москве много парков, но кукушка редкий гость в столице. Не любит она многолюдья. До сих пор никто из орнитологов толком не знает, почему она кукует. Одни говорят, что хвалится своей хитростью, подложив своё яйцо в гнездо глупой пичужки. Другие считают, что криком она сгоняет птиц с гнезд, чтобы беспрепятственно его подложить. Одно выяснено точно. Кукует она в природе довольно редко, в сравнении с остальными летающими тварями, которые каркают и чирикают беспрерывно. Кукушка – молчунья и образ жизни у неё одинокий, холостяцкий.
Лиза принадлежала к кукушкам. Её подложили в наше гнездо. Но Коля в полном смысле слова больше подходил на роль подложенного яйца, ибо его мать проститутка, кукушка стопроцентная. Лиза стала кукушкой стечением обстоятельств, где главную роль сыграла её некрасивость. Ну, кому нужен такой урод, где, народ прав, ни сиськи, ни письки, и попа с кулачок. Её уродство не сделало комплексов в психике только на первый взгляд. В глубине души она сильно страдала и эти позывы доводили её до попыток самоубийства (дважды она травилась в общаге, но спасали в Склифосовке). И она, безусловно, наложила бы на себя руки, если б не появился Коля Крючков. Она его не замечала, в упор не видела, но он предстал перед ней в тяжелейшую минуту жизни и спас. Чем? О боже!!! Сексом. Хорошим, плотным таким. И она, будучи к моменту тому девицей, став женщиной, оценила его подвиг раз и навсегда.
Смогли бы вы дать секс девушке, от вида которой ваш желудок готов изрыгнуть содержимое? Произошло это на четвёртом курсе. Коля смог. Не корысти ради. Взял и помог девушке. Спас. Это прозаика, но ни в коем случае не любовная возвышенная лирика. Интересов в ней он не искал и не предвидел, хотя знал наверняка, что она агент внедрения в его стране. И не для того он её трахнул, чтобы потом завербовать. И не потому, что потом всю жизнь женщина (а первого помнит каждая) готова ему в постели что-то поведать. Он просто её спас, на тот момент не думая ни о чём. Они прожили вместе год. По окончании МГУ она пошла работать в ТАСС, а он отправился корреспондентом в районную газетенку в далекой сибирской глубинке. Расстались они как друзья, да и об их связи никто кроме них не знал, за что Лиза была ему благодарна вдвойне. Год нормальных взаимоотношений с мужчиной изменили её мнение о своих комплексах и она перестала на это обращать внимание. Они редко виделись. Как правило, это происходило в его короткие командировки в Москву, но встречались они больше как бывшие сокурсники, чем как бывшие любовники.
В их теперешних взаимоотношениях был парадокс. В группе она была лидер безоговорочный и делала это без тени сомнений, а он отирался на десятых ролях. В личных она была на втором плане, тут лидером был он, но при этом говорила только она. После расставания она так и осталась у него на второй роли. При их коротких встречах она вываливала ему все новости. Ему этого было вполне достаточно, чтобы прочитать какую информацию, где, через кого она получает, не задав ни единого вопроса.
Лиза не числилась в команде Гайдара, когда того сотоварищи позвал Ельцин, но что они клепают на подмосковной дачке, знала в тонкостях. Егорушку не учили многим вещам. В декабре 1991 года Лиза организовала в Москве, не без поддержки ЦРУ, небольшое, но очень мобильное агентство. Этакое Независимое Агентство Новостей, которое получило признание на Западе и Востоке. Многие печатные органы разных стран обращались в её контору за свежими новостями и комментариями к ним, за что щедро платили. По служебной линии она тоже росла в чинах. К моменту организации агентства она была резидентом в Союзе, следом России. К 1995 году она стала заместителем директора ЦРУ по России. Об этом знали три человека. Двое её начальников в самом ЦРУ и…, конечно Коля Крючков. Она ему не сказала об этом ни словом, ни намёком, но он был в курсе от своего отличного котелка. Звала она его на работу к себе в агентство, но он вежливо отказался, сославшись на то, что его политика не интересует и его удел – редактор заводской многотиражки.
Они сидели в парке на лавочке, и Лиза рассказывала ему о московских новостях, куковала кукушка. Ну и, как водится, накуковала. Про замерзшего в январской стуже помощнике главы администрации президента, бывшего, но не настолько, чтобы быть зарытым в неотесанном гробу на третьеразрядном московском кладбище. И Коля сразу счёл, что эта смерть причина чего-то большого, в части беспокойства Лизкиного руководства в Ленгли. Он быстро просмотрел биографию помощника и пришёл к выводу, что интерес имеется достаточный.
– Ну, сдох и сдох,- бросил он небрежно.- Вот тоже мне новость. Их у Ельцина за эти годы столько сменилось, что всех не вспомнить.
– Верно, много. Только никто из снятых не замерз. И в автокатастрофу не попал,- гнула своё Лиза.- Я уже не во что не верю. Закопали тихо. Нет нигде ни одной строки об этом. Странно. Даже желтая пресса и та мимо прошла. Что-то там не так.
– Извини, время,- Коля встал.- Поезд у меня. Рад был тебя повидать в добром здравии.
– Я тоже рада. Не надоело тебе в провинции?- спросила она на прощанье.
– Не-а,- улыбаясь, ответил ей Коля.
Главное для разведчика умение собирать информацию. Основа основ. Можно её поиметь, не входя в контакт с людьми? Нет, скажут вам инструкторы в центрах подготовки, это невозможно. И они правы, потому что их знания жиждятся на платформе абсолюта. Носителем информации всегда является человек. Взять их у него можно только через контакт, дружбу с ним свести, к примеру, подловить его на грехах, в конце концов, отбить ему почки, перехватив в подворотне вечерком ненастным. Есть способ получить информацию и чисто воровским методом, проникнув в некое помещение, взломать сейф с документами и так далее. А как найти информацию, если объект в одночасье стал покойником, который при жизни ни с кем не дружил, был с коллегами замкнут, недоверчив? Путь один. Опрашивать его окружение и по скудным данным искать. Что? Тайник. Что-то о покойнике можно узнать, сбросив информацию в прессу с надеждой, что вездесущие корреспонденты станут рыть в нужном тебе направлении. При этом нельзя упоминать, что покойный имел двойное дно. Таким путём и пошла Лиза Чайкина, выпустив через коллег газетчиков факт смерти бывшего помощника администрации президента. С информацией в прессе ознакомились все и, не прикладывая никаких усилий её получил Коля Крючков, а также некий гражданин нанятый в дело начальником ФСБ. При этом все остались довольны результатами работы мас-медиа, потому что не пришлось тратить собственные средства и светиться.
Тут нет особой оригинальности. Так поступили бы и вы, будь у вас знакомства в редакциях газет.
Ещё, кроме опубликованного, есть информация от толпы. Это когда по нужной теме идут дебаты и обмен мнениями в коридорах учреждений. Из этих сплетен тоже можно извлечь зерно истины. Слухи, кстати, считаются у нас ложью, так принято, и совершенно напрасно. Иногда именно слухи несут главную информацию.
Слухи рождаются не из воздуха. Они есть продукт условий, существующих при любой диктатуре. А мы все долгое время жили при ней родненькой и потому для нас слухи стали важнейшим каналом информации. Такие трансформации – корень человеческой психологии. Если диктатура (а диктатура – группа мошенников у руля власти) покрывает своих, значит, идти в прокуратуру и суд – глупо и бессмысленно. Максимум, что будешь иметь за это – небо в клеточку. Не случайно менты и работники прокуратуры говорят: был бы человек, а дело найдётся. При диктатуре есть единственный способ передавать правду – из уст в уста. Это слухи. Все мы, сами того не подозревая, были в той или иной степени переносчиками правды. Союз рухнул и возникла Россия. И хоть её сидящие в Кремле пытаются представить миру как демократическую державу, всё ж она унаследовала от бывшего Советского Союза не только финансы и недвижимость, но и все прелести диктатуры, с той лишь разницей, что раньше это был диктат партии, а теперь диктат одного человека – президента и лиц из его ближайшего окружения. И ещё унаследовала Россия рабскую психологию, ибо правдивые слухи – удел рабов. И мы, как никто в мире, научились определять, где слухи – ложь, а где слухи – правда. Уж тут нас никто не надует. По этому показателю мы можем дать фору всему остальному человечеству. Мы нация, если многочисленные народы проживающие в Российской Федерации так можно поименовать, достойная увековечения в книге рекордов Гиннеса. И анекдоты, в сей ипостаси мы безоговорочные лидеры, тоже продукт нашей искривленной психики, загнанной в жёсткие рамки бесправия при диктатуре.
