Дойдя до кромки кровати, мы нырнули, отшвырнув халаты, полотенца, приличия. Покатились по дивану, к дальнему его краю, куда не доставал свет из коридора. Дальше было некуда. Затылок упирался в мягкую велюровую спинку, единственную точку опоры в этом ошалевшем, раскрутившемся горячем пространстве.
Вдох – и нет выдоха, нет выхода. Только вход.
– У тебя презервативы есть?
Кто это сказал? Я? Нет, он.
Я открыла глаза. Его лицо казалось спокойным. Только дышал он глубоко и судорожно. Выдох. Вдох.
Я выдохнула в такт ему.
– Нет, не должно быть вроде.
Какие презервативы? Почему он спрашивает об этом сейчас?
Я, конечно, в курсе про презервативы, которые, по идее, должны у меня быть. Но их не было – за последние несколько месяцев в этой квартире они ни разу не понадобились.
Этот вопрос, этот дурацкий вопрос, всегда решался как-то сам собой, без моего участия. Мои немногие приятели, если я на этом настаивала, всегда незаметно предъявляли их в нужный момент.
Я немного отодвинулась. Он тоже отстранился. Говорить про презервативы в том же положении, в котором нас застал этот вопрос, было глупо. Требовалось какое-то движение.
Я тронула его плечо.
– Надеюсь, у тебя СПИДа нет.
Он дернулся.
– Не знаю, я не проверялся.
Что происходит? Что такое?!
– И что теперь?
– Ничего. Сегодня ничего.
То есть как? Он что, так и уедет – вот в этом состоянии?!
Я пошла напролом. Придвинулась, обняла, притянула, попыталась поймать.
Он оттолкнул меня, резко.
– Ты не понимаешь!
Черт!
– Чего я не понимаю?
– Не понимаешь, где мне приходится бывать?!
– Где?
– Черт знает где! И неизвестно с кем…
Где я это уже слышала, от кого? Точно, от Полозова, который являлся в контору с физиономией, изгаженной чувством вины.
– То есть с проститутками, да? В банях?
– И в банях тоже! Я бизнесом занимаюсь. В этой стране.
Я судорожно натянула одеяло на свой и его позор.
Роман «Духless». Свидригайловщина эпохи Прохорова.
Боже мой! Опять, как несколько часов назад в ресторане, нас было не двое, а гораздо больше. Куча чужих людей в моей постели. Голые ведьмы, банные шлюхи хохотали и показывали на меня пальцем.
Я вылезла из кровати, все равно уже, пусть смотрят, и пошла на кухню.
Собака и кошка еще стояли на столе – холодные, остывшие и совершенно равнодушные друг к другу. Глотнула холодный чай. Такса посмотрела на меня обиженно – зачем ее отдали в руки чужому. Жаль, что ты его не покусала.
Сатанинские сцены банных миниатюр рисовались передо мной во всех подробностях. Мишка Полозов, Канторович и девки, упершиеся в их колени.
Как мне теперь подняться с колен? Придумать элегантный переход от состояния голой правды, которая, оказывается, никому не нужна, к состоянию светской беседы. Отодвинуться на безопасное расстояние.
Он появился в дверях в моем зеленом халате. Тоже все понял про расстояние.
– Слушай, зря я машину отпустил. А то могли бы съездить в аптеку.
Гениально! Машина. Я не подумала.
– У меня же есть.
– Давай я съезжу. Ты подождешь?
Идиот, какой он все-таки идиот. Милый упертый идиот в моем старом плюшевом халате.
– Хороший вопрос. Конечно, надо же как-то завершить… процесс.
– Я знаю как, но один не буду.
Вдруг стало смешно. Ему, мне. Мы усмехнулись – одновременно, а потом, цепляясь друг за друга, за начало улыбки, он – моей, я – его, расхохотались.
– Все-таки это идиотизм, – сказал он, стирая остатки улыбки с лица.
Что-то я слишком быстро расслабилась. А как же проститутки?
Я вытащила из ванной ворох спутанной одежды, и мы вытягивали из этой кучи я – его, он – мое. Но одевались порознь – он в ванной, я в комнате.
В машине он снова замолчал. Второй раз за вечер – это напоминало перемотку на видеопленке, назад на два часа, к той же отметке. Он за рулем, я рядом, сзади – журналы. Но чего-то недоставало. Во всяком случае, мне. Он отвлекался от дороги не так часто, как мне бы хотелось. Мы по-прежнему были заговорщиками. Но с опытом провала. Одно покушение нам не удалось.
Аптека на Ленинском работала круглосуточно. Он остановил машину. Снова оживился. Опять обрел способность шутить.
– Ну что, первый совместный шопинг?
Мне не хотелось вылезать на холод. И как-то это все неловко. Слишком механистично. Что, мы сейчас будем вместе выбирать размер, пупырышки, цвета, фасон? И количество тоже? На сегодняшний вечер мне хватит разочарований – он возьмет одну упаковку, ведь правда?
– Ты иди, а я подожду. Хорошо?
Он потянулся меня поцеловать. Я подставила нос.
– Не скучай. Три минуты. Сколько брать?
Хороший вопрос. То есть я сейчас должна ему польстить?
– Сам реши, – я улыбнулась.
– Двери заблокируй на всякий случай.
Указания он не получил. Зато тут же выдал. Руководитель хренов. Победитель.
Я смотрела, как он шел к стеклянным дверям. Кашемировое пальто, дорогое, модное, волосы, еще мокрые от душа, шея, плечи. Сколько раз я вот так наблюдала, как входят в магазины чужие прекрасные мужчины. С девушками и без. Вот теперь шел мой на важное задание, а я сидела и ждала его, как Пенелопа.
Хорошо, что не пошла с ним. Мне было бы стыдно технично копаться в этих коробочках возле касс. И охранник и ночная кассирша в магазине смотрели бы на нас и знали точно:
– А вот эти трахаться едут.
Тогда он сказал, кстати:
– А все подумали, что мы трахаться едем.
Интересно, а те его знакомые из «Газгольдера», они по бл…дям ходят?
И вдруг я поняла, что меня беспокоило всю дорогу. Не баня – это ложный след. Я не подумала, а он подумал про них. Про проклятые презервативы! В тот самый момент. В любом случае в этом не было ничего от любви – только техничное рассуждение рационального циника. В момент, когда я растворилась до молекулы, у него четко работала голова. Значит, это просто секс. Простой механический сюжет, где я не проявила знания техники. У меня нет элементарных инструментов. Которые есть у любой шлюхи.
Он уже стоял у кассы, расплачивался. Помахал мне рукой. Вернее, коробочкой. Коробочка была одна. Я так и думала. Через стекло на меня смотрел охранник. Изучал.
Мгновенно, даже не анализируя, что делаю, я перелезла на водительское место. Включила передачу, тронулась, не посмотрев в зеркала. Кто-то отчаянно мне погудел. Простите, люди, я не виновата! Мне надо бежать.
Я перелетела площадь Гагарина и встала на светофоре. Быстрей, быстрей переключайся! Погони не было, зато ожил телефон. Это он, я знала, что это он! Уже зеленый. Поехали!
Ответить или нет? Я нажала кнопку «ответ», не придумав, что сейчас скажу.
– Алена, что случилось?! Ты где?!
– Еду.
На пересечении Ленинского с Ломоносовским я увидела рекламный щит, на котором скалился и напрягал мышцу туповатый, но фигуристый культурист: «Фитнес-центр „Men&Gym. Территория силы, Профсоюзная, 135“. И дальше по списку: тренажерный зал, бассейн, VIP-сауна, ночью дешевле.
Он кричал в трубку:
– Алло? Алена? Куда едешь?! Не понял!
– В баню, – вдруг сказала я.
– В какую баню?! Почему ты уехала?
– В вип-сауну. Тут рядом, на Профсоюзке.
– Что? – Пауза. – Зачем в сауну?
– Понять, как занимаются бизнесом в этой стране! Все, пока.
Я нажала на «красную» и выключила телефон. Совсем.
– Кто это написал?
Мертвая тишина. Аня и Марина стояли в центре комнаты, и воздух вокруг них искрился от ярости. Обычно Волкова и Затуловская редко выступали в тандеме. Наоборот, они являли собой два полюса – то, что нравилось Ане, отвергала Марина, и наоборот. Редакторы должны были балансировать между двумя берегами этой пропасти. Ирке Полозовой удавалось лучше других держать баланс – качество, позволявшее ей оставаться главным редактором.
Я впервые наблюдала единение двух противоборствующих сторон, и картина была устрашающей – сила ненависти, исходящая от них, буквально прибивала руки к клавиатуре, голову к столу и блокировала поток электрических импульсов. Компьютер завис.
Я потыркала Ctrl-Alt-Del – не помогает. Жесткая перезагрузка.
– Кто писал итоги конкурса?!
Конкурс «Лучшие друзья девушки» был нашей ударной маркетинговой акцией. Условия: читательницы шлют истории про свой имидж, созданный по лекалам и рецептам журнала. Суперприз – бриллиантовое колье, предоставленное компанией «Интер-Ювелир», ценой в $50 000.
Островская осторожно приблизилась к эпицентру бури.
– А что случилось? Я вбивала итоги. – Представляю, чего стоило Лие это сказать. Они ее сейчас проглотят.
– Про колье кто позволил тебе?! – Затуловская никогда не переходила на «ты» с подчиненными. Это было неслыханно. Я даже пригнулась, как будто сейчас получу по шее.
– Так Ира же сказала…
– Полозова? Полозова?! Где Полозова?! – Аня и Марина почти завизжали.
Ирки, как всегда, не было.
– Она на встречу уехала, – сказала Вера, – у нее обед с Симачевым сегодня.
