Во всем здесь чувствовалась система, хотя посторонний человек не увидел бы ничего, кроме академического хаоса. Заваленный книгами и бумагами пол, обклеенные записками стены. Повсюду были разбросаны толстенные папки, из которых вываливалось содержимое.
В отличие от беспорядка, царившего на полу и стенах, рабочий стол Альфредо мог служить примером аккуратности. На нем находилось всего четыре предмета, не считая компьютера и лампы. Во-первых, ручка для правки распечаток. Во-вторых, лоток для неотредактированных распечаток. Еще один лоток для правленых распечаток. И, наконец, фотография в рамке, сделанная лет десять тому назад, в день, когда его жене исполнилось девятнадцать, за полтора месяца до их свадьбы. Жена была в голубой футболке с эмблемой собачьей выставки на груди, с сигаретой во рту. Выражение ее лица сильно напоминало пародию на знойную американскую кинозвезду.
Еще одна важная часть обстановки: дорогая стереосистема, окруженная полками с надписанными и расположенными в хронологическом порядке кассетами. Она никогда не выключалась, поэтому красные и зеленые огоньки на панели светились днем и ночью.
Альфредо взглянул на полку с кассетами. В магнитофон была вставлена та, которую он прослушивал сегодня утром, одна из самых ранних.
— Я прятался с ружьем на дереве и ждал, когда появится враг, чтобы его застрелить. Выпустил бы всю обойму прямо ему в башку. И вдруг вижу, что он захватил Джозу.
— Джоза… Это та симпатичная девушка, которая работает в бассейне «Парадиз»?
— Точно.
— Она тебе нравится?
— Кому же она не понравится!? Я не мог его застрелить, потому что боялся попасть в Джозу. Тогда я бросил ружье и спрыгнул с дерева. Он увидел меня и попытался напасть. Мы стали драться, но я оказался проворнее и убежал. Он все-таки успел в меня выстрелить и ранил в плечо. Я откатился в сторону, и остальные пули прошли мимо. Потом я сам напал на него и победил. Схватил его пистолет и пристрелил, несмотря на рану в плече. А потом я спас Джозу.
— Кто же был этот твой враг?
— Какой-то усатый тип.
— Но почему он оказался твоим врагом?
— Это опасный человек, профессиональный похититель людей.
— А что произошло потом, когда ты спас Джозу? Ты никогда об этом не рассказываешь.
— …Ничего. На этом все закончилось.
— Может быть, ты поцеловал ее или…
— Поцеловал ее?
— Ну да или что-то в этом роде. Может быть, она отблагодарила тебя? Это нормально, ведь ты спас ее.
— Согласен, но никаких поцелуев не было. Джоза очень приличная девушка. К тому же она встречается с менеджером из «Парадиза», так что тут ничего не светит. У этого парня «тойота», черт его побери! К тому же он лет на двадцать старше меня.
— Ладно… А больше тебе ничего не приснилось на этой неделе? Может, были и другие сны вроде тех, о которых мы говорили в прошлый раз?
— Нет. Мне приснилось только это.
— Понятно… Может, на следующей неделе ты постараешься…
— Фредо, а почему тебе не нравятся сны про то, как спасают девушек?
— Э… не то что они мне не нравятся… Просто ты рассказываешь мне свои сны полтора месяца, а моя работа рассчитана по крайней мере на год. Мне бы хотелось больше разнообразия.
— Нет, дело не в этом.
— Не в этом?
— Нет. Разве тебе не снится, как ты спасаешь девушек?
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои сны.
— Так давай обсудим. Снится или нет?
— Тотой, я не буду отвечать на этот вопрос.
— Почему?
— Потому что в моей работе очень важно… э… чтобы ты не знал обо мне ничего конкретного.
— Это еще почему?
— Потому что это может повлиять на наши отношения. Ты можешь невольно подстраиваться под меня, рассказывать мне то, что, как ты считаешь, я хотел бы услышать.
— Ну-у-у, если дело в деньгах, то я отдам за твой рассказ один из тех песо, что ты мне дал.
— Ты все правильно говоришь, Тотой, но мне пока хватает денег… Так что постарайся рассказать мне на следующей неделе что-нибудь новенькое.
— А вот ты постарайся понять, почему тебе не нравятся сны о том, как спасают девушек.
— Ты в самом деле так считаешь?
— Да, считаю.
Альфредо нажал на клавишу, чтобы убрать заставку с лентой Мёбиуса, и обнаружил, что не только машинально включил компьютер, но еще и открыл файл.
С: docsPHDcl.doc
В верхней части страницы жирным шрифтом было выделено название докторской диссертации по философии: «Социальная организация в молодежной городской среде на Филиппинах: сознательное и бессознательное изложение истории падения и перемены статуса».
А чуть ниже выделялась фраза, имеющая гораздо более личный оттенок: «Хватит на меня смотреть, Фредо! Пиши меня!»
Альфредо нахмурился и пробормотал:
— Это уже повтор. — А через несколько секунд заменил ее на «Не откладывай на завтра, Фредо! Пиши меня!»
1
— Я знаю только один способ подбить танк. Для этого нужна специальная граната.
Винсенте посмотрел на раскрытые ладони Тотоя, увидел кучку гвоздей, а потом перевел взгляд на медленно ползущий поток машин, сворачивающих на Юнайтед-Нейшенс-авеню.
— Мы не должны ошибиться в выборе цели, — продолжал между тем Тотой. — Транспорт с пехотой нам не нужен.
— Значит, маршрутка исключается?
— Она перевозит пехоту.
— Точно.
— Да, забудь про машины пехоты. Мы должны подбить одну из последних моделей штурмовых машин.
— Дорогую машину?
— Танк.
— Ладно, пусть будет танк. — Винсенте осмотрел скопившиеся в пробке машины в поисках подходящей марки. — А «тойота» сойдет за танк?
— Э-э-э… Нет.
— А «дэу»?
— Да ну ее!
— «БМВ»?
— «БМВ»? Да ты рехнулся, Сенте. Мы можем тут проторчать весь вечер и не увидеть ни одного «БМВ». — Тотой стоял на цыпочках, нервно покусывая нижнюю губу, и вдруг показал пальцем на красный седан. — Вот цель, «хонда».
Водитель разговаривал по мобильному телефону, ничего не замечая вокруг. Это был человек лет тридцати с приятным, располагающим к себе лицом, явно отец семейства. По его рубашке было видно, что он проработал весь день в помещении с кондиционером.
Странно, что он не включил кондиционер в машине, потому что стекло со стороны водителя было опущено. Его лоб блестел от пота, рукава были закатаны, а изо рта торчала сигарета. Судя по его расслабленной позе и выражению нежности на лице, он разговаривал с женой или с ребенком.
— Но почему он? — спросил Винсенте. Тотой хмыкнул.
— А почему бы нет?
— …Не знаю. Просто… почему именно он?
— Тебе на все надо объяснение?
— Нет, не на все.
— Тогда в чем дело?
— Я же сказал, что не знаю. Похоже, он… возвращается домой. Он как раз звонит туда, чтобы сообщить, что застрял в пробке. Он едет домой, к семье.
Тотой изучающе посмотрел на «хонду» и на водителя.
— Этот парень ведет танк. А сейчас он вызывает по рации целые батальоны подкреплений, поэтому, если мы его не подобьем, его армия захватит Манилу.
Винсенте рассмеялся.
— Ты думаешь, это смешно?
— Уф!
— Сенте, что же тут смешного, если враг захватит Манилу?! Погибнут тысячи людей, и их кровь будет на твоей совести. Ты этого хочешь? Вот что я тебе скажу, — и глаза Тотоя широко раскрылись в предвидении ужасной бойни. — Лично я этого не хочу.
2
— Ах вы, сукины дети! А ну, вернитесь, вы, маленькие ублюдки!
— Твой семейный человек… — прокричал Тотой, летя вперед с прижатыми к груди кулаками, — …здорово разозлился.
— Это точно, — согласился Винсенте. Его ноги были длиннее, поэтому бежать ему было гораздо легче. — Еще как разозлился.
Винсенте нравилось быстро бегать по улицам ночного города. Ему казалось, что умение бегать — это ценное качество. Выбоины, трещины в асфальте, открытые сточные люки, скользкие канавы, застроенные лачугами боковые улочки, меняющиеся каждый день по мере сноса трущоб. Осколки стекла. Куски зазубренного металла с острыми краями. Можно запросто упасть на бегу и пораниться обо что угодно. Трудно было представить себе человека, который смог бы быстро бежать по улицам ночной Манилы, — разве что у него не оставалось другого выбора.
Пару лет назад, когда Винсенте слонялся возле моста Киапо, мимо вдруг пробежал человек. Вполне приличный, с дипломатом в руке, похожий на водителя «хонды», которому они только что прокололи колесо. За ним, метрах в десяти, мчалась целая шайка — человек семь.
