В Тарту, в отличие от Таллина, русский язык вам мало поможет. Те, кому меньше тридцати, по-русски не говорят и даже не понимают, а непосредственно русских мало. В Праге, Берлине, Париже и Лондоне вы русскую речь услышите чаще, чем в Тарту. Но наследие Советского Союза в Тарту видно постоянно. Это наследие – короткие юбки, разноцветные и диковинные колготки и чулки, высокие каблуки и в целом более нарядные девушки, чем в той Европе, которая Советским Союзом никогда не была. Тартуские студентки не жили при совесткой власти и не знают русского языка, они никогда не были в России или Украине. Но их мамы или старшие сёстры либо бывали, либо хорошо помнят советские времена. «Стандарты красоты» пока ещё не улетучились и, как выясняется, дух Лотмана оказался гораздо более летучим, чем эти стандарты.
В Тарту много для столь маленького города бомжей и городских сумасшедших, которые либо бомжуют, либо находятся на грани. Все они напоминают тех, кто так и не смог сдать свои хвосты. Они колоритны, кто-то из них может неожиданно что-то продекламировать или вдруг запеть песню из репертуара Фреди Меркури. Их в Тарту больше на душу населения, чем в любом другом известном мне городе. Но, видимо, это нормально. Сумасшедших в городе с градообразующим университетом должно быть больше, чем в городе, где градообразующим является металлургический комбинат.
Если решите съездить в Тарту, не тяните. Общеевропейские процессы в конце концов непременно, и довольно скоро, доберутся и до этого города. От весёлых молодых людей, с которыми мне удалось побеседовать, я услышал безрадостные прогнозы. Они полагают, что в Тарту вскоре все будут говорить на финском или английском языках, что самостоятельную эстонскую культуру не сохранить и что эта крошечная страна как-то растворится…
Мне говорили, из Тарту то, что происходит в России, в Москве, кажется страшным и тревожным. Меня расспрашивали о том, как я понимаю российскую политическую действительность. Я не стал на эту тему говорить, сказав, что считаю неприличным и неуместным говорить об этом за границей. Я слышал их искреннее сочувствие и искреннюю тревогу по поводу происходящего у нас, а сам испытывал ещё большую тревогу в отношении крошечного городка в крошечной стране, который себя крошечным не ощущает.
Особенно сильную тревогу я почувствовал вечером пятницы, когда в гостинице, в которой я жил, высадилось два автобуса финских туристов. В основном это были мужики от тридцати до пятидесяти. Как только высадились, они сразу начали пить. Они пили в фойе гостиницы и на улице, пили какую-то дрянь из банок. Довольно быстро они набрались и разбрелись по городу с видом колонизаторов и хозяев жизни. Так многие финны к Эстонии и относятся. Так что не тяните с поездкой в Тарту… Вам понравится. Там снимали фильм «Соломенная шляпка». Вы сразу узнаете ратушу. Правда, тогда перед ратушей не было памятника, который теперь стоит. Но и памятник вам понравится. Это памятник студентам: парень и девушка целуются под зонтиком. Причём так целуются, как всем нам хотелось целоваться в юности.
24 мая
Вчера исполнилось восемь лет сыну. Впервые подаренные игрушки его порадовали меньше, чем нарядная одежда. Взрослеет человек…
У нас дома заведена такая хитрость… Дети каждый раз ждут подарка, когда я возвращаюсь. Конечно, ждут! Мой отец тоже частенько мотался по командировкам, и я всегда ждал его возвращения. В день возвращения отца я только и делал, что прислушивался. Папа почему-то, возвращаясь из командировки, любил не позвонить, а именно постучать в дверь. Причём стучал не сильно и коротко. Интересно, почему он так делал? Наверное, проверял, насколько сильно его ждут… И всегда прямо на пороге открывал портфель или чемодан и доставал подарки. Я делаю то же самое. Но я уезжаю и отсутствую гораздо чаще и дольше, чем мой отец.
Так вот… Лена покупает мои подарки здесь, в Калининграде. И успевает перед тем как я зайду домой, мне их выдать и вкратце объяснить, что именно и кому я привёз из дальних странствий. Это необходимо, чтобы я не перепутал подарки, чтобы не случилось «детям цветы, а бабе мороженое» и чтобы на вопрос «папа, а что это?» я мог дать уверенный ответ. Так что у нас дома много вещей, которые якобы привезены с Дальнего Востока, Урала или Юга, а на самом деле купленных здесь. Но легенды о том, что они привезены издалека и что это папа откуда-то их тащил, придают подаркам особую ценность, значение и даже вес.
А я на самом деле не умею выбирать детские игрушки. Если их покупаю я, то всегда ошибаюсь, потому что покупаю то, что нравится мне сегодняшнему. То есть что-то технически сложное и чаще всего ломкое. Такой подарок обычно приносит короткую радость, а потом горе и слёзы, потому что он ломается или с ним неинтересно играть. А штуки, которые покупает Лена… Я бы на них никогда в жизни и внимания не обратил. Но именно эти игрушки подолгу остаются в арсенале самых любимых вещей, с которыми даже какое-то время дети спят. Я ни черта в этом не понимаю.
Вот года четыре тому назад Саше был подарен по описанной мной схеме маленький велосипедный шлем в виде головы тираннозавра. Он ходил в нём даже без велосипеда в детский сад, отказывался его снимать в помещениях и спал в нём, несмотря на то, что это было ужасно неудобно.
Вчера день рождения был для Саши не совсем праздником, поскольку среди недели мы не смогли собрать тех, кого хотел видеть он. Пришли несколько наших друзей и его крёстные, то есть взрослые. Мы говорили неинтересные ему тосты, вспоминали неинтересные для него эпизоды его младенческой жизни, ели невкусную и неинтересную ему еду. А ему нужно было быть благовоспитанным, партикулярным и неинтересным для него самого мальчиком. Но завтра придут те, кого он хочет видеть. И завтра будет так, как он хочет и как он видит свой собственный день рождения. Только бы с погодой повезло! Всё-таки Саня целый учебный год учился в школе, первый свой год. Он второй год отучился в музыкальной школе. Мучился за инструментом вечерами, плакал, но отвергал мои провокационные предложения бросить музыкальную школу, если ему не хочется испытывать страдания… У него был непростой год жизни, он точно заслужил праздник. Так что пусть завтра будет хорошая погода.
И мне тоже нужна хорошая погода, потому что с 14 по 20 мая я провёл в Ханты-Мансийском автономном округе, сыграл спектакли в Нижневартовске, Сургуте и Ханты-Мансийске. А там, когда прилетел, ещё не то что не было листвы – даже почки не на всех деревьях набухли. Когда прибыл в Нижневартовск, я увидел на термометре +4 С и, разумеется, понял, что совершенно не угадал с одеждой, и мне, конечно же, тут же сказали, что ещё буквально утром было плюс восемнадцать. 20-го, когда я улетал из Ханты-Мансийска, температура быстро поднималась, и синоптики сулили после полудня двадцать градусов тепла. Не сомневаюсь, что, как только я улетел, а улетел я с сильной задержкой, температура совершила резкий скачок вверх. Москва встретила приятным зноем, и после недели северов Тюменской области одуванчики, седые и жёлтые, вдоль взлётно-посадочной полосы столичного аэропорта Внуково, казались чудесными цветами.
С северов я привёз довольно много весомых впечатлений. Я называю их весомыми, чтобы не называть тяжёлыми. Но об этом я хочу рассказать завтра или сегодня вечером, если получился и если я снова вернусь к этому дневнику, по которому, оказывается, тоже соскучился.
25 мая
Остался последний гастрольный рывок. До пятнадцатого июня будут спектакли и разъезды, а потом – каникулы, которые закончатся репетициями и выпуском нового спектакля. А пока надо ещё чуть больше двух недель поработать.
Не люблю играть спектакли, когда за стенами театра тёплый, а то и знойный вечер. Лето – неправильное время года для театра. Зрители уже в каком-то лёгком, летнем полузабытьи… Многие уже устали и только и ждут отпусков да отдыха.
Мужчины нашей страны встречают тепло часто очень дурной одеждой. Отчего-то наши мужчины воспринимают тепло как время полного расслабления с точки зрения внешнего вида. И даже в театр приходят если не в шортах, то в каких-то весёленьких расцветок брючках, сандалиях, часто на белые носки, ну а рубашкам с короткими рукавами и майкам подивились бы даже на Гавайях.
Наши женщины летом таки остаются женщинами, просто они надевают на себя как можно меньше ткани…
Я очень хотел бы предупредить барышень и дам, которые приобрели билеты в театр на первый ряд, не надевать в вечер просмотра спектакля очень коротких платьев и юбок. Ну а если всё-таки вы пришли в театр в чём-то коротком и сидите в непосредственной близости от сцены, постарайтесь не расслабляться и всегда помнить, что на сцене живые люди, и что они не слепые, и что они на работе… Не мешайте людям трудиться. Артистам нужно помнить текст и выполнять сложную режиссёрскую задачу… Постарайтесь быть, если знаете, что идёте на первый ряд, элегантнее, строже, или хотя бы будьте собранными и не ослабляйте самоконтроль.
