- Я сейчас плохо о тебе подумал,— злобно сказал Маттис.
- Это тебе не поможет.
- А что поможет?
- Хватит об этом,— твердо сказал Ёрген.— Все останется как есть.
- Ладно,— сказал Маттис. Злые мысли одолевали его, но он сказал «ладно» и покорился. Он снова лег на землю.
Они лежали на вырубке, давая отдых спине. Кругом валялись сучья и ветки, торчали пни, в траве росли грибы. Ёрген держал в руке ветку и в задумчивости хлестал ею по красным мухоморам, которые росли рядом с ним. Сбив мухомор, он заговорил об этих красивых грибах: ему хотелось переменить тему разговора.
- Смотри, Маттис. Если человек съест такой мухомор, ему крышка.
Пурпурный гриб от удара раскололся на две части, внутри он был белый, крепкий и таил в себе смерть.
Маттис вздрогнул, но остался лежать и не отрываясь смотрел на гриб.
- Это правда?
- Да, мухомор — страшный гриб,— сказал Ёрген.— В старые времена из него варили суп и угощали им того, кого хотели погубить.
Маттис не мог отвести от мухомора глаз. Его охватило незнакомое роковое желание, над которым он был не властен. От мухомора к Маттису бежали волны, они находили в нем уязвимые места и подчиняли его себе.
- Это правда? — повторил он.
- Да, смотри не ешь их, а то тебе уже ничто не поможет.
- Не надо так говорить,— сказал Маттис, но это было уже невнятное бормотание. Как зачарованный, смотрел он на гриб, потом украдкой глянул на Ёргена... Его вдруг осенило, он увидел спасение от свалившейся на него беды: надо съесть мухомор! Я съем мухомор! Съем, и все!
И он протянул руку, чтобы схватить эту ядовитую мерзость.
- Брось! — сказал Ёрген.— Такими вещами не шутят. Ты что?..
Поздно. Маттис оказался проворнее, он уже схватил кусок гриба с пурпурной шляпкой и сунул его в рот. И, сделав усилие, проглотил, даже не почувствовав его вкуса. Ему показалось, что по горлу у него разлился огонь, хотя на самом деле ничего такого не было. Легкое жжение появилось чуть позже — все-таки это была не совсем обычная пища, — и Маттис издал резкий короткий вопль, похожий на лай.
- Болван, зачем ты это сделал? !
Ёрген не на шутку разозлился.
- Надо вызвать рвоту,— сказал он. — Сунь два пальца в рот.
- Поздно, — глухим голосом сказал Маттис, от страха тело его стало каким-то чужим.
- Большой кусок-то был? Да отвечай же! Ты что, онемел?
Ёрген был в бешенстве.
Маттис закатил глаза и прислушивался к себе в ожидании безумия. Он испугался, ему казалось, что горло у него горит огнем. Скоро я весь сгорю, мелькнуло у него в голове, надо спешить.
Он не спускал с Ёргена глаз. С мухомором, бродящим в желудке, Маттис следил за движениями Ёргена, готовый на все.
Ёрген разозлился и встревожился: кто его знает, какой кусок мухомора съел Маттис, опасно ли это? Схватив черный походный кофейник, стоявший на погасших углях, он встряхнул его, налил в чашку крепкого лесного кофе. И протянул Маттису.
- Вот. Выпей!
- Зачем? — презрительно спросил Маттис и оттолкнул чашку так, что кофе пролился. Собственный бунт испугал его, и в то же время он преисполнился гордыни. Что ему Ёрген с его волей! Взял и съел мухомор! Сейчас он этому Ёргену покажет! Охваченный безумием, Маттис замахнулся.
Ёрген выронил чашку, лицо у него словно окаменело, он успел схватить Маттиса за запястье — удара не получилось. Рука Маттиса обмякла в тисках лесоруба.
- Ты что, совсем спятил?
Глаза у Маттиса вылезли из орбит.
- Пусти!
Ёрген отпустил, но вовсе не потому, что послушался Маттиса. Он поднял чашку и зачерпнул воды в бегущем рядом ручье.
- Пей! Сейчас же пей! А потом сунь в рот два пальца, чтобы вывернуло наизнанку.
- Не хочу, мне так лучше, — чужим голосом ответил Маттис.
Ему казалось, что внутри у него все пылает. И он не хотел гасить этот огонь — он должен взять верх над Ёргеном! Маттис чувствовал, как в нем быстро нарастают сила и ум.
Ёрген зашел с другой стороны.
- Как хочешь,— сказал он.— Вообще-то ничего страшного не случится, кусочек гриба тебя не убьет. Это слишком мало. Садись и веди себя как человек.
- Что? — хрипло спросил Маттис.
Однако повиновался. Он сел и даже выпил немного воды, но был как во сне. Вот он уже и не тот, что раньше. Ему ведь хотелось стать другим. Поэтому он и съел ядовитый гриб.
Голова и тело стали чужими, они были непривычно легки, Маттис будто летел. Ему казалось, что он находится сразу во многих местах. Как ни в чем не бывало он взмыл над лесом. Прежде всего он подумал, конечно, о тяге.
- И ты тоже садись, Ёрген,— сказал он, глаза его были широко открыты.— Я тебе расскажу о вальдшнепе, которому в крылья попал свинец и который лежит под камнем. Почему так случилось?
- Это еще что за глупости? — проворчал Ёрген.— Что ты еще придумал? Ступай-ка лучше домой.
- Садись, говорят тебе! — Маттис был взвинчен.— Сегодня тут распоряжаюсь я! Должен же настать и такой день. Ясно?
- Ёрген терпеливо сел.
- Ну, слушаю.
- Небось Хеге уже рассказала тебе про вальдшнепа? — строго спросил Маттис.
- Она мне много чего рассказывала, но про вальдшнепа я что-то не помню.
Маттис с недоверием поглядел на него.
- Неужели для нее есть более важные вещи, чем моя тяга?
- Наверно.
- И она не говорила тебе, что вальдшнепа убили?
- Может, и говорила, не помню. А что это за вальдшнеп такой особенный?
В своем мухоморном опьянении Маттис уставился на Ёргена безумным взглядом.
- Были мы с вальдшнепом, понимаешь? А теперь он лежит под камнем — но это неважно, потому что он как будто летает над нашим домом. Как будто, понимаешь? Мы с ним как бы одно. Как будто летаем. И всегда будем летать. И пусть только попробуют...
Он в испуге замолчал.
- Вы с вальдшнепом. Понимаю. Вы с вальдшнепом,— осторожно сказал Ёрген, он был начеку.
- Почему ты со мной так говоришь? — резко спросил Маттис, ведь он считал, что уже изменился. Внутри у него словно пылал огромный костер.
- Понимаешь, вы с Хеге теперь вместе,— упрямо сказал он Ёргену.— Но это не дело, понимаешь? Получается, будто нет никакой разницы, кто лежит под камнем, а кто не лежит.
- Да,— сказал Ёрген.
- Что да?
- Нет,— смущенно ответил Ёрген.
Не спуская с него глаз, Маттис спросил:
- Можно задать тебе один вопрос? Я все боялся спросить тебя об этом.
Ёрген кивнул.
- Мы с вальдшнепом как бы одно! Мы с ним вместе. Неужели ты не понимаешь?
Ёрген покачал головой.
Маттис пробирался ощупью. Он чувствовал: что-то появилось. Только что именно? Появилось, и все. Там, в ночи. Огонь. Гибель. Глаза его пылали, он устремил взгляд на Ёргена, и Ёрген тут же сгорел. Так ему и надо.
Глупости. Я съел мухомор, это все от него. Но пусть мои страшные глаза смотрят на Ёргена. Пусть... я смотрю...
Неожиданно выплыла черная тень, упала на Ёргена. И это глупости — это все мухомор, который я съел. Я не умру. Пусть умрет Ёрген!
И Маттис кинулся на Ёргена. Вцепился в него мертвой хваткой, как хищник.
- Ты что, убить меня надумал? — холодно и спокойно спросил Ёрген, и мертвая хватка превратилась в ничто. Он справился с Маттисом, как с ребенком.— Хватит, не дури!
Ёрген поднял Маттиса и отнес его к ручью. Там он стал плескать водой в его искаженное лицо.
Сперва Маттис сопротивлялся, но холодная осенняя вода погасила его пожар, он затих и как будто очнулся. И тогда упал словно мешок, застонав от стыда и раскаяния.
- Я не хотел убивать тебя!
- А это и не так легко,— сказал Ёрген.
- Где Хеге? Ее больше нет?
Ёрген вздрогнул:
- Замолчи! Что ты городишь? Хватит уже, все это дурь, ясно?
Казалось, будто говорит не Ёрген, а его топор, так остро и сурово прозвучали эти слова.
Маттис постепенно приходил в себя.
- Что я сделал? — смущенно спросил он.
- Напридумывал себе что-то! Сожрал гриб и вел себя как болван.
- Это все неважно, главное, что ты жив! — Маттис вдруг обрадовался.
Ёрген смутился: такие излияния.
- Ладно, будет тебе...
Теперь Маттиса бросило в другую крайность, словно пришло другое опьянение, он начал думать о приятном и захотел рассказать об этом Ёргену в награду за то, что Ёрген жив, а не погиб из-за его мухоморного безумия.
- Ингер и Анна,— с искренней благодарностью произнес он и как великий дар вручил эти слова Ёргену.— Ты хоть немножко знаешь про них?
- Ёрген не ответил, он ждал.
- Я уже рассказывал тебе о них?
- Нет. Кто это?
- Девушки,— гордо сказал Маттис.
- Это мне ясно.
- Я плавал с ними на лодке. Летом* Мы были на островке. Весь поселок видел, как мы подплыли к берегу возле лавки.
- Место подходящее,— заметил Ёрген.
Маттис удивленно заморгал — Ёрген попал в точку. Он сразу понял, что важно для мужчины. И потому Маттис спросил:
- Ёрген, можно задать тебе один вопрос?
- Ты уже задавал. Только я ничего не понял. Но вообще-то, давай спрашивай.
