- Ёрген, можно задать тебе один вопрос?
- Ты уже задавал. Только я ничего не понял. Но вообще-то, давай спрашивай.
- Мне вот что интересно,— нарочно не торопясь, начал Маттис,— думаешь ли ты о девушках в середине недели?
Это было уж совсем неожиданно, но Ёрген ответил не моргнув глазом:
- Думаю.
- Правда?
- Честное слово.
- Вот как.— Маттис с облегчением вздохнул.— Странно,— сказал он, помолчав, и поднял глаза, ему уже не хотелось убивать Ёргена.
- Что тебе странно?
- Да так... многое.
- Ладно, хватит прохлаждаться,— вдруг сказал Ёрген и с жаром принялся за работу.
Маттиса охватило непонятное чувство — в нем были и радость, и ужас перед самим собой. Он затоптал остатки гриба. И весело засмеялся. Напридумывал себе что-то, повторил он слова своего сурового начальника.
38
Этот случай произвел на Маттиса сильное впечатление. Первая радость улеглась, но остался страх, и он не проходил. Я чуть не убил Ёргена — неужели я такой? Или это все из-за мухомора?
Два дня Маттис ходил за Хеге по пятам и ждал от нее заслуженного нагоняя. Хеге молчала, в конце концов ему пришлось начать разговор самому:
- Ёрген тебе ничего не говорил?
- О чем?
- Про меня, про себя и вообще про лес. Про мухомор.
- Нет, а он должен был?
- Нет.
- Что-нибудь случилось? — спросила Хеге.
- Ничего, ты же сама видишь.
Маттис ушел. Ёрген удивил его.
На другой день Ёрген снова позвал Маттиса на лесосеку.
- Я туда больше не пойду! — сказал Маттис.
Его ответ прозвучал так испуганно, что Ёрген не решился настаивать. Присутствие Маттиса в лесу только мешало ему, так что он даже обрадовался.
Маттис сидел на своем диване, глядя в одну точку. Хеге в тревоге кружила около. Она уже расспросила Ёргена и узнала о случившемся.
- Тебе надо опять взяться за перевоз, Маттис,— осторожно «казала она.
- Не знаю.
- Но ведь тебе это нравилось.
- А может, больше не понравится.
- Глупости.
Хеге занялась делами. Теперь их было у нее гораздо больше, Ведь у нее появился любимый. Ее проворные руки управляли домом, она расцвела. Маттис все видел, все эти перемены. И они ежедневно отзывались в нем мучительным вопросом:
Что же будет со мной?
Он не пошел сразу на озеро. Что-то изменилось. Слоняясь без дела вокруг дома, он вздрогнул, увидев за изгородью что-то красное. Это был большой мухомор, таинственный и страшный. Прижавшись к изгороди, он как будто заглядывал сюда, к Маттису.
Нет, нет, упрямо подумал Маттис, надо его сломать, пока он не погубил меня.
Он подошел и пнул гриб ногой. В воздух взметнулся красно-белый взрыв.
Но вскоре Маттис обнаружил еще один мухомор, уже по эту сторону изгороди. Еще красивее. Этот он не сломал, его бросило в жар, и он ушел прочь. Теперь он знал, что кругом полно мухоморов — и возле изгороди, и между кочками, и в лесу.
Их дом был окружен ядовитым кольцом.
Неужели так было всегда? Раньше он этого не замечал. Откуда взялись эти мухоморы? Может, они растут под взглядом человека?
Может, Ёрген. умрет в этом кольце? — думал Маттис. Ведь он со всех сторон окружен ядом!
Нет, нет! Я этого не хочу!
Но эта мысль снова подползала к нему, точно змея.
Что же делать? — в ужасе спросил он, не в силах двинуться с места.
Я должен что-то сделать. А не то я снова брошусь на него.
Все кончилось как обычно: он обратился к умным. И, как всегда, это была Хеге.
- Тебе не кажется, что в этом году особенно много мухоморов? — спросил он, ничего не объясняя.
- Я не заметила,— сказала Хеге.— По-моему, нет,— прибавила она и занялась своими делами.
39
И словно в знак того, что никто не окружен ядовитым кольцом, на тропинке появилась девушка.
Маттис не поверил собственным глазам. Он даже знал ее: летом они вместе пололи турнепс. Та самая, что так весело щипалась со своим парнем. Это было чудо — в такую тяжелую минуту она спускалась по тропинке от дороги к дому.
Она пришла ко мне, сразу подумал Маттис, вспомнив свое приключение на острове.
Но ведь у нее есть возлюбленный, это известно.
Сюда девушки никогда не приходили. Здесь не было никого, кроме Хеге. Когда Маттис заметил девушку, он сразу подумал: Ингер или Анна? Но вот она подошла поближе, и он увидел: ни та, ни другая. Это было бы слишком хорошо. Но он все равно обрадовался, эту девушку он тоже знал.
Маттис чувствовал себя свободно и уверенно: ведь они один раз работали вместе. Она была такой доброй в тот день. Оказалось, что они оба помнят об этом. Девушка кивнула Маттису как знакомому и улыбнулась. Все его беды разом исчезли, ядовитый лес стал надежной защитой.
Девушка еще не успела подойти и заговорить с ним, как Маттис неожиданно спросил:
- Вы разве больше не любите друг друга?
Девушка засмеялась.
- Кто?
- Ты и тот парень, который щипал тебя на поле?
- Скажешь тоже! Что же нам, вечно за ручки держаться?
Маттис весь сжался. Неужели он сказал глупость? Подумав, он понял, что девушка, конечно, права. Она выручила его, сказав:
- Ты не ошибся. Между нами все давно кончено.
Маттиса кольнуло. Даже дважды: один раз приятно, другой — больно.
- А ты-то что так испугался? — спросила девушка.
- Я не испугался,— пробормотал он.
- Он человек несерьезный,— объяснила она.— Ты, я вижу, это сразу понял,— прибавила она по доброте сердечной.
Он не посмел открыто солгать, сказав: «Еще бы», и только многозначительно хмыкнул. Но был ей благодарен.
- А теперь у тебя кто-нибудь есть? — нервно спросил он.— Кто-нибудь новый?
- Нет, почти никого,— девушка равнодушно помотала головой.
- Гм.
По какой-то неизвестной причине девушка снова засмеялась, но это был добрый смех. Наконец она заговорила о своем деле.
- Меня послали к лесорубу, который живет у вас, кажется, его зовут Ёрген? Только, наверно, днем его не бывает дома?
- Да, он в лесу,— угрюмо ответил Маттис. Он ошибся, она пришла к Ёргену.
- Тогда я все передам через тебя. Ты как, не перепутаешь? — вырвалось у нее.
Маттис покраснел. Но девушка в своем юном эгоизме даже не заметила этого.
Он не решился взять на себя ее поручение: боялся что-нибудь напутать. Тем более что это касалось Ёргена.
- Передай лучше моей сестре, она дома,— с горечью посоветовал он.
Девушка улыбнулась.
- Правильно. Я совсем забыла.
Быстрые ноги понесли ее дальше. Маттис глядел ей вслед, он уже давно простил ее. Он изменился за это лето потому, что плавал с Ингер и Анной, потому, что не побоялся грозы, и потому, что стал перевозчиком. Он мог великодушно простить этой девушке слова, которых говорить не следовало.
А главное, у него в голове уже мелькали всякие планы, ему хотелось побеседовать с ней еще раз. Он поднялся по тропинке так, чтобы его не было видно из дома, и стал ждать. На обратном пути девушка обязательно пройдет мимо.
Так и вышло. Вскоре девушка появилась на тропинке и наткнулась на Маттиса, словно он был ловушкой. Но она не смутилась.
- Ты здесь? Поджидаешь, когда я пойду обратно?
Как быстро умные всё понимают, подумал он. Почти всё. Он не мог ответить ей так же беспечно, уж слишком сложные, даже торжественные мысли занимали его в эту минуту. Он шагнул к ней и серьезно спросил:
- Можно я немного провожу тебя? Только до дороги?
- Проводи, если хочешь,— ответила девушка.
- Я думаю, это ничего, раз у тебя нет теперь своего парня,— заикаясь, проговорил Маттис.
- Этого я не сказала. Я сказала — почти нет. Один-то у меня все-таки есть.
Маттис широко открыл глаза и замедлил шаг. Лицо его выразило недоумение. Этого он не понимал.
- Ну что, идешь или раздумал? — спросила она.— Не ходи, если не хочешь.
- Не хочу?— Он ничего не понимал. Разве ему можно провожать ее, если у нее все-таки есть парень? Зачем ей тогда Маттис?
Она собралась уйти, но Маттис поднял руку, словно хотел схватить что-то, да раздумал. Это остановило ее.
У тропинки лежал белый плоский камень. Маттис ходил мимо него столько, сколько помнил себя,— и вот только сегодня камень как бы выделился из безымянных вещей. Маттис думал уйти, но этот камень... Сам не понимая, чего он хочет, Маттис показал девушке на камень и быстро проговорил:
- На плоских камнях хорошо сидеть.
Что-то в его голосе заставило девушку тут же сесть на камень. Маттис этого не ожидал.
Так не бывает, подумал он и сел рядом.
Камень был большой. И Маттис отодвинулся, чтобы не касаться ее. Чего он хотел? Он и сам не мог бы ответить на такой вопрос. Услышать что-нибудь. Посидеть рядом. Но он понимал, что молчать нельзя: девушка требовательно смотрела на него — ждала, когда он заговорит.
- Правда, это умно сказано? — смешавшись, спросил он.
Девушка провела по своей щеке стебельком. Она болтала ногами. Спокойно она сидеть не могла.
- Что сказано?
