Она не ответила.
— Помните, мы встретились на вершине холма.
— Да, помню, — сказала она.
— Но вы мне не сказали, как вас зовут.
— Да, не сказала.
— Я чем-нибудь вам досадил?
— Нет.
— Так можете вы мне объяснить, что вы имели в виду под «моей репутацией»?
— Мистер Картрайт, в колледже есть студентки, которые не считают, что вы автоматически имеете право лишать их девственности только потому, что вы получили орден Почёта.
— Я никогда так не считал.
— Но не можете же вы не знать, что добрая половина студенток в колледже утверждает, что вы с ними спали.
— Они, возможно, это утверждают, — сказал Нат, — но только две из них могут это доказать.
— Все знают, как много девушек за вами бегает.
— И большинство из них не может меня догнать. — Он засмеялся, но она промолчала. — Так почему я не могу влюбиться, как все люди?
— Но вы — не такой, как все люди, — сказала она. — Вы — герой войны на капитанском жалованье, и вы считаете, что поэтому все должны перед вами стоять по стойке «смирно».
— Кто это вам сказал?
— Человек, который вас знает со школьных лет.
— Это, конечно, Ралф Эллиот?
— Да, он — которого вы хотели обскакать на выборах ученического совета Тафта.
— Я хотел чего?
— И затем выдали его сочинение за ваше, когда поступали в Йель, — продолжала она, игнорируя его вопрос.
— Это он вам сказал?
— Да, — спокойно ответила девушка.
— Так, может, вы спросите его, почему он не учится в Йеле?
— Он объяснил, что вы свалили вину на него, и поэтому ему тоже отказали в приёме. — Нат снова готов был взорваться, когда она добавила: — А теперь вы хотите стать президентом студенческого сената, и ваша единственная стратегия — спать со всеми, кто может помочь вам этого добиться.
Нат попытался сдержать свою ярость.
— Во-первых, я не собираюсь добиваться поста президента сената. Во-вторых, за всю свою жизнь я спал только с тремя женщинами: со студенткой, с которой мы были знакомы ещё со школы, с секретаршей во Вьетнаме и со случайной партнёршей, о чём теперь сожалею. Если вы найдете ещё кого-нибудь, пожалуйста, представьте её мне, потому что мне хотелось бы с ней познакомиться.
Она в первый раз посмотрела на Ната.
— Ещё кого-нибудь, — повторил он. — Теперь я могу, по крайней мере, узнать, как вас зовут?
— Су Лин, — тихо ответила она.
— Су Лин, если я пообещаю не пытаться соблазнить вас до того, как сделаю вам предложение руки и сердца, попрошу согласия вашего отца, куплю обручальное кольцо и закажу церемонию бракосочетания в церкви, вы позволите мне по крайней мере пригласить вас на ужин?
Су Лин рассмеялась.
— Я подумаю об этом, — сказала она. — Извините, что я вас оставляю, но я опаздываю на лекцию.
— Как я вас найду? — спросил Нат.
— Вы сумели найти вьетконговцев, капитан Картрайт, так что вам не составит труда найти меня.
— Всем встать! Слушается дело «штат против Аниты Кирстен». Председательствует его честь судья мистер Абернети.
Судья сел на своё место и взглянул на стол защиты.
— Считаете ли вы себя виновной или невиновной, миссис Кирстен?
Флетчер встал из-за стола.
— Моя клиентка заявляет, что она невиновна, ваша честь.
Судья поднял голову.
— Вы представляете обвиняемую?
— Да, ваша честь.
Судья посмотрел на обвинительное заключение.
— Не думаю, что я встречался с вами раньше, мистер Давенпорт.
— Нет, ваша честь, это — моё первое выступление в вашем суде.
— Будьте любезны, подойдите к судейскому столу, мистер Давенпорт.
Флетчер вышел из-за стола и подошёл к судье; к нему присоединился и представитель обвинения.
— Доброе утро, джентльмены, — сказал судья Абернети. — Мистер Давенпорт, я хотел бы выяснить, какова ваша юридическая квалификация.
— У меня нет никакой, сэр.
— Понятно. Ваша клиентка об этом знает?
— Да, сэр, знает.
— И, тем не менее, она согласна, чтобы вы её защищали, хотя она обвиняется в преступлении, караемом смертной казнью.
— Да, сэр.
Судья повернулся к генеральному прокурору штата Коннектикут.
— У вас есть какое-нибудь возражение против того, чтобы мистер Давенпорт представлял в суде миссис Кирстен?
— Нет, ваша честь. Более того, штат это приветствует.
— Не сомневаюсь, — сказал судья, — но я должен спросить вас, мистер Давенпорт, есть ли у вас какой-нибудь опыт работы в суде?
— Не очень большой, ваша честь, — признал Флетчер. — Я — студент второго курса Йельского университета, и это будет моё первое судебное дело.
Судья и генеральный прокурор улыбнулись.
— Позвольте спросить, кто руководит вашими занятиями?
— Профессор Карл Абрахамс.
— В этом случае я горд тем, что председательствую на вашем первом деле, мистер Давенпорт, потому что, оказывается, у нас с вами есть нечто общее. Как насчёт вас, мистер Стэмп?
— Нет, сэр, я учился в Южной Каролине.
— Вообще говоря, это — против правил, но, в конце концов, решение принимает обвиняемая, так что будем продолжать процесс.
Генеральный прокурор и Флетчер вернулись на свои места. Судья взглянул на Флетчера.
— Будете ли вы ходатайствовать о залоге, мистер Давенпорт?
Флетчер встал.
— Да, сэр.
— На каком основании?
— У миссис Кирстен нет судимости, и она не представляет опасности для общества. Она — мать двоих детей: Алана, семи лет, и Деллы, пяти лет. В настоящее время они живут у своей бабушки в Хартфорде.
Судья обратился к генеральному прокурору.
— Есть ли у штата какие-нибудь возражения, мистер Стэмп?
— Определённо есть, ваша честь. Мы возражаем против залога не только потому, что здесь имеет место обвинение в преступлении, караемом смертной казнью, но и потому, что убийство было преднамеренным. Поэтому мы считаем, что миссис Кирстен представляет опасность для общества, а кроме того, она может покинуть территорию, находящуюся под юрисдикцией штата.
Флетчер встал.
— Я вынужден возразить, ваша честь.
— На каком основании, мистер Давенпорт?
— Это действительно обвинение в преступлении, караемом смертной казнью, так что возможность покинуть штат едва ли имеет отношение к делу, ваша честь. И, во всяком случае, дом миссис Кирстен находится в Хартфорде, где она зарабатывает на жизнь, работая уборщицей в больнице «Сент-Мери», и оба её ребёнка учатся в местной школе.
— Какие-нибудь ещё соображения, мистер Давенпорт?
— Нет, сэр.
— В освобождении под залог отказано, — сказал судья и стукнул молоточком. — Суд объявляет перерыв до понедельника семнадцатого числа.
— Всем встать!
Покидая зал судебного заседания, судья Абернети подмигнул Флетчеру.
* * *
Тридцать четыре минуты и десять секунд. Нат не мог скрыть радости: он не только побил свой собственный прежний рекорд, но и занял шестое место в университетском соревновании; это значило, что его должны отобрать для участия в соревновании с Бостонским университетом.
Пока Нат делал разминку, к нему подошёл Том.
— Почему бы нам сегодня не устроить праздничный ужин? Мне нужно кое-что с тобой обсудить перед тем, как я отправлюсь обратно в Йель.
— Сегодня не могу, — ответил Нат по пути в раздевалку. — У меня свидание.
— С кем-нибудь, кого я знаю?
— Нет, — сказал Нат. — Но это — моё первое свидание за много месяцев, и я немного нервничаю.
— Капитан Картрайт нервничает? Что же будет дальше? — ехидно спросил Том.
— В том-то и проблема, — ответил Нат. — Она думает, что я — одновременно Дон Жуан и Ал Капоне.[38]
— Она хорошо разбирается в людях. Расскажи мне о ней.
— Да о чём рассказывать! Мы столкнулись друг с другом на вершине холма. Она умна, зла, красива и думает, что я — мерзавец.
Затем Нат кратко изложил свою беседу с ней перед столовой.
— Ралф Эллиот успел опередить тебя, — заметил Том.
— К чёрту Эллиота! Ты думаешь, мне надеть пиджак и галстук?
— Ты не просил такого совета с тех пор, как мы учились в Тафте.
— А тогда мне нужно было одалживать у тебя пиджак и галстук. Ну, так что ты посоветуешь?
— Надень парадный мундир с орденами.
— Нет, серьёзно?
— Это безусловно подтвердит её мнение о тебе.
— Я как раз хочу рассеять её заблуждение.
— Ну, тогда постарайся взглянуть на дело с её точки зрения.
— Слушаю тебя.
— А она, по-твоему, что наденет?
— Понятия не имею. Я видел её только два раза в жизни, и в первом случае на ней были шорты, забрызганные грязью.
— Она, должно быть, тогда очень сексапильно выглядела, но вряд ли она придёт на свидание в шортах, так как она была одета при вашей второй встрече?
