Би потянулась за очками, лежавшими на тумбочке.
– О, у нас гости!
– Да. Би, ты же помнишь мою старую подругу Клэр?
– Разумеется, – Би жестом подозвала меня к себе. – Как поживаешь, дорогая?
– Неплохо, насколько это возможно, – ответила я. – А вы?
– Хорошо, – в голосе Би явно слышался сарказм, – насколько хорошо может быть человеку, который не вылезает из этой проклятой постели весь день.
Голос у нее был слабый, но я обрадовалась тому, что дух ее по-прежнему силен.
– Ты ведь пишешь, дорогая, как и наша Эмили?
Я кивнула.
– Да, пишу. Мы с Эмили познакомились в колледже. Она выбрала более славный путь прозаика, а я предпочла журналистику.
Би улыбнулась.
– Я помню, ты пишешь для газеты.
– Для «Сиэтл Геральд», – подтвердила я.
– И над чем ты сейчас работаешь, дорогая? Я читаю газету от корки до корки.
Я посмотрела на стопку газет, лежавшую на ее прикроватной тумбочке.
– Как раз сейчас я работаю над очень интересной историей, – начала рассказывать я. – О маленьком мальчике, который пропал в 1933 году во время майской снежной бури.
Би явно была удивлена.
– Я так давно не вспоминала о том буране, – тихо произнесла она.
– А вы его помните?
Она улыбнулась, погрузившись в воспоминания.
– Я была еще девочкой. Тогда мы жили в Западном Сиэтле. Мама позволила нам играть в снегу все утро. Это было исполнение мечты для школьницы, надеявшейся пропустить урок арифметики. И такой шок для всех нас. Снег в мае! Эта холодная неделя напомнила мне о том времени. Как, ты сказала, звали этого маленького мальчика?
– Дэниел, Дэниел Рэй. Вы вряд ли что-то знаете о нем…
– Прости, – вздохнула Би. – Мне бы хотелось знать его и помнить о нем, – она задумчиво сложила руки на груди. – Но ты можешь попробовать поговорить с моей старинной подругой Лилиан Шарп. Мы вместе учились в школе в Сиэтле. Наши семьи дружили долгое время. В 1930-х годах ее отец был одним из самых известных адвокатов в городе. Он вел несколько резонансных дел. Я помню, что Лилиан считала его работу очень скучной, когда мы были молодыми, но, повзрослев, она смогла оценить его труд. После его смерти Лилиан собрала все его папки с делами и передала почти весь архив в дар музею в Сиэтле. Он вел несколько процессов с участием высокопоставленных персон. С тех пор многое, конечно, забылось, но кое-что можно вспомнить… – Би замолчала, как будто пыталась заставить колесики своей памяти вращаться быстрее. – Да, он защищал женщину, которая застрелила своего мужа. Об этом деле в Сиэтле было много разговоров. Тебе надо поговорить с Лилиан. Вдруг она что-то вспомнит о том пропавшем мальчике.
– Я была бы рада поговорить с ней, – подтвердила я. – Я непременно свяжусь с ней, когда вернусь в Сиэтл.
– Я вчера ее видела, – улыбнулась Би, – возле аппарата с газировкой. Ей не слишком нравится Эстер, но…
Эмили выразительно посмотрела на меня и погладила старую женщину по руке.
– Би, ты, должно быть, что-то перепутала. Вчера мы не ходили к аппарату с газировкой.
Эта новость ошеломила Би, потом она смутилась.
– Ах, да, – спохватилась она, – конечно. Перепутала.
– У меня с памятью тоже неважно, – вставила я. – Я вообще считаю, что мне очень повезло, если удается хоть что-то вспомнить, – добавила я.
Би одобрительно мне улыбнулась, потом коснулась моей руки.
– Как мило с твоей стороны, – сказала она.
– Простите? Что именно?
– Как мило, что тебя волнует история из прошлого, – продолжала Би. – Так много молодых людей не дадут и ломаного гроша за то, что не относится к сегодняшнему дню.
– Видите ли, история захватила меня сразу же, как только я о ней узнала. Мать и сына разлучили. Я не могла не продолжить поиски. – У меня не хватило духу сказать ей, что мой редактор зарубил эту тему. Для меня история продолжалась.
Би кивнула.
– Ты найдешь этого маленького мальчика, – уверенно пообещала она.
– Надеюсь. – Я встала.
– Би, ты приняла лекарство? – спросила Эмили, наклоняясь к старушке, словно наседка.
Би фыркнула и повернулась ко мне.
– Она всегда спрашивает меня о лекарствах.
Эмили улыбнулась.
– Кто-то же должен следить за тем, чтобы это сердце стучало.
– Приятно, когда кто-то о тебе беспокоится, – прошептала мне Би. – Честно говоря, не знаю, что бы я без нее делала.
– Все, достаточно, – с деланой суровостью заявила Эмили, опуская жалюзи. – Пора отдохнуть. И больше никаких открытых окон, а не то подхватишь пневмонию.
– До свидания, Клэр, – попрощалась со мной Би, устраиваясь поудобнее. – Я надеюсь, что ты еще к нам приедешь. Я буду ждать, чем кончится эта история.
– Если напечатают, я обязательно пришлю вам экземпляр, – пообещала я и вышла в коридор.
* * *
Домой я отправилась на шестичасовом пароме, и Джин встретил меня у такси.
– Вы только что разминулись с Этаном, – сообщил швейцар.
– Вот как?
Муж не звонил мне целый день. Не то чтобы я ждала от него звонка. Мы все еще злились друг на друга. Если наш брак завершится, что ж, так тому и быть.
– Да, – продолжал Джин. – Он так принарядился. Смокинг и прочее. Уехал на такси десять минут назад.
Куда это мой муж отправился в смокинге? Без меня? Мое сердце заполнило тоскливое осознание того, что Этан ускользает от меня, словно песок сквозь пальцы. Я могла бы исправить ситуацию. Я могла бы найти его, обнять, сказать, что я люблю его. Мы могли бы прекратить эту бессмыслицу. Во мне начали пробуждаться болезненные воспоминания, но я усилием воли прогнала их. Примирение. Именно к этому подталкивал меня мой психотерапевт весь прошедший год. Врач сказала, что кто-то из нас должен сделать первый шаг. Кто-то из нас должен схватить другого за шиворот и сказать: «Посмотри на нас! Мы можем все исправить! Мы любим друг друга!» На протяжении нескольких месяцев я думала о том, чтобы самой сделать этот первый шаг. Вот только всякий раз, когда я делала его, потом мы делали два шага назад, иногда даже три. Но не в этот раз! Я махнула рукой, останавливая уже отъезжавшее такси.
– Пожалуйста, подождите минутку! – крикнула я водителю и повернулась к Джину: – Этан сказал, куда он направляется?
– Да. В отель «Олимпик», там какое-то мероприятие. – Джин явно занервничал. Он испугался, что выдал тайну, которая может разрушить наш брак. – Я-то думал, гм, что вы приедете прямо туда.
– Спасибо, Джин, – поблагодарила я швейцара и снова нырнула в такси. Я повернулась к водителю:
– Вы можете отвезти меня к отелю «Олимпик»?
Когда машина подъехала к старому зданию, я нервно сцепила пальцы. Его резной фасад и колонны со сложным узором всегда восхищали меня. Служащие отеля роились, словно пчелы, забирая у владельцев ключи от машин и отгоняя автомобили на парковку. Впереди меня на сверкающем «Мерседес-Бенц» подъехала пара. Украшенное блестками платье женщины сверкнуло, когда она оперлась на руку своего спутника и вышла из машины, показав стройное тело на десятисантиметровых шпильках. Я бросила взгляд на свои туфли – поношенную пару серых балеток с черной царапиной справа у пальцев, которые я даже не потрудилась почистить. Я попыталась разгладить смятую блузку, но безуспешно. Потом я поняла, что забыла взять губную помаду, и постаралась хоть как-то пригладить растрепавшиеся волосы. Я пожалела о том, что на обратном пути в Сиэтл сидела на пароме на внешней палубе. Соленый бриз превратил мою шевелюру в спутанную гриву. В конце концов я собрала непослушные пряди в тугой пучок и закрепила его эластичной резинкой, которая, к счастью, отыскалась в моей сумке. Протянув водителю десять долларов, я вышла из такси и подошла к швейцару в черной униформе.
– Здесь сегодня что-то празднуют? – спросила я, заглядывая внутрь через стеклянные двери с позолоченными рамами и пытаясь понять, что происходит внутри.
Он подозрительно оглядел меня с головы до ног.
– Да. Вход только по приглашениям, – швейцар повернулся к молодой женщине, не старше двадцати пяти лет, стоявшей поодаль и сжимавшей в руке список. Похоже, сотрудница отдела по связям с общественностью. – Поговорите с Лизой, – предложил он мне. – Вы должны быть в списке.
– Привет, – поздоровалась я с Лизой, – я Клэр Олдридж.
Она проверила список и взглянула на меня с довольной усмешкой.
– Простите, но я не нахожу вашего имени.
Я покачала головой.
– Нет-нет, я пришла не на мероприятие. Мой муж здесь, внутри.
Лиза с сомнением посмотрела на меня, как будто пыталась понять, не придумала ли я это на ходу, чтобы меня пропустили в отель.
– Если вас нет в списке, значит, вас нет в списке.
– Послушайте, – начала я, – мой муж…
