Но только что это не помогло. Наутро желание идти на встречу с Аликой и потом совместно отправиться загород, у Рамсеса так и не проснулось. А она, со 100 %-ой вероятностью уже ждала его в двух кварталах у подъезда дома, в котором жила.
Царившая у детей веселая суета на улице добавила самочувствию Рамсеса максимальный дискомфорт. И это несмотря на солнечное осеннее утро! Ровно настолько ему не хотелось прожить предстоящий день с «нужными» (для Алики!) людьми.
Рамсес неохотно вышел из подъезда и пальцами машинально ощупал карманы на предмет пачки сигарет. Вспомнив о последней условности между ним и подругой, он остановился и раздосадовано потеребил затылок: курение для него было под запретом! С испорченным в конец настроением он сунул руки в джинсы и, «скрепя сердцем», побрел к ней, мысленно прокладывая маршрут через лес.
В этой части на окраине Москвы, среди кварталов новостроек, несметными армадами, атакующими город, дивно уцелел островок природы.
Бережно или тоже в назидание какой-либо моде, красовался тут лес. Рамсес не знал, но именно близость лоджии с зеленым островком, поставила жирную точку в мучительном выборе покупки квартиры. Из-за такого соседства, он даже «проигнорировал» новый проспект, который находился по другую сторону от дома, куда было обращено окно спальни.
Рамсес шел по тропинке с опущенной головой. Так, чтобы разглядывать, как он намеренно шуршит божественной по красоте осенней листвой.
Изнеженные летним солнцем, когда-то зеленые листья, осенью почти все опали и теперь каждый из них мог заслуженно кичиться индивидуальностью. Правда, пусть только в цвете и лежа на земле и даже под ногами, но каждый был ярок по-своему и главное не похож на «собратьев»!
Под конец «лиственной карьеры», напоследок они пестрили яркими красками, да лишь изредка, некоторые из них позволяли себе секундное упоминание о былой молодости. В то летнее время непременно все листья были увлечены ветром, с которым в удовольствие заигрывали, трепетно дрожа с каждым дуновением. Теперь же, порывы воздуха, словно пытаясь пробудить в листочках былую молодость, увлекали некоторые из них за собой, но ненадолго. Засохшими они скользили по воздуху и затем медленно опускались на землю, будто осознавая, что все уже в прошлом, а былое не вернется.
— Дебил!
Злобный голос раздался слева от Рамсеса. Не останавливаясь, Рамсес посмотрел в ту сторону, но наткнулся на молодого, скуластого, с впавшими глазами, как у наркомана, парня. Им обоим пришлось остановиться. На мгновение они встретились взглядом. Худощавый парень замешкался, но, опомнившись, прытко рванул дальше. В руке он держал что-то похожее на ноутбук небольших размеров.
Находясь в растерянности, Рамсес оставался на месте и снова посмотрел влево. Спиной к нему, в нескольких шагах, на скамье, кто-то одиноко сидел и не шевелился.
В голове у Рамсеса мелькнула тревожная мысль о сидевшем без движения парне: убит!
Не раздумывая, интуитивно, он бросился в погоню за убегавшим преступником, даже и не помышляя об опасности для себя.
— Стой! — крикнул Рамсес, в бешеном ритме бега перебирая натренированными ногами. — Догоню, урою!
«Наркоман», как окрестил парня Рамсес, продолжал чесать без оглядки со всех ног, широко размахивая руками, и не думал останавливаться.
У Рамсеса проснулся азарт. Теперь он видел цель, которую необходимо настигнуть и во что бы то ни стало.
— Впереди по курсу, — громко, на бегу, выкрикнул Рамсес и тут же ощутил перемену частоты, глубины и ритма дыхания. Несмотря на это, он продолжил: — Отсекай наклонившуюся березу! Там, я достану тебя!
«Наркоман», казалось, лишь прибавил темп бега — подошвы кроссовок мелькали перед Рамсесом, а руки, согнутые в локтях, заработали с завидной быстротой.
Когда до обозначенной Рамсесом, наклонившейся, березы оставалось несколько метров, из руки «Наркомана» вылетел ноутбук в одну сторону, а сам он резко сменил направление.
Ноутбук смачно влепился в наклонившуюся березу.
Рамсес отвлекся на компьютер и одновременно попытался со всей прытью метнуться вслед за «Наркоманом». Но он оступился и полной мощью непогашенной инерции, рухнул на бок. Да так, что Рамсес проехал по влажной утренней листве еще пару метров!
— Вот, малец ссученный! — со злобой выкрикнул Рамсес, лежа на боку. В азарте он не придал падению значения и быстро поднялся, но от «Наркомана» уже не осталось и напоминаний.
— Черт! — выругался он на резком выдохе и тут же почувствовал ноющую боль в плече, на которую пришелся основной удар о землю при падении.
Руками Рамсес уперся в колени, выбрав эту позу, чтобы отдышаться. Оставаясь в таком положении, он раздосадовано посмотрел на того, кому только что хотел помочь.
Человек продолжал одиноко сидеть на скамейке и не шевелился.
Рамсес отдышался и после этого распрямился. Разминая круговыми движениями плечо, он направился к технике, покореженной от удара.
Им оказался iPad. Корпус лежал на земле и был разломлен пополам. Части удерживались на плотно напичканных внутрь микросхемах, а вокруг красовались осколки стекла. Рамсес поднял разбитый iPad и снова посмотрел в сторону скамейки: незнакомец по-прежнему сидел спиной к разыгравшейся, но безрезультатной погоне.
— Вот и еще один, — громко, в сердцах, крикнул Рамсес в сторону парня. Но, видя, что тот не обернулся на голос, он махнул рукой и тихо добавил: — Дебил.
В продолжение, это же слово Рамсес примерил и к себе — он вспомнил о том, что уже сильно опаздывает к Алике.
Понимая, что влип, кулаком Рамсес постучал себе по лбу и снова крикнул парню:
— Слышишь, вот оно мне это надо было?!
Пальцами удерживая разбитый iPad, Рамсес вскинул руку и посмотрел, который час. Стрелки наручного механизма со швейцарским названием — синонимом высокого стиля, указывали на точное время встречи. Без промедлений Рамсес поспешил к незнакомцу. По пути он принялся приводить одежду в порядок — поправляя и отряхивая.
— Ну! Совсем что ли тебе не интересно? — на ходу выкрикнул Рамсес в сторону сидевшего парня на скамье.
Тот не шевельнулся, словно играя на нервах Рамсеса.
— И правда, жмурик, что ли? — тихо проговорил он.
За несколько шагов до скамейки, Рамсес не выдержал и решил снова заговорить с ним. Ему хотелось скорее покончить с нелепой остановкой из-за спонтанного решения.
— Я тут за твоей техникой пробежался, — обратился Рамсес с долей сарказма и опять, как бы к спине, — только, вот, малость не успел! Если б и ты мне помог, то заработал бы денег. Говорю, не пришлось бы раскошеливаться на новый.
Когда Рамсес поравнялся, то сразу же замолчал. Ему стало понятно, что незнакомец жив. Но сидел он тихо, руками закрывал лицо, а пальцами с усилием массировал лоб.
— Да… — как и прежде возбужденно начал было Рамсес, но, на сей раз, он сдержался, в том числе, чтобы не перейти на мат, и лишь тихо добавил: — Ну, жив и ладно! На, вот, держи!
Подав вперед разбитый iPad, ему хотелось просто отдать обломки и, не выясняя ничего, поскорее уйти.
Незнакомец опустил руки.
Рамсес обмер в смятении, даже растерялся от столь неожиданной встречи — словно перед ним сидел инопланетянин. Незнакомцем оказался молодой человек без возраста и… с синдромом Дауна!
— Это твое? — мягко, негромко, почти шепотом спросил Рамсес. Шагнув ближе, изуродованный корпус он протянул незнакомцу, чтобы тому не пришлось подниматься со скамьи.
Молодой человек продолжал сидеть без эмоций. Переведя взгляд на iPad, он невозмутимо посмотрел на то, что осталось от устройства.
В повисшем безмолвии, Рамсес отчетливо услышал шелест сухой листвы. Тех из них, что поддались короткому дуновению ветра и с былым трепетом шумно увлеклись за ним.
Молодой человек громко с детской радостью в голосе рассмеялся и похлопал в ладоши. Вскоре он моментально затих и, как вдруг, начал плакать.
— Ты чего? — спросил Рамсес. Не понимая, как быть, он робко добавил: — Не стоит так…
— Спасибо, — недослушав, с затрудненным произношением ответил молодой человек.
Продолжая плакать, парень, не отрывая взгляд от обломков, поднялся. Обеими руками он осторожно взял разбитый iPad и с силой прижал его к себе, скрестив руки. Ничего не говоря, молодой человек повернулся и, подавленный случившимся, побрел по тропинке — туда, откуда только что пришел Рамсес.
Сам же Рамсес не мог шевельнуться. Обезоружено, растерянно, пожалуй, только не со слезами на глазах, он с болью в сердце провожал взглядом незнакомца.
Плачь молодого парня стих. Он все так же шел прямо и не оборачивался.
Мысль об Алике заставила его моментально развернуться в противоположную от убитого горем сторону. Он быстро зашагал, а вскоре перешел на бег.
Расстояние между ними стремительно увеличивалось, как вдруг, Рамсес испытал внутренний дискомфорт, впервые необъяснимый для себя. Он остановился и резко обернулся: парня на тропинке не стало, будто не было и вовсе. На одиноко стоявшей скамейке пара сухих листьев закружилась по ветру и медленно опустились вниз на пожелтевшую траву.
