Будущие киевляне остались с открытыми ртами, а Андрей пошел против течения – в Новгород.
Новгорода тоже еще не было, но бани русские там уже имелись. Усталый Апостол охотно попарился, смыл дорожную грязь, прошелся березовым веничком по наследию страшных времен… Вот ведь, оказывается! — есть тут цивилизация! Ни прибавить, ни убавить! Даже с девками парятся вместе, как в римских термах!
Андрей не стал проповедовать в Новгородских краях, записал в отчет строку о бане и удалился очищенным и просветленным. Не взял он Новгорода. Конечно! – его и татары у нас не взяли! А уж Андрей – не хуже татарина!
С этого момента миссия Андрея изменилась радикально. Он забыл проповедовать христианство, а наоборот, увлекся пропагандой телесной благодати, снисходящей на полки русских бань.
В таком неадекватном состоянии Апостол вернулся в Рим, и на вопрос: «Ты где был?», — отвечал, что мед-пиво пил… Эти великие слова вошли в мировой фольлор и стали непременный финалом самых лучших литературных произведений… Тут перо очарованного автора останавливается в нехорошем предчувствии. Что-то шуршит за спиной. Кто-то шепчет о медленном снятии кожи. Автор вздрагивает и кричит в пустоту:
— Кончайте борзеть, пацаны! Я за этот базар не в ответе. У меня цитата имеется! Я теперь вам в конце каждой главы цитаты предъявлять буду!
«…Когда от нас он отправился и пришел в Рим, то прежде всего исповеда там христианам елико научи и елико виде он в земле словенской…» Вот так! Знай наших!..
О Русской Бане узнал и Цезарь:
— Что за новая напасть?! – ликвидировать немедленно!
Андрей был схвачен и распят на масличном дереве в Патрасе Ахейском.
Если судить по ордену Андрея Первозванного и косому голубому кресту на военно-морском флаге, то выходит, что масличное дерево имело не только расходящуюся пару толстых ветвей, но и расширенное корневище. А может, Андрею ноги просто обкрутили вокруг ствола, чтоб получить хоть что-то, похожее на букву «Х».
Через тридцать лет после Апостола Андрея в Крым прибыл ссыльный поселенец – Римский папа Климент. Чем-то он не угодил в Риме императору Траяну. Бывшую паству Апостола Климент обнаружил в каменоломнях. То ли Андрей проповедовал среди пролетариата, то ли крымские христиане оказались на разработках за отсутствием лесоповала.
Клименту предписывалось сидеть тихо, тянуть срок в смирении. Но он не мог смириться с утратой тиары и продолжил папские проповеди. Сначала дело двигалось туго. Прихожан было мало – только грубые каменотесы да такие же ссыльные. Пришлось Клименту «совершить чудо»… В дальнейшем слово «Чудо» мы будем писать без кавычек и с большой буквы. Роль Чуда в христианстве очень велика – это царица доказательств, это – как признание обвиняемого в следственном ремесле.
Если бы нам сейчас вволю предъявляли Чудес, разве мы таскались бы по кабакам? Нет. Мы бы тихо отдыхали в церкви! Но сейчас настоящее Чудо в дефиците. Даже покойному Папе Иоанну-Павлу II приходится дожидаться признания святости из-за отсутствия авторских Чудес. Говорят, правда, уже выскочил какой-то исцеленный хромой. То ли из «Фиорентины», то ли из «Лацио»… Описане Чуда Климента до нас не дошло. Но оно наверняка имело место, поскольку «святой благовестник в течение года искоренил язычество» в Крыму и построил 75 церквей. Крестил он «по нескольку сот человек в день». То есть, за год работы с выходными по субботам мог провернуть тысяч 50 или 100 поганого населения.
Не стоило бывшему Папе так усердствовать. Император узнал о нарушении режима и велел утопить Климента в 100 году нашей эры. Паству его также проредили. Уцелевшие перекрестились обратно – в веру Юпитера и Венеры.
Двести лет было у нас тихо.
В 310 году явились в Тавроскифию миссионеры Патриарха Иерусалимского — епископы Василий и Ефрем. Кругом царили языческие безобразия – поедание сырой пищи и стриптиз при луне. Ефрем и Василий многие годы старались это прекратить, но едва наметились подвижки в массовом сознании, как император Диоклетиан наградил обоих «мученическим венцом». «Венцы» были надеты 7 марта 323 года.
На пустое место прибыли трое новых миссионеров. Продержались ровно год, и 7 марта тоже были казнены «жидами и язычниками»… Нехорошее слово «жид» здесь и далее следует понимать исключительно в религиозном смысле. У нас им иногда припечатывают граждан с хитрым выражением лица, подозрением на еврейскую кровь или причастность к банковскому делу. Но отставим быт. Наша церковь официально именует «жидами» или «жидовствующими» исповедников и проповедников иудейской, дохристианской религии. Необходимыми атрибутами «жидовства» является иудейская вера, посещение синагоги, оперативное вмешательство в личную жизнь и готовность умереть, но не чихнуть в день субботний. В кино «жида» можно также узнать по широкополой высокой черной шляпе, черному пальто в 40-градусную жару, мексиканскому пончо и завиткам от бигудей… Пока жидовствующие зачищали Крым, в Риме воцарился Константин Великий. Он сделал христианскую церковь государственной и разрешил христианам жить в свое удовольствие. Дошла благая весть и в наши края. Гонец Константина Еферий прибыл в Херсонес, но попал неудачно — на проклятый день календаря 7 марта 325 года — и тут же на месте скончался. Ему на смену прибыл новый пастырь — Капитан. Но едва Капитан взялся за штурвал скифского православия, как набежали язычники, стали кричать, плеваться и требовать Чуда. Чудо было охотно представлено.
Вот первое протокольное христианское Чудо на нашей земле.
Капитан велел построить печь в человеческий рост, истопить ее, не жалея дров, перекрестился и на глазах изумленной публики вошел в огонь, где оставался благополучно в течение часа. Народ удивленно рассматривал праведника в языках пламени через прикопченые стекла. По прошествии времени Капитан вышел из геенны огненной и подвергся медосмотру. Никаких ожогов никакой степени на нем не нашлось.
О Чуде было немедля доложено императору Константину, который уверился в правильности государственного курса.
Депеша о неопалимом Капитане была читана и на церковном съезде – Первом Вселенском Соборе в Никее, происходившем – совершенно случайно – в эти же дни. Делегаты стоя возгласили здравицы президиуму, единственно-верному учению, лично дорогому императору Константину, «прославили Бога, дивного во святых своих для спасения грешников».
С этого первого Чуда 325 года церковное христианство утвердилось у нас безвылазно. Оно еще не стало официальным и повсеместным, но присутствие его на нашей земле с тех пор не прерывалось. Оно то проступало на карте Дикого Поля мелкой сыпью, то расползалось казенным пятном по всей стране, то лопалось пополам, то меняло фактуру. Но присутствовало непременно. Имеется оно и сейчас. Можете пощупать.
Бывают дни, когда опустишь руки – такие эти дни окаянные.
Ни дня не проходит без взрывов и пожаров в новостях, привычных человеческих жертв. Мы очень беспокоимся о курсе свиного бисера на нью-йоркской бирже. Но так устроен наш Бог – Телевизор, — он решительно стимулирует наши поджилки. И мы очень натренированны. Нас трупами, кровью и прочей ерундой не проймешь!
А раньше было не то, что теперь, мужик жил спокойно.
Вот, казалось бы, — идет тихое время, пустые годы наполняют медленные десятилетия, неторопливые века. Но вдруг случается что-то небесное, гремит гром, трещит хребет старого мира, и мужик испуганно крестится в зенит.
В те старинные времена не случалось более одного существенного события в один век. Если в 13 веке объявлялось татарское иго, то уж скидывать его полагалось только в 14-м, а то и 15-м! Раньше никак нельзя! Общественное сознание могло не выдержать. Ему нужно было осмыслить новые факты, потихоньку приспособиться, мучительно отказаться от некоторых иллюзий. А то, если сразу, — совращение малолетних могло получиться.
Но и случилось же оно в нашей Истории! Рвануло посреди несчастного 9-го века. Так рвануло, что затрещала Европа по всем швам, да и нам досталось. Рвануло двумя дуплетами, почти одновременно, в соседних годах. Вот, смотрите сами: в каких других древних веках било так густо:
862. Разработка Кириллом славянской азбуки и перевод Мефодием Евангелия на славянский язык; и тут же Призвание славянами варягов – основание Руси.
866. Крещение первых «руссов» Аскольда и Дира; и через несколько месяцев — Константинопольский Собор Тысячи православных епископов, — раскол христианского мира на латинскую и византийскую части.
Невооруженным глазом видно, что русское «пробуждение» очень резко порет европейскую ткань.
До призвания варягов мы будто бы додумались сами, своим умом, устно, без всякой письменности. Хотя я считаю, что никакого «призвания» на самом деле не было. Как и ныне вдруг вынырнула из морозных далей некая густопсовая сволочь, объявила себя единственно верной партией, и выбила наше согласие на единогласие.
