— Король говорит разумно, — одобрила Айрен. — Ты встретишь подруг, у вас будет, о чем поговорить! Фаразон и его армия вернулись из Средиземья сегодня. Достойнейшие витязи будут развлекать тебя свежими байками о своих подвигах на материке и бороться друг с другом за твое расположение. Неужели рыбаки и подмастерья — лучшая для тебя компания?
— Я не собираюсь в Мраморный замок! — вспылила Мириэль. — Тебе придется сказать королю, что я заболела и не могу ехать вместе с ним.
— Обмануть короля? — потускнела Айрен.
— Ради нашей дружбы.
— Нет, Мириэль, это просто опасно. Неужели ты не понимаешь?! Там всякое может случиться.
— Как хочешь, — пожала плечами принцесса, выражение лица ее стало жестким. — Но помни, если ты не возьмешь меня с собой, я пойду в Алдарионский лес одна.
Айрен знала, что невозможно было противоречить юной госпоже, пока она сама не одумается, и всегда уступала ей.
Мириэль выехала прогуляться в млеющий от жары сад верхом на своём любимом жеребце Чернолуне. Быстрый, с пепельной гривой, влажными диковатыми глазами, он понимал все, что ему говорили и даже то, что думали. В бездонной выси растекалось горячим янтарем полуденное солнце. Принцесса зажмурила глаза от слепящего света и усмехнулась торжествующе. «Меня может хватить солнечный удар, если я покатаюсь подольше, — подумала она, — и все равно, поверят мне или нет, я буду слишком слаба, чтобы веселиться в Мраморном дворце».
Вернувшись с прогулки, Мириэль почувствовала слабость и головокружение. И если час назад Тар-Палантир видел свою дочь бодрой и совершенно здоровой, то сейчас она стояла перед ним едва живая. Мириэль так старалась изобразить головную боль, что сама поверила в свой недуг. Никто не усомнился в её искренности. Арфест, мечтавший поволочиться за принцессой, огорчился её внезапной болезнью и выразил надежду, что вскоре Мириэль станет легче, и она поедет с ним. Но ближе к вечеру Айрен сообщила, что у госпожи жар, и ей придется мучиться в постели весь праздник. С ликованием наблюдала юная обманщица, как быстрые колесницы уносили короля и прочих вельмож к морю, подальше от неё.
Девушки могли бежать из замка, только взобравшись на крышу: все входы и выходы охраняли стражники. Карабкаться по еле заметным выступам в наступивших сумерках было рискованно, но они знали в замке каждый камешек. Самым опасным участком была отвесная и довольно гладкая стена, по которой они вынуждены были спускаться с помощью веревочной лестницы. Сюда редко кто заглядывал, и вероятность, что лестницу заметят до их возвращения, была небольшой. Они знали, что в каменной ограде есть небольшое отверстие, замаскированное кустами ежевики, и что при желании можно выбраться на четвереньках на ту сторону. Что и было мастерски исполнено. Потом они помчались к Алдарионскому лесу, откуда доносилась громкая музыка, веселые голоса и смех. По дороге девушки завернули в Розовый сад и нарвали цветов. Предусмотрительная Айрен захватила с собой нитки и теперь быстро сплела венки королевне и себе. Она увенчала Мириэль венком из огненно-красных роз и воскликнула:
— Ну вот, теперь ты похожа на деревенскую красавицу!
Мириэль засмеялась, глаза ее возбужденно сияли. Струи черных волос были туго свиты в косу, и алые розы полыхали над юным лицом. Себе Айрен сделала венок из белых роз и сирени.
На Большую поляну, к горящим кострам, они пришли в самый разгар праздника.
— Запомни, — строго сказала Айрен, крепко держа Мириэль за руку, — главное — не потерять друг друга, ну, и голову тоже.
Поначалу сердечко Мириэль замирало от страха, что кто-нибудь узнает ее, но потом она освоилась, и закружилась в стремительном хороводе. Принцесса с удовольствием прыгала через костры, танцевала и пела. После нескольких глотков розового вина, которое раздавали жаждущим крепкие молодцы, восседающие на бочках, она стала игриво отвечать любопытствующим, что её отец король Нуменора, и была страшно довольна тем, что ей никто не верит.
Все цвело и пело теплой весенней ночью. Юниэр и Лафер уже напрыгались на первый раз и теперь стояли в тени, наблюдая за буйно резвящейся вокруг костров молодежью. Воздух был пропитан сиреневым запахом, сиреневыми звездами расцвечено ночное небо.
— Какие красивые люди, Лафер, — негромко говорил Юниэр, — конечно, эльдары ещё прекраснее, но… они, как-то, слишком осторожны и сдержаны. И холодны. Когда я смотрю на эльфийских дев, я чувствую восхищение, но при виде наших красавиц, моё сердце переполняет любовь, и я теряю голову.
— Каждому своё, — ответил Лафер.
— Ты только посмотри! — продолжал Юниэр. — Ну, чем эти люди отличаются от благородных вельмож? Я не смог бы отличить.
— Не одни мы такие умные, Юниэр. Уверен, что на этом празднике немало переодетых отпрысков достойнейших семей Нуменора, — охладил Лафер восторженного друга.
— Не хочешь ли ты сказать, что Мраморный замок пустует!? — развеселился Юниэр.
В самый разгар праздника Айрен, вдруг, резко потянула Мириэль за руку, разорвав хоровод. Когда та взглянула на неё с вопросительным неудовольствием, Айрен прошептала:
— Если я не ошибаюсь, скоро должны зазвонить колокола, а это знак к майскому обручению. Надо будет надеть свой венок на избранника. Поэтому, если мы не хотим остаться на бобах, надо подыскать подходящих и не очень пьяных и позаботиться о том, чтобы нас не опередили.
— Забавно, — усмехнулась Мириэль, — что ты скажешь о тех двоих у сиреневого куста? По-моему, вполне симпатичные?
— Годятся, — согласилась Айрен, — надо подкрасться к ним поближе, но так, чтобы они не заметили.
— Потом сочиним балладу для потомков, — шептала Мириэль, пробираясь между деревьями, — о том как королевна Нуменора охотилась за женихами в Сиреневую ночь.
— Тише, — оборвала её Айрен, еле сдерживая смех. — Женихи сбегут.
Они притаились за большим деревом в двух шагах от своих избранников, и тут раздался мелодичный звон. На поляне засуетились.
— Что это? — спросил Юниэр в изумлении.
— Майское обручение, — догадался Лафер. — Я говорил тебе.
— Как же я забыл!? А мы встали в самую тень, Лафер, — воскликнул встревоженный Юниэр, — нас здесь никто не заметит!
Но он ошибся, к ним уже подскочили две девушки, и венок из красных роз опустился ему на голову. Юниэр увидел, что его «майская невеста» — красавица, каких мало даже в Нуменоре. Любовь, переполнявшая его сердце весь день, нашла, наконец, выход. В это мгновение он забыл и о Лафере, и обо всем на свете. Он быстро скрепил союз нетерпеливым поцелуем и далее уже не выпускал обретенное сокровище.
— Твой выбор сделал меня бесконечно счастливым! — воскликнул Юниэр, восхищенно глядя на Мириэль. Тут она узнала нахала, который бросился под копыта Чернолуна этим утром. О том, что у «майского обручения» может быть продолжение, девушка не подумала и сейчас с недоумением и даже страхом смотрела на неожиданного поклонника.
— Я верю тебе, но…, если ты не умеришь свой пыл, мне придется найти кого-нибудь поскромнее, — сказала она сердито, хотя отметила, что юноша красив и, похоже, искренен. Но и Юниэр узнал её. «Сама королевна выбрала меня, — обрадовался он, — и я ее не отпущу». Он засмеялся, обнял девушку за плечи и повлек к танцующим на поляне парам.
— Все замечательно, лучше просто не бывает. Ты в надежных руках, не бойся ничего, — убеждал он «невесту». И, действительно, крепкие руки подхватили ее, принцесса при всем желании не могла бы вырваться из объятий. Да и неловко было, на них уже с интересом поглядывали зрители. Танцевал Юниэр легко и умело, нежно прижимая красавицу к груди. Не давая девушке посмотреть на Айрен, которая делала ей отчаянные знаки, нашептывая что-то ласковое, Юниэр увлекал принцессу все дальше в сторону от толпы. Айрен, за которой усердно ухаживал Лафер, не смогла помочь госпоже. Случилось то, чего они боялись — их разлучили.
— Я не шучу! — пыталась отбиваться Мириэль.
— Я тоже никогда еще не был таким серьезным! — отвечал ей Юниэр.
Голова Мириэль кружилась от близости, внимания и восхищения избранника, а может и от вина. Она уже не слышала голосов и песен, тем более, не видела ничего вокруг. Земля уносилась из-под ног, но надежные руки бережно обнимали ее. Повсюду был слышен томительный зов весны. Они были молоды и легко поддались таинственному сердечному влечению. Их души встретились. Мириэль не понимала этого, а просто чувствовала, что такого с ней еще не было. И когда юноша касался губами ее горячей щеки, она ощущала не только страх и неловкость, но и наслаждение. И, конечно, она ему отвечала, иначе было невозможно. До сих пор королевна позволяла целовать себя пару раз — Арфесту и Дилэленару — юношам ее круга. Но как это было не похоже на происходящее сейчас! «Ну вот, радуйся, теперь тебя целует вольный «майский жених», впредь не будешь такой любопытной», — думала она, удивляясь, что все еще может думать.
