Вот так Эдвард Т. Топпинг IV приземлился на марсианской тарелке в самом центре уличной потасовки.
Мак тем временем докатила до конца проезда и сворачивает в следующий.
– Ах ты… – восклицает она и осекается, не зная, как припечатать злодея, возникшего на пути. Перед ней – широкий «Мерседес» цвета кофе, этакий шикарный кофейный европеец, может быть, даже «Майбах», поблескивая в нездоровом электрическом полусвете, катит по проезду в поисках свободного места. Ясно, что, если оно обнаружится, «мерс» займет его первым.
Мак сбрасывает скорость, чтобы увеличить дистанцию до передней машины. И в этот миг они слышат, как рядом кто-то очумело газует. Судя по звуку, водитель, пронзительно визжа шинами, на дикой скорости выворачивает из проезда в проезд. И летит сзади прямо на них. Салон «эльфа» заливает светом фар.
– Что там за придурок? – злится Мак. Она почти кричит.
Эд и Мак готовятся к неизбежному удару сзади, но лихач в последний момент тормозит и замирает в каких-то двух ярдах от заднего бампера «эльфа». И еще два-три раза газует в нетерпении.
– Идиот, что он творит? – говорит Мак. – Здесь нет места разъехаться двоим, даже если бы я хотела его пропустить.
Эд оборачивается увидеть нахала.
– Господи, слепит-то как! Вижу, кабриолет. И, кажется, за рулем женщина, но точно не разберу.
– Наглая сучка! – ругается Мак.
И тут… Эд не верит глазам. В стене машин справа прямо перед ними вспыхивает пара красных хвостовых огней. И красный светодиодный стоп-сигнал в заднем окне! Он так высоко, этот стоп-сигнал, – наверное, «эскалада» или «денали», в общем, какой-то джип-бегемот. Неужели… кто-то и впрямь собирается отделиться от этой непроницаемой стены металлопроката?
– Нет, не верю, – говорит Мак. – Не поверю, пока он оттуда не выскребется. Просто чудо.
Они одновременно бросают взгляд вперед, увидеть, заметил ли огни соперник, «Мерседес», и не сдает ли он задом, претендуя на освобождающееся место. Слава богу, «Мерседес» – стоп-сигнал не вспыхивает,… катит вперед, уже в конце проезда… совершенно не заметил случившегося чуда.
Джип медленно пятится из стены машин… черный здоровяк – громада!.. потихоньку, потихоньку… А, это монстр под названием «аннигилятор». «Крайслер» начал выпускать его в 2011 году как свой вариант «кадиллака-эскалады».
Слепящий свет фар отползает прочь из салона «эльфа» и резко меркнет. Эд оборачивается. Кабриолет дает задний ход, выкручивает руль. Теперь его видно куда лучше. Да, за рулем женщина, темноволосая, с виду молодая, а кабриолет-то – господи боже! – белый «Феррари-403»!
Эд машет рукой назад и говорит жене:
– Твоя наглая сучка уезжает. Разворачивается обратно. И ты нипочем не угадаешь, что у нее за тачка… «Феррари-403»!
– И это значит?..
– Машина за двести семьдесят пять тысяч долларов! Почти пятьсот лошадей. В Италии на них проводят гонки. Мы печатали статью про «Феррари-403».
– Напомнишь мне, я обязательно посмотрю, – говорит Мак. – Сейчас мне про эту супермашину интересно только, что наглая сучка в ней свалила.
Сзади раздается оглушительный рык супермашины и тут же – очумелый визг покрышек: дамочка жжет резину, срываясь прочь, откуда приехала.
Неспешно… неспешно… «аннигилятор» пятится из ряда. Тяжелый… дюжий… его громадная черная корма поворачивает в сторону «эльфа», чтобы здоровяк мог вывернуть на прямую и двинуть к выезду. «Аннигилятор» такой громадный, что, кажется, махом проглотит «грин эльфа» на манер яблока или злакового батончика. Явно подумав ровно о том же, Мак сдает назад, освобождая великану место.
– Ты замечала, – спрашивает Эд, – что люди, которые покупают такие машины, никогда не умеют их водить? Все делают годами. Не справляются со своим грузовиком.
И вот наконец они видят воочию географический объект, ставший почти мифическим… парковочное место.
– Ладно, здоровяк, – говорит Мак, как бы обращаясь к «аннигилятору», – теперь соберемся и вперед.
Не успевает она сказать «вперед», как впереди, на выезде с парковки, раздается надрывный механический рев высокообротистого мотора и гневный визг резины. Господи боже, кто-то газует, почти как на «Феррари», только заезжает на паркинг против движения. За громадой «аннигилятора» Эд и Мак не видят, что там происходит. В следующую долю секунды рев мотора становится таким громким, что машина, судя по всему, практически уже на крыше «аннигилятора». Клаксон и стоп-сигналы «аннигилятора» вспыхивают воем – визжит резина – влетевшая снизу тачка крууутит вираж, уклоняясь от лобового столкновения с джипом – белое пятно с размазанными черными штрихами сверху мелькает из-под «аннигилятора» вправо – влетает в чудом освободившуюся ячейку – и резко бьет по тормозам, занимая парковочное место прямо под носом у Эда и Мак.
Потрясение, изумление – и опа! – их центральную нервную систему заливает… унижение. Белое пятно – тот самый «Феррари». А маленькая черная клякса – волосы наглой сучки. Эд и Мак понимают это скорее, чем успевают промолвить хоть слово. Сообразив, что впереди освобождается место, наглая сучка развернулась, рванула по проезду против движения, обогнула стену машин, погнала по следующему проезду вновь против движения, обогнула стену машин на выезде, ворвалась против движения в этот проезд и, подрезав «аннигилятор», заскочила на свободное место. А зачем еще нужны «Феррари-403»? А благодушному добряку типа «грин эльфа» остается только трудиться на благо израненной и замученной планеты Земля и сносить все как мужчине… или как эльфу?
«Аннигилятор» пару раз сердито гудит наглой сучке, потом трогается и катит прочь. Но Мак не двигается с места. Ждет. Белая от злости.
– Обана, та сучка! – констатирует она. – Та бессовестная сучонка!
С этими словами трогается и, чуть проехав, останавливает «эльфа» строго позади «Феррари», расположившегося справа по ходу движения.
– Чего ты хочешь? – спрашивает Эд.
– Если она думает, что это ей сойдет с рук, – отвечает Мак, – так пусть подумает дальше. Хочет поиграть? Ладно, давай поиграем.
– Ты о чем это? – не понимает Эд.
Челюсть Мак принимает отчетливо WASPовские очертания. Эд знает, что это значит. Это значит, выходка наглой сучки – не просто жлобство. А преступное деяние.
Сердце Эда перескакивает на повышенную передачу. По природе он не склонен к физическому противостоянию и к публичным проявлениям гнева. А кроме того, он редактор «Геральд», местный представитель «Луп Синдикейт». Во что бы он ни впутался на людях, дело будет раздуто в сто раз.
– Что ты задумала?
Эд замечает, что вдруг ужасно сипит.
– Не уверен, что она стоит всех…
Он не может придумать, как закончить фразу.
Но Мак не обращает на него никакого внимания. Она не отрывает глаз от наглой сучки, которая как раз выбирается из кабриолета. Пока видно лишь спину. Едва сучка успевает повернуться наполовину, Мак, прижав кнопку, спускает стекло с пассажирской стороны и, перегнувшись через Эда, наклоняется, чтобы заглянуть нахалке прямо в лицо.
Та, развернувшись и сделав пару шагов, понимает, что «эльф» практически прижал ее к стене машин. И тут Мак дает жару:
– ВЫ ВИДЕЛИ, ЧТО Я ЖДУ ЭТО МЕСТО, И НЕ НАДО ВРАТЬ, БУДТО НЕ ВИДЕЛИ! КТО ВАС…
Эд и прежде слышал, как Мак орет, но ни разу – чтобы так громко и так злобно. Его берет страх. Как она перегнулась к окну – ее лицо лишь в нескольких дюймах от его лица. Большую девочку охватил WASPовский дух праведной войны, и теперь всем достанется по полной.
– …ВОСПИТЫВАЛ, УРАГАНШИ?
Ураганшами прозвали знаменитую банду девиц, в основном черных, грабительниц и хулиганок из палаточного городка для пострадавших от урагана «Фиона», которая буйствовала в Майами два года назад. Вот этого ему только и не хватало. «Расистская тирада жены редактора «Геральд» – он сам бы мог написать такую заметку. И в тот же миг Эд понимает, что наглая сучка не имеет ни малейшего отношения к ураганшам и любым другим бандам. Это красивая молодая женщина, и не просто красивая, но элегантная, роскошная и богатая, если Эд в этом что-то понимает. Блестящие черные волосы, разделенные прямым пробором… длинные, в мили длиной… стекают ровными волнами и буйно вихрятся там, где падают на плечи… изящная золотая цепочка на шее… и кулон в виде капли, притягивающий взгляд Эда прямо в теснину между юных грудей, томящихся в плену белого шелкового платья без рукавов, что сковывает их, до какой-то границы, а потом сдается и выпускает на волю; платье до середины бедер, оно нисколько не прячет идеально загорелых ног совершенной формы, кажется, в милю длиной, в целую сладостную милю, уходящих в белые лодочки из крокодиловой кожи на высоченных каблуках, царственно возносящие хозяйку над землей под стоны и вздохи Венеры. В руках красавицы – небольшая сумочка из страусовой кожи. Эд не понимает в брендах, но он читал в журналах, что сейчас все эти вещи à la mode и стоят немалых денег.
