– Что ж вы уехали-то? Сильно пьяны были?
– Молодой человек, – задушевно спросил профессор, – вы участник или реально не в курсе? Просто чтоб я знал, надо ли расходовать слова.
– Участник – чего? – не понял следак.
– Спектакля, – охотно пояснил Ефим. – Дело в том, что меня действительно останавливали на том пикете. Но ничего не предъявили. Это раз.
Два: я последний раз пил, – тут Береславский даже задумался, – примерно две недели назад. Так что выветрилось однозначно. И три: в машине сидели еще два человека, которые, конечно же, подтвердят мою абсолютную трезвость.
– Ох, все так говорят, – вздохнул офицер. – Либо совсем не виноват и деньги предлагает. Либо чуть-чуть виноват, и тоже с деньгами.
– Я не предлагаю, – внес ясность Ефим Аркадьевич, так и не поняв, в доле следователь или его используют втемную. – И подписывать всю эту ложь не стану.
– Как скажете, – согласился милиционер. И стал что-то муторно писать на большого формата листах.
В этот момент и зашел в комнату сиятельный чиновник.
– Выйдите, – приказал он подчиненному.
Тот исчез, как испарился.
«Все-таки в доле», – почему-то сделал вывод профессор.
Мужчина сел за стол с противоположной стороны и стал читать написанное милиционером.
– Да, неловко как-то получилось, – наконец сказал он.
– Выглядит как раз ловко, – не согласился Ефим. – С первого взгляда. Но при ближайшем рассмотрении – действительно не комильфо.
– А вы в курсе, что вас по этой статье можно арестовать? – улыбнулся собеседник.
– Арестовать у нас можно любого. И по любой статье, – улыбнулся в ответ профессор. – Например, подложить патрон или наркоту. Или – за фабрикацию дел с использованием служебного положения. Масса вариантов.
Чиновник с улыбкой слушал насчет наркоты и патрона. Улыбка сошла на словах про фабрикацию дел.
– Вы угрожаете? – спросил он.
– Упаси бог! – Береславский, в отличие от собеседника, улыбаться не перестал. – Как это жалкий университетский профессор, он же пьяница-водитель, – и вдруг станет угрожать генералу Сухову, начальнику ГУВД целой области. Нонсенс, однако.
Ефим легко срисовал Василия Геннадьевича, потому что еще перед поездкой внимательно исследовал областной сайт.
Общение с Ефимом Аркадьевичем нравилось Сухову все меньше. Генерал изначально не был сторонником жестких шагов – на этом настоял Синегоров. Основываясь, правда, на данных, подготовленных людьми Сухова. Из них следовало, что Береславский – просто ловкий малый, мелкий бизнесмен, решивший одним махом срубить много-много бабла. Физического ущерба ему причинять, конечно, нельзя – вони может получиться немерено. Но проверить на испуг сам бог велел.
Теперь же Василий Геннадьевич своими глазами видел, что его оппонент как-то недостаточно пугается. Разумеется, если разок в рыло дать – начнется другой разговор. Но с профессорскими рылами обоюдоострые истории могут образоваться. Поэтому Сухов только подбирался к какому-то решению.
– А ведь в неловком положении оказались вы, а не я, Василий Геннадьевич, – подытожил профессор.
– Это почему вы так решили? – заинтересовался Сухов.
– Меж двух огней попали, – объяснил Ефим. – Отпустить меня – Синегоров обидится. Не отпустить – вы же фигура двойного подчинения. А я – не мальчик с улицы. За мной тоже люди. В том числе – из вашего ведомства. Так что – в любом случае подстава.
– И что же вы посоветуете? – доброжелательно спросил генерал. Нет, он не испугался. На такой работе, как у Сухова, пугаться пришлось бы ежедневно. Но резон в словах профессора, несомненно, присутствовал.
– Я советую организовать мою встречу с Синегоровым, – ответил Береславский. – Типа, вы меня здорово напугали, и я хочу поискать компромисса с главным.
– Вряд ли он захочет с вами встречаться, – покачал головой Сухов. – Не обижайтесь, но не тот уровень.
– Самый тот уровень, – усмехнулся Ефим Аркадьевич. И, уже не улыбаясь, тоном, позаимствованным у незабвенного подполковника Ивлева, закончил: – Передайте Михаилу Ивановичу, только дословно: если он не хочет просрать медицинский тендер, пусть переговорит со мной. И чем скорее, тем дешевле.
– Что? – не понял последней фразы генерал.
– Тем дешевле, – терпеливо повторил профессор. И откинулся на стуле, давая понять, что аудиенция закончена.
Василий Геннадьевич замер в замешательстве. Потом достал телефон и вышел из кабинета.
Еще через три часа – Синегоров все же помариновал его в пустом зале ресторана – он таки встретился с руководителем региона. Предварительно дополнительно обысканный и освобожденный даже от флешек.
– Ну, чем решили меня напугать? – Тон приветливый, а слова неприятные.
– Опять вы за свое, – утомился профессор. – Кто вас решил пугать? Это вы меня с утра пытаетесь напугать.
– Давайте ближе к делу, – жестко сказал Синегоров.
– Давайте, – согласился Береславский.
И выложил карты. Разумеется, только те, которые считал нужным.
– Можно я открытым текстом? – спросил Береславский Михаила Ивановича.
– Валяйте, – кивнул губернатор.
– В регион впаривают старье с четырехкратным откатом. В тендере из четырех фирм три – аффилированные. Прикрытие операции – безупречное, как со стороны Минздрава, так и со стороны силовых ведомств. Ничего сделать нельзя.
– Надеюсь, вы не про наш регион, – усмехнулся Синегоров. – К сожалению, таким схемам трудно что-либо противопоставить.
– Ничего нельзя противопоставить. Все по закону. Но четвертую фирму все равно надо из конкурса убирать. Причем максимально нежно. Потому что она, опять же по закону, может поднять очень много шума. Особенно если дама попадется упертая. Результата, скорее всего, не будет – тендера ей при любом раскладе не выиграть. Но при грамотном пиар-вбросе – а, поверьте, у нас хорошие специалисты – выигравшая сторона может сильно пострадать. И знаете почему?
– Почему? – Синегоров уже не улыбался.
– Потому что пиленые деньги невозможно раздать всем. Их просто не хватит на всех. Более того, они уже заранее распределены. Значит, все равно кто-то будет некормленый. Счетная палата, менты, чекисты, администрация президента, Минфин – мало ли кто. Всех не накормишь, а повод для того, чтобы навести в регионе порядок, свой порядок, вполне может нарисоваться.
– И что вы предлагаете? – мрачно спросил губернатор.
– Я предлагаю вывести четвертую фирму из игры. Причем максимально мягким способом.
– Каким же?
– Отзывом тендерной заявки. С подписью руководителя фирмы.
– Хороший способ, – согласился Михаил Иванович. – Только беседа наша сейчас пишется, а то, что вы мне предложили, уже не на лишение прав тянет.
– Да бросьте вы, право, – Береславский и впрямь устал. – Вам эта запись попу пожжет сильней, чем мне. Так что уничтожьте, пока чего не вышло.
– Что вы хотите взамен? – с плохо скрываемой яростью спросил губернатор.
– Сейчас перечислю, – профессор сосредоточился. – Первое – новую зимнюю резину на все четыре колеса. Без шипов, только «липучку». С монтажом. Я ключ отдам. Второе: шестьсот евро на кошку…
– Какую еще кошку? – не выдержал Синегоров. У него начала сильно болеть голова.
– На капот. Которую оторвали. И еще две тысячи – на ремонт и покраску. Или сами сделайте.
– Теперь все? – Профессор явно раздражал губернатора.
– Нет, конечно. Еще сто тысяч евро за суть соглашения. Пятьдесят тысяч сразу, пятьдесят – на следующий день после официального отзыва тендерной заявки.
– Вы охамели, – только и сказал Синегоров.
– Полтора процента от стоимости тендера, – обиженно покачал головой Береславский. – Незначительные накладные расходы. Разве это хамство? – Ефим Аркадьевич намеренно назвал старую цену тендера. Ведь новую он теоретически знать еще не мог.
За столиком повисло молчание.
– Я устал, – наконец сказал профессор. – Если да – деньги на бочку, машину в ремонт, и в ночь я уезжаю. Могу даже на пикете отметиться. В трубочку дыхнуть.
– А если нет? – с явной угрозой спросил губернатор.
– Тогда везите меня в СИЗО или что там еще у вас. И будем, как дети, мериться пиписьками.
– И вы надеетесь после подобных измерений выжить?
– А вы надеетесь после грядущих скандалов усидеть в своем кресле? Можно подумать, на него больше нет желающих.
– А вы – та еще штучка, – после долгой, мучительно долгой для Береславского паузы сказал Синегоров. – Вы же свою клиентку с потрохами продали. Или вы с ней поделитесь?
– Это уже мои проблемы, – улыбнулся Ефим Аркадьевич. – У вас что, своих мало?
Еще через три часа – стрелки подбирались к двенадцати – голодный, но довольный Береславский мчался в ночь, с каждой секундой отдаляясь от такого красивого и такого негостеприимного города. Голодный, потому что не рискнул оставить свое авто без присмотра в сервисе. Довольный, потому что четыре тугих, полных пачки пятитысячных чудесно угнездились во внутренних карманах его пиджака.
