– Николаевна, ты чего это на обед не ходила?
– Я не хочу, у меня всего достаточно.
– Смотри у меня, чтобы в последний раз. Обед для всех, ясно?
И, подойдя к Тане почти вплотную, шёпотом произнесла:
– Иди в комнату для свиданий. Тебя ждут. Сначала пойдешь за мной, потом отстанешь. На глаза старайся никому не попасть.
Повернувшись, она направилась к выходу. «Больная» поспешила следом. Наступило время послеобеденного сна, и во дворе никого не было. Они быстрым шагом прошли мимо жилого блока в сторону КПП. Дойдя до комнаты свиданий, свернула с дорожки. Охранник завёл её в так хорошо знакомое помещение, небрежно бросив на ходу:
– В Вашем распоряжении пятнадцать минут, и ни минутой больше.
В углу на деревянной лавке сидел незнакомый мужчина лет тридцати, невысокого роста, худощавый, с чисто выбритым и довольно красивым лицом. Несмотря на свой молодой возраст, это был уже совсем седой человек, и лишь изредка в его шевелюре можно было встретить небольшие пучки тёмных волос. Приятная внешность незнакомца сразу располагала к себе окружающих его людей. Но вошедшая на подобные мелочи научилась внимания не обращать.
«Слишком много ошибок совершено в жизни раньше, и слишком высокой стала плата за них сейчас». Её интересовала лишь суть.
«Кто же это все-таки такой, друг или враг? И зачем, собственно, я ему нужна?».
Мужчина заговорил первым:
– Здравствуйте, Татьяна Николаевна, это Вы?
– Ну я, и что?
– Значит, Сергей Николаев – это Ваш муж?
Сердце бешено колотилось в груди.
– Да, мой муж! Где он? Что случилось? Да говорите же Вы, не молчите, в конце-то концов!
Женщина, пожалуй, готова была уже броситься на этого совсем не знакомого человека, чтобы вытрясти из него всю правду, но тот, видимо, вовремя это почувствовал, и в последний момент все-таки успел её успокоить.
– Перестаньте кричать. У нас нет времени на истерики. Ты что, правда, с ума сошла, что ли?
Последние слова наконец привели в чувства.
«И что это я? Так нельзя. Нужно держать себя в руках».
– А теперь давайте спокойно обо всём поговорим. Скажите, Вы не видели своего мужа после того, как он уехал в экспедицию?
– Нет, он не возвращался.
Таня сделала несколько глотков минеральной воды и села на стул, начав постепенно приходить в себя.
– Если бы Сергей вернулся, то обязательно пришёл бы домой. А Вы-то кто будете, если не секрет?
– Мы вместе работали в экспедиции, и на нас напали. Уходя от погони, пришлось разделиться на две группы.
– Но как бандиты нашли вас в лесу? Как они узнали, что вы именно там и что им было нужно?
– Нас предали. А вернее сказать, это сделал тот самый человек, который снарядил отряд в горы. Убийство он запланировал заранее. Я выжил лишь чудом. Судьба Вашего мужа мне неизвестна. Но поскольку он мой друг, я постараюсь найти его живым или мёртвым.
Сердце вновь готово было выскочить наружу. Теперь ей становилась понятной странная уверенность Вадима в том, что Сергей не вернётся. Но самым страшным казалось то, что она сама же и заварила всю эту кашу. Голова закружилась, и Татьяна чуть было не повалилась на пол, успев вовремя облокотиться о стену. Она в упор посмотрела на стоявшего напротив странного человека. Женщине вдруг показалось, что Александр догадывался, о чём сейчас думает его собеседница. Не выдержав ответного взгляда, отвела глаза в сторону.
Сейчас уже раем начинала казаться их прошлая семейная жизнь, когда, доедая последний кусок хлеба, можно было жить, никого не боясь и ни от кого не прячась. Со временем, наверное, всё действительно бы наладилось. Сергей не раз говорил об этом. Но жажда легкого и быстрого заработка тогда в очередной раз взяла верх над разумом, и сейчас об этом оставалось только лишь горько сожалеть.
– Успокойтесь. Не волнуйтесь так. Сергей – мой друг. Я Вам помогу отсюда выбраться, чего бы мне это ни стоило. Обращаются-то хоть нормально?
– Да, спасибо, всё хорошо. Несчастная не стала рассказывать про всё, что приключилось за тот небольшой промежуток времени, что она пробыла в психушке.
– Что ж, тогда до встречи, надеюсь, что до скорой. Они попрощались. Мужчина вышел на улицу, а «больная» поспешила обратно в свою палату. «Нужно успеть вернуться, пока не закончился тихий час».
Про сегодняшнюю встречу решила никому не рассказывать, даже тёте Маше, если только от неё вообще можно было что-либо утаить. Жизнь учила осторожности. Но в то же время именно сейчас Таня для себя решила твёрдо: «людям нужно доверять. Без этого прожить просто невозможно. Но отличить хорошего человека от плохого – задача не из лёгких. И здесь главное не ошибиться».
Вадим сидел на берегу небольшого озерка, прямо за околицей города, с удочкой в руках. Артём рыбачил за соседним кустом.
– Ну, чё, Артём, как тебе новая удочка? – улыбаясь, спросил он у парня.
– Классная удочка, дядя Вадим. Я давно мечтал о такой. Спасибо тебе. – Мальчик расплылся в довольной улыбке.
– А батя мне вон тоже костюм новый купил и кроссовки. А мамка ничего не покупает, – мальчик с сожалением вздохнул.
– Да и дома есть порой бывает нечего. Я не хочу, чтобы его сын появлялся на свет, а он сам хоть бы и вообще не вернулся. Я бы только рад был.
– Ну, дядя Сережа скорее всего не вернётся, – успокаивал Вадик ребёнка. – А завтра давай мы съездим в больницу и поговорим с твоей мамой. Ты расскажешь ей, как мы тут время интересно проводим, и попросишь, чтобы она не рожала дяде Серёже сына, раз ты думаешь, что так будет лучше. А если честно, то я с тобой полностью согласен. Врачи ей в этом помогут. А мы с тобой, в свою очередь, поможем твоей маме выбраться из больницы. Договорились?
– Договорились, дядя Вадим. Давай завтра же и съездим. А сейчас поехали, мороженого поедим, а то рыба здесь всё равно не клюёт.
– Ну что ж, поехали, так поехали.
Они быстро собрали удочки и бросили их в багажник. Бесшумно заработал двигатель, и машина мягко тронулась с места.
Взмахнув крылом, сорвался в бездну
Орёл, крылатый неба странник.
Путь неизвестный и далёкий,
Пройти не просто. Он, изгнанник,
У бури милости не просит,
Под небесами нет укрытий.
Но не сдаётся, и уносит
Стихия в даль. И путь открытий
Не будет страшен птице сильной,
Коль страха нет в душе. Взлетая,
Она кричит, и тьме бессильной
Тот жизни крик в лицо бросая.
Старшина с виду казался созданием довольно-таки свирепым. Хотя, пожалуй, что и не только с виду. Если он говорил «люминий», то спорить было совершенно бесполезно. Дискуссии приводили этого человека в какое-то особенное состояние души, названия которому в русском языке пока ещё не придумано. Впадая в этот транс, он умудрялся, стоя на одном месте и ни за что не держась, размахивать руками и ногами одновременно. При этом в разные стороны на огромное расстояние разлетались слюни и берущие за душу матерные слова, смысл которых, в общем – то, сводился всегда к одному и тому же. Оказывается, слишком умного солдата впереди не ожидало, в принципе, совсем ничто хорошее. Ему предстояло гнить в нарядах либо проводить время «на губе», оставляя про запас все свои умозаключения и таланты. Сейчас прапорщик сидел на столе, заложив ногу за ногу, и смотрел поверх лысых голов таким взглядом, что поднимать глаза никому уже совсем не хотелось.
Игорь чистил картошку часа два кряду. Спина ныла, а пальцы рук предательски немели, отказываясь слушаться. Оставалось ещё немного. Но это немного, пожалуй, и стало самым трудным. Последние три – четыре часа в присутствии дорогого начальника обещали превратиться в сплошной кошмар. В эти минуты солдатская казарма, казавшаяся такой противной и вонючей в первые месяцы службы, представлялась просто раем на земле. И даже строевая подготовка, от которой жутко болели ноги и появлялись кровавые мозоли, не шла ни в какое сравнение с тем, что ожидало совсем скоро.
Первые полгода, проведённые в учебке, заканчивались. Скоро начнут приезжать «покупатели». Они повезут ребят к постоянному месту службы. Игорь, конечно, не ждал, что там станет легче. Но все-таки это было хоть какое-то разнообразие в успевшем уже порядком надоесть размеренном и монотонном ритме казарменной жизни.
Васька, сосед по койке, оказался парнем общительным и разговорчивым. Когда выдавалась свободная минута, он без устали рассказывал другу разные истории из своей прошлой гражданской жизни. Половина из них была чистой воды вымыслом, и Игорь это прекрасно понимал, но товарища не перебивал. В конце концов, какая разница, правда или нет. Главное, что в такие минуты им обоим становилось хорошо. Друзья могли хоть на какое то время отвлечься от повседневной рутины и побывать в той другой, казавшейся теперь уже далёкой и неестественной, жизни. Оказалось, что на гражданке ребята жили не так уж и далеко друг от друга.
