– Помню, – перебил Гога, – а журналисту Анастасии я уже сказал, что занят. Впрочем, если это не займет много времени, то валяйте.
– Не займет, – заверила я его, обрадованная тем, что можно наскоро расправиться с работой и покинуть заведение, где торжествует махровый снобизм.
Пожалуй, в качестве противоядия мне придется зарулить по дороге домой в максимально загаженную пивнушку и дернуть по кружечке «Балтики» с барменом, который то и дело сплевывает на пол через выбитый в пьяной драке передний зуб.
Я вынула из сумки потрепанный блокнот, взглянув на который Гога брезгливо поморщился, и задала ему несколько заранее заготовленных вопросов. Как пришла идея открыть клуб, на кого он рассчитан, есть ли в Европе аналоги и так далее, сплошные банальности. Гога вежливо отвечал, Варя неизвестно зачем стояла рядом и заглядывала ему в рот. Когда все формальности были улажены, я приготовилась вежливо распрощаться и отчалить, но тут в разговор вмешалась молчавшая до этого Варвара.
Она встрепенулась, поднялась на цыпочки, заглянула в равнодушные Гогины глаза и что-то там проблеяла о какой-то частной вечеринке, на которую мы с ней (мы! с ней!) тоже очень хотели бы пойти. Я наступила ей на ногу, но она никак не отреагировала.
– На вечеринку? – с сомнением уставился на нас Гога. – Ну не знаю.
– Пожалуйста. – Варькины глаза загорелись. Она была похожа на выпрашивающего конфету ребенка.
– Ладно, – скривился тот, кто явно считал себя хозяином жизни, – но в моей машине мест нет, и в лимузине, который заказал Коньков, тоже. Так что выйдете через задний вход, и там будет микроавтобус для персонала.
– Спасибо, – взвизгнула Варвара.
Когда Гога отошел, я спросила:
– Что это было?
– Мы едем на вечеринку в дом Гоги, – возбужденно зашептала она, – я была там два раза – это такое! Такое!
– Какое? – равнодушно спросила я. В принципе, мне было на Варвару наплевать, но и становиться свидетельницей ее превращения из светской дамы в дешевку было как-то противно.
– Там такие люди собираются! Все самое лучшее, шампанское, еда, девушки! Там будут топ-модели, а знаешь, кто у Гоги жена?
– Ну кто? – машинально спросила я.
– Инна Снегова, актриса, – благоговейно прошептала Варвара, – она еще играла в сериале «Задушить собственного супруга» и пела главную партию в мюзикле «Влагалище».
Я прыснула. Варю такая реакция обидела, и она принялась меня уверять, что мюзикл этот жутко модный и глубокий, а я – деревенщина с культурным уровнем ниже плинтуса.
Я засобиралась домой.
Варвара оторопела:
– Ты что? Мне неудобно пойти туда одной, потому что звали-то нас вместе!
– Нас никто не звал, – устало ответила я, устремляясь к гардеробу, – я не поеду в микроавтобусе для персонала.
– Подумаешь, какие понты, – фыркнула Варя, – можем на моей машине поехать, отдельно! Хотя… А вдруг нас туда не пустят?! Лучше уж поедем вместе со всеми, в автобусе! Настенька, милая, ну разве я так уж часто тебя о чем-то прошу? Ну пожалуйста! Появимся там вместе, а потом ты сразу уйдешь! Если захочешь, конечно.
В микроавтобусе для персонала кроме нас оказались четыре девушки-стриптизерки, которые выглядели как юные богини, а матерились, как побитые жизнью морские волки.
Они были чем-то неуловимо похожи одна на другую. Не то чтобы абсолютные природные красавицы, но ухожены до предела. Все намазаны автозагаром. У всех пушистые длинные ресницы, блестящие губы, маленькие прямые носы и короткие шубки. Одна из девушек была в туфлях – тысячедолларовый «Маноло Бланик». Другая носила очки, оправа которых была украшена бриллиантами.
На нас они обращали не больше внимания, чем на молчаливого водителя автобуса, хотя Варя пару раз и порывалась вмешаться в их оживленный разговор.
К обрывкам их разговора я прислушивалась с любопытством, хотя и делала вид, что увлечена пейзажем за окном.
– …нас было пятеро и один грек. Вот это было что-то! Весь день на пляже, соки, море. Светке он шубу подарил, и мы сначала огорчились. Но когда я заглянула в конверт с деньгами, обомлела. Самое главное – и делать-то ничего не надо было. Ну, пару раз в день минет…
– …запер в ванной и кричит дурным голосом, что он Фантомас. Ага, вам смешно, а я так перепугалась! Потом выяснилось, что он обколотый был…
– …а на Гальке один решил жениться. Снял ее с шеста, посадил в «Мерседес» и увез…
Девицы повздыхали, но потом оптимистично решили, что все равно «такая блядь, как Галька, не сможет стать примерной женой», и развеселились. Принялись обсуждать какую-то Юлию Степанну, которая ставит им хореографию и пытается зажать в уборной всех танцовщиц по очереди, старая мымра. И какого-то известного артиста, который повадился ходить в клуб, где они работают, и вот непонятно, приходил ли он просто для развлечения или на кого-то серьезно запал. А если запал, то этой счастливице главное не растеряться – а вдруг и ее, как Гальку, заберут? Артист – это вам не то что унылый Галькин муж, он красавец, звезда и общепризнанный секс-символ.
– Вот бы на меня, – охнула самая из них молоденькая, блондинка, – а вы видели его в роли д’Артаньяна? Мы с классом два года назад ходили в театр.
– Сколько тебе лет? – удивилась я.
– Семнадцать, – не поворачивая головы, ответила блондинка.
Нас привезли в невзрачный с виду коттедж впечатляющих размеров, который, словно гордый уродливый великан, возвышался над остальными частными домиками на энном километре Рублево-Успенского шоссе.
Стриптизерки выпорхнули из автобуса и уверенно двинули по направлению к дому – видимо, они были здесь не в первый раз. Варя пихнула меня локтем в бок, и я потрусила за ними.
Дверь нам открыл настоящий дворецкий в стилизованном костюме. Правда, британский шарм слетел с него, как только он с заметным украинским акцентом хамовато поинтересовался:
– А вы хто?
После чего стриптизерок препроводили в дальние комнаты, а нам брезгливо велели подождать в прихожей, где мы провели минут так двадцать пять, пока к нам не вышел один из Гогиных телохранителей.
– Варь, а тебе все это нужно? – полушепотом спросила я, когда нас уже пропустили в стометровую гостиную и мы, как водится, принялись скромно жаться у стены. – Я не понимаю, вот зачем ты так сюда рвалась?
– Я девушка одинокая, – невпопад ответила Варвара, – да и ты, кстати, тоже.
– Не совсем, – улыбнулась я. Рассказать ей о Сыромятине или не рассказать? С одной стороны, да ну ее, Варьку эту, ну кто она мне? А с другой – так нестерпимо хочется направо и налево кричать о необычном чувстве, которое вдруг затеплилось внутри.
Она меня опередила:
– Да брось ты, ну кто там у тебя есть? Ну журналистишка какой-нибудь, который зарабатывает пятьсот долларов в месяц, по субботам пьет пиво в «Бункере» и носит спортивную куртку «Коламбия».
– Если мой друг будет банкиром, пить сухое шампанское в «Зиме» и носить куртку от «Гуччи» – от этого разве что-нибудь изменится по существу? – вступилась я за Бориса, хотя в реальности он, видимо, был гибридом двух вышеописанных противоположностей.
– Вот только не надо этой бытовой философии, – скривилась Варвара, – не знаю, как ты, а я на проходные варианты не согласна! Я считаю, что надо вот так. – Она указала на проходящую мимо смеющуюся дылду в миниатюрном синем платье. Дылда громко вещала в крошечный мобильный телефон что-то о том, что, мол, да-да, она с радостью приедет на выходные в Монако, вот только жаль урок верховой езды пропускать.
– Варь, ну а толку-то? – Я посмотрела на нее с жалостью. За фарфоровой маской тонального крема «Диор» и сияющими тенями «Шанель» проглядывала беззащитная бледненькая мордашка, уже украшенная сеточкой самых первых, еле заметных морщинок.
– Здесь мы можем с кем-нибудь подходящим познакомиться! – уверенно заявила она. – Кстати, а вон там стоит Гарик Волчков, партнер моего бывшего мужа. Пойду поздороваюсь.
– Иди себе, – вздохнула я.
Ничего не поделаешь – Варенька неисправима, а я сейчас быстренько перекушу креветочными тарталетками, которые гостеприимно раздают девушки-официантки, и поеду домой.
Вот только жаль, что придется слишком много потратить на такси – и дернул же черт этого Гогу поселиться так далеко за городом!
– Тебе у меня нравится? – Как гриб из-под земли передо мною вырос хозяин всего этого великолепия.
– Круто, – с набитым ртом пробормотала я, – жаль, что мне уже пора.
– А ты разве не останешься на стриптиз? – удивился он. – Я лучших девочек заказал.
– Знаю, мы же в одном автобусе сюда ехали, – рассмеялась я, – девочки и правда волшебные, но я до безобразия гетеросексуальна.
– Ты это… Извини, что так с машиной вышло, – засопел Гога, – но у нас и правда мест не было.
Я изумленно на него посмотрела – с чего это он передо мной юлит?
– Да ладно, я же журналистка. Мне интересны разные стороны жизни. А в автобусе такого наслушалась, что впору не статью, а роман писать.
