Я скучала по Пигги. Он, наверное, подумал, что нам с Романовичем каюк, и полюбил соседей как своих хозяев.
Надеяться на то, что нас спасут без участия самих утопающих, было тем же самым, что посылать отчет об ошибке Майкрософта Биллу Гейтсу. Хотя все хотели этой кары для него.
Мы сидели на вечернем совете. Ели свои порции риса, Аня делилась спертыми фруктами.
Старшиной был Саша, но вот Аня всячески претендовала на звание вожака стаи. Иногда они сталкивались в споре, разрешение которого в привычной жизни возможно было бы либо после секса, либо после смерти. Но здесь все улаживалось, и Ане удалось перебороть эго. Сашка тоже понимал, что все, чего он добился в Москве, за несколько лет преумножить стоимость портала в десятки раз, здесь ему не поможет, и, наверное, он бы продался кому-то вроде Толмацкого, чтобы выбраться отсюда. Хотя нет, нам всем начинало тут нравиться.
Мы нашли много положительных сторон – отсутствие пробок, гардероба, сплетен и дурного воздуха, мы держали себя в форме без какательных чаев и спортклубов.
Наверное, со временем мы бы захватили владельцев фермы и сами стали бы главными, может, и вправду устроили бы секс втроем, точнее два секса втроем, Аня бы точно наладила производство на заброшенном заводе, Виши бы откопал туземку, главное, чтобы не в прямом смысле слова, и сливался бы с ней в вечном экстазе, а Дима, зарядив свой фотоаппарат, принялся бы дальше совершенствовать деревенское творчество.
Но там, на большой земле, нас ждали близкие люди, хотя, как это ни странно, близкими становятся те, с кем ты оказываешься в критической ситуации, ты принимаешь все недостатки за безусловное родство, и возникают привязанности. У нас они тоже возникали, именно поэтому мы и начали планировать бегство.
– Сегодня ночью приедут мужики с автоматами. Интернет есть в доме. Они каждый вечер уезжают на пару часов, остается только жена босса. Но она не понимает ни английского, ни русского. В этом загвоздка, – доложил свои соображения с фотографической точностью Дима.
Аня не могла не вставить свои двадцать копеек:
– И что нам с ней делать? Есть предложения?
– Прибить, – хором сказали присутствующие, включая меня.
– Я бить женщин не буду! – сказал Спайк, после чего Аня как-то странно покраснела. – Я приехал сюда вечеринку организовывать, освещать, а не бить старушек по голове. Ну, где справедливость? Принят заказ на организацию Нового года за почти $ 100 000 – и на тебе.
– Хорошо, это сделаю я, – сказала Аня, встав.
Зная, что она не шутит, мы принялись к осуществлению плана Б.
– А если ее отвлечь? – спросила я.
– Как? – ответил вопросом на вопрос Саша.
– Убить пару куриц. Выпустить остальных и бегать вокруг них, приговаривая «rok-tit-tor». Она подумает, что птичий грипп. Ну, давай, иди! – сказала я Ане.
– Э-ээ, нет, я предлагала миссис Рабский труд грохнуть за спиленные ногти, а курицы мне ничего плохого не сделали.
Правда и здравый смысл всегда были на Аниной стороне.
– А как же то, что они будят тебя каждое утро в шесть?
Отправили фотокорреспондента.
Вот что значит русская интеллигенция. Прежде чем совершить банальный удар штативом по голове, он пятнадцать раз извинится, расскажет трагичные истории вроде «Му-му», прочитает молитву и только потом... ударит штативом по голове. Но по правде никто из нас не понимал, чем именно провинились курицы.
В ожидании конца операции мы просидели около получаса, вспоминая анекдоты в тему:
– Я первый... Я первый... Вызываю наземную службу. Высота 5000 метров . Горючее кончилось. Передайте инструкции...
– Hаземная служба... Первый... Первый, повторяй за мной: «Отче наш, иже еси на небеси...»
Миссис Рабский труд выбежала в ужасе, ребята вместе с ней дружно бегали вокруг кур, для правдоподобия Спайк делал прямой массаж сердца петуху. На искусственное дыхание решился только Виши, и то потому как при удачном стечении обстоятельств мог в ходе спора выиграть тысячу евро за это шоу.
Хотя, может, это была своего рода форма извинений перед курицами.
Мы пролезли в дом, включили компьютер. Нас заметил ну очень милый попугай.
Windows оказался на тайском, а мы – на минном поле вслепую. Благо значок Интернета, что для физика E=mc2 , манит и тянет, словно жгучий дурман.
– Письмо напишем или как? Идти-то куда?
– Как – куда? На go.icq.com и загрузи аську, – скомандовала Аня.
Кто мог быть в сети в новогоднюю ночь? Только швабрапятьдвадцатьпять. Я резко прониклась любовью ко всем ее пиджакам, простила за сережки.
– Аня, у меня для тебя две новости, одна хорошая, другая плохая. Тебе какую сначала?
– Любую, – ответила она, роясь по ящикам, надевая кобуру с пистолетом и снимая со стены ружье. Она смотрела на себя в зеркало, оценивая образ Индианы.
– Первая: куда писать и как нас найдут, если мы просто в сети, без детализации местоположения?
– Блин. А хорошая? – сказала она, глотая какую-то бормотуху из стеклянного графина.
– Это и была хорошая, что мы в сети.
– А плохая? – она наставила на меня ружье.
– А плохая, что через две минуты Новый год и в сети только швабра.
– Спокойно, я ключи от трактора нашла. Там и отметим. Что значит швабра?
Ладно, унижаться так унижаться.
– Ты что так долго пишешь? – спросила у меня Аня.
– Я перед Ирой извиняюсь и спрашиваю, где она купила тот пиджак Armani из ЦУМа и какой он фирмы?
– Ты сдурела?
– Не нервничай, когда у тебя оружие в руке. Я написала, что ты насобирала для нее манго.
Аня совершила непроизвольный выстрел в окно. Стреляли холостыми патронами. Попали в миссис Рабский труд, кажется, в ее самую мягкую и обширную область. Стекло распалось за моей спиной на сотни рваных осколков.
Больше всех испугались ребята, которые подумали, что стреляли в них, а мы уже давно разделаны на много кусков и положены в печь. Но эта мысль их занимала не слишком долго, потому как вопли миссис Рабский труд сменились ее же поспешным обмороком.
– Вот это меткость, – оценила я Анин жест, который порталом www.indarnb.ru был воспринят, как прямой e-mail от Бога. Answer на [email protected]!
– Ира советует оставить комментарий в жж (www.livejournal.com), тогда она сможет узнать ip и сообщить дипмиссии.
– И чего ты ей написала? – спросила Аня.
– Что Романовича не отдам, но пиджак подарю.
– Умная девочка. А она чего?
– Привет от Вадика передает. Таки свели.
– Передай ей от меня привет. Скинусь на пиджак.
И тут странный пользователь изменил статус и был в сети.
– Ты только не нервничай, – сказала я Ане, помня ее умение стрелять.
– Ну...
Она снова прицелилась.
– Марат в сети.
Аня побагровела от злости. Она прыгала на месте, жалея, что патроны холостые.
– Значит, я тут манго закапываю для десерта, а он вместо того, чтобы по моргам носиться и успокоительное пить, в аське сидит? Застрелю гада.
Я решила предупредить смертоубийство и написала Марату:
«Нас сделали рабами. Аня угнала трактор. У нее ружье. Она собирается тебя убить, несмотря на те двадцать килограммов манго, что она закопала для тебя».
Я научилась писать на транслите со скоростью света, пусть и ночного, чуть перемежающегося с отблеском далекой лампы в скромной спальне.
«Какие, к черту, манго? Мы спасли телефон – в аське с телефона. Торгуем сувенирами. Ищем дорогу к цивилизации. „Билайн“ заработал только сегодня, МТС и МЕГАФОН тут не ловят. Ире пообещали пиджак за спасение», – ответил он нам.
«И мы Бруты. И мы. Спасибо. Мы пошли проверить, убили ли мы хозяйку. С Новым годом. Если что – похороним ее вместе с манго. Последний вопрос: попугаи болеют птичьим гриппом?» – решила я внести нотку юмора в нашу беседу.
«Спросите у попугая. Они разговаривают и лучше знают. Встретимся дома. Там обсудим. От Романовича привет», – добавил Марат.
«За пиджак Ире платите вы».
«На него и зарабатываем сейчас. С Новым годом».
Пугало только одно, как встретишь, так и проведешь. У Ани год явно будет криминальный. Владимирский централ отдыхает.
Пока я сидела в Интернете, Аня проявила, видимо, свою природную сущность и ради спасения сперла все, что могла. Ключи от трактора, компьютерную мышку, клетку и попугая из жалости, куда положила хлеб, местную сладость, долго сопротивлялась сама себе, но взяла кошелек, обещав потом обязательно вернуть, все цацки, которые могли представлять материальную ценность (сейчас говорит, что в аванс зарплаты взяла), чего-то из одежды, мужской правда, но чистой. Чего-то – значило целый шкаф вытряхнула, нести заставила, естественно, меня.
Мы сидели около живого трупа миссис Рабский труд и нюхали буханку, отламывая по кусочкам. Она дышала и подпукивала в такт.
– Кто положил хлеб в птичье дерьмо? – спросил Виши.
– А попугаи что, болеют птичьим гриппом? – испуганно добавил свой вопрос Спайк.
