В стране более девяноста процентов чернокожего населения безграмотны. Все, чем могут заработать на хлеб эти девяносто процентов – это быть домработницей, работать в офисе уборщиком, мыть посуду, разносить почту или работать садовником. Но и из этой огромной массы найти хорошего работника очень не просто.
У нас было три домработницы до той, которая работает сейчас. Все три не могли просто качественно убрать в доме или имели другую нехорошую привычку: понемногу воровали. Предыдущие домработницы работали каждый день (кроме субботы и воскресенья) с семи утра до трех, и когда я приходила с работы оказывалось, что ванна не мыта, пыль никто не протер, а постель нормально не застелена. Я показывала как надо делать: убирала подушки и одеяла, и трусила простынь. Потом все красиво застилала. Спрашивала:
– Поняла?
– Да, Мэм.
На следующий день все выполнялось качественно, но через неделю – все опять повторяется.
Так, мы поменяли три домработницы пока нашли нашу Хэппинес.
Первая и третья – не могли качественно убирать. Вторая – воровала.
Все домработницы воруют. И наша Хэппинес не исключение. Только есть те, кто ворует то, что мы можем позволить, а остальные воруют то, что позволять не следует.
Наша вторая домработница украла золотую цепочку, колечко и два моих свитера.
Вообще, воровать их учат их мамы и тети. Они не просто тупо открывают шкаф и достают оттуда свитер, который им приглянулся. Сначала они его откладывают на другую, далекую полку. Чтобы если вдруг я спохвачусь – они гордо открыли шкаф и сказали мне: – К чему такая паника? Я приличная домработница и никогда не опущусь до воровства. Вот ваш свитер.
Еще они понимают, что воровать свитер, когда на дворе зима – глупо. Его надо воровать только летом. Так же как и летние вещи надо воровать зимой.
Наша Хэппинес работает у нас уже четыре года. Она тоже ворует: йогурты, конфеты, фрукты, картошку, чай, соль, сахар. Мы это знаем и позволяем ей. Чтобы она это делала как можно реже, мы часто даем ей продукты домой.
Хэппинес около тридцати. Выглядит она на все пятьдесят. Вообще, очень трудно определить возраст чернокожего человека: морщины почти не видны, комплекции они все одинаковой – полные, все имеют бой-френдов и кучу детей. Настоящее имя нашей служанки – Куку. Имя Хэппинес она сама себе выбрала – чтоб белым было легко ее называть. Вообще, Куку очень легкое имя и я удивляюсь, почему она его не оставила. В основном их имена очень тяжело произносимые: Мапутало, Кикамундо, Унгхланхла, Мутабедо. Вот имена тех черных с которыми мне приходится общаться на работе. Еще я встречала девушек с именем «Коммунизм» и «Любовница». Самое странное имя, которое я только слышала – это «Итс окей». В переводе с английского – «Все в порядке». Как Вам такой диалог:
– «Все в порядке», все в порядке?
– Да, у «Все в порядке» все всегда в порядке.
Один из наших бывших садовников имел семерых детей и одного из них назвал «Директор». Ну а почему бы и нет? Очень приятно похвастаться перед друзьями и сказать, что его сын – директор!
Еще я встречала мужчин с именами «Адвокат» и «Принц».
Наша Мадам Куку никогда не была замужем, потому что это дорого. Я об этом уже писала. Дорого не ей, а родителям ее «жениха», потому что черный мужчина, когда женится, должен заплатить родителям невесты выкуп, «ЛАБОЛУ». Лабола зависит от того к какому уровню принадлежит невеста. Если она образована – лабола будет высокой. Если невеста толстая и с хорошо развитой попой – лабола тоже будет не маленькой. У черных очень ценится, когда женщина толстая и задница у нее объемная. Тогда она легко будет рожать детей, и носить их на своей «пятой точке».
Наша Хэппинес на сегодня стоит всего пять коров.
Потому что три раза имела бой-френдов и от двух из них родила двоих детей. Совсем недавно она родила третьего ребенка от своего нынешнего бой-френда, который, к сожалению беден и не может ее родителям заплатить даже этих пяти коров.
Зато они купили в кредит дом с тремя спальнями (это с ее слов) в черном районе, а так же нынешний бой-френд покупает памперсы ребенку, а молодой маме купил мобильный телефон. И она считает его очень щедрым!
В офисе, где я работаю, мне часто приходится общаться с черными.
В нашем отделе три инженера белых и два черных. Черных зовут Унгхланхла и Мутабедо. Не спрашивайте меня КАК эти два черных господина получили диплом, и кто им его выдал – я не знаю. Но знания у них нулевые. Они ничего не делают, и их никто не заставляет. И вроде бы – не умеешь – иди, гуляй! С белым человек церемониться не стали бы!
А вот с черными так нельзя. Дело в том, что в Южной Африке есть закон – на любом предприятии должно быть не менее тридцати процентов чернокожих.
Чем занимаются мои черные коллеги, спросите вы? Я вам расскажу: целыми днями они разговаривают по телефону. Они сидят в позе «Сократа», ковыряясь пальцами в зубах, и все что я слышу это:
– Ууууу. (минутная пауза) Окей. (минутная пауза) Уууу. (минутная пауза) Окей (минутная пауза).
Они очень добрые, отзывчивые, любят посмеяться, посидеть в интернете и каждый день присылают мне на электронную почту смешные ролики и анекдоты. И все было бы ничего, если бы они только этим и занимались бы. Но иногда им хочется напомнить нам, белым, что у них тоже есть диплом и они кое-что понимают в своей специальности. Так они, по крайней мере, думают.
Они обязательно присутствуют на всех совещаниях. Потому что им очень интересно и приятно общаться с белыми.
КАК они сидят на совещаниях?!
Полулежа на стуле, одна нога закинута на колено другой ноги.
Одна рука за головой, другая где-то в зубах.
Их вид говорит о том, что они очень важные и к их мнению непременно должны прислушаться.
Перед каждым совещанием мы получаем список того, что будем обсуждать.
Первый пункт. Мы все обсуждаем КАК будем это делать и в КАКИЕ сроки. Унгхланхла и Мутабедо молчат и слушают. Как только мы планируем перейти ко второму пункту рука Унгхланхли вылезает изо рта, поднимается высоко вверх и зависает там.
Это значит, что Унгхланхла хочет что-то сказать. Говорит он с таким видом, как будто решает мировую проблему и все зависит сейчас только от него, а именно от его слов:
– А вот почему бы нам не сделать ЭТО по-другому и в короткие сроки?
Ему объясняют: – потому то и потому то. Он согласен.
Теперь очередь Мутабедо. Теперь его рука повисает в воздухе, сам господин делает самую серьезную мину, на которую только способен, потом он из лежачего положения перемещается в «Позу Сократа», машет головой, что не согласен с нами, а согласен со своим коллегой Унгхланхлой, и спрашивает: А может, мы все-таки сделаем ЭТО?».
Опять объяснения на десять минут и вопрос КАК отпадает, но остаются «сроки».
«А вот мне кажется, что эту работу можно сделать не за три недели, а за одну. Постараться, но выложиться!» – предлагает Унхланхла.
Ему опять начинают объяснять – ЭТО за неделю не сделаешь.
Он возмущен! Еще бы! Это же не ему делать, а нам. И растягивать работу на целые три недели!
Такое впечатление, что эти черные господа переживают так, как будто без них прям сейчас вся планета погибнет. Они смотрят на доску, где подробно (уже ни раз) им объяснили, что ЭТО долгий процесс, что только неделю мы будем ждать ответов от производителей, потом еще неделя уйдет на дизайн, ну и еще неделю надо будет составлять все бумаги.
Им приходится соглашаться, но они все равно очень огорчены, что мы, белые люди, такие медлительные!
И вот буквально на днях нам сообщили потрясающую новость: И Унхланхла и Мутабедо повысили в должностях. Теперь они уже нам не коллеги, а наши начальники.
Как же так, спросите Вы? Они же ничего не знают?
Да. Но в компании были сделаны исследования и выяснилось, что на высоких постах очень мало чернокожих. А надо чтобы было тридцать процентов. Поэтому мои бывшие коллеги стали боссами, а еще очень скоро моего белого начальника подвинут и на его место придет чернокожий.
Южная Африка, господа!
Выбор садовника тоже непростой. Но у нас их было немного. Когда мы купили дом, сразу стал вопрос: кто будет ухаживать за садом?
У мужа времени не было. Поэтому вопрос стоял так: это будет делать черный садовник или группа черных садовников под руководством белого человека. Платить черному садовнику надо было примерно 250 рандов в месяц. Но еще надо было купить машинку для резки травы, лопаты, сапки, грабли. Если нанимать бригаду – это обошлось бы в 300 рандов. Но за эти деньги раз в месяц нам бы стригли траву, и ничего покупать не надо было. Мы решили остановиться на втором варианте.
У Стивена это давно отлаженный бизнес. Каждое утро он отвозит бригаду садовников в один частный дом, через два-три часа забирает и отвозит в другой дом и так, за день, выполняет садовую работу у четырех-пяти хозяев.
