Все шло по обыкновению незамысловато. Обычно для местных путан. Они, не теряя драгоценного времени, разделились с кавалерами на пары и рассредоточились по уютным комнатам. Однако, неожиданная находка молодого вайнаха перевернула все с ног на голову. Чеченец выскочил из комнаты словно ошпаренный, позабыв даже о неудовлетворенной похоти. В руках он держал свадебную фотографию.
Дело в том, что все в нашем скороспелом браке с кубинской красоткой Юнией было фиктивным. Все, кроме свадьбы. Я, как педантичный ивент-организатор и дотошный церемониймейстер, не мог допустить, чтобы моя, пусть даже не совсем настоящая невеста встала под венец в дешевом платье и без фаты. Мое эстетическое рвение добросовестно зафиксировал сам дон Анхель, сэкономивший деньги, выделенные на фотографа. Он сфотографировал нас с Юнией на ступеньках гаванского Капитолия.
— Сдается мне, ты знаешь что-то, что и нам хотелось бы узнать, — спросил главарь у моей невесты. Переводчик нашелся быстро. Эту роль взял на себя покорно дожидающийся своих дивидендов за сводничество чернокожий хинетеро. — Кто это?
— Это мой муж, — честно ответила Юния.
— И где же он? — поинтересовался русский.
— Откуда мне знать?
— Придется напрячь всю свою память и рассудок, иначе мой друг навек испортит ножиком твою физиономию. Будешь слоняться по местным помоям с такой же как у меня засечкой на морде. Тогда твой бизнес закончится. — Хинетеро старательно переводил смысл сказанного, рассчитывая как минимум на премиальный бонус. — А чтобы ты не воспринимала мой вопрос как шутку, я докажу серьезность моих намерений с помощью твоей подружки.
Молотобоец со шрамом притащил за волосы подругу Юнии и показательно ударил девушку кулаком по лицу. Та упала без сознания, не успев даже пискнуть. Кровь, брызнувшая из носа фонтаном, окропила плитку пола.
— Что тут происходит? — высунулся из комнаты старший брат наблюдательного чеченца. — Может, скажешь мне?
— Твой брат Мовлади оказался очень внимательным. Он выяснил, что наш клиент хорошо знаком с этой шлюшкой. И она сейчас обязательно расскажет, где нам его искать.
— Это правда, Мовлади? — посмотрел он на младшего брата.
Тот в ответ показал фотографию сияющей счастьем парочки в розовой декоративной рамке, увенчанной красным сердечком.
— Я действительно не знаю, где он. Мы поженились фиктивно, не по-настоящему… Все ради этого дома… — в испуге щебетала Юния, — Может быть мой отец знает… Они с моим папой большие друзья.
После перевода хинетеро «шрамированный» убедительно протянул девушке телефонную трубку:
— Звони…
— Кому?
— Папе, раз он в курсе. Зови его сюда. Только без глупостей и легавых. Мои друзья-чеченцы любят резать людей…
Чеченцы переглянулись. Им не понравились слова старшего. Однако поправок к произнесенному тексту не последовало.
Девушка, повинуясь, набрала номер отца, однако говорить ей не позволили. «Шрам» выхватил из ее рук трубку и передал ее хинетеро:
— Сообщи ее папаше, что если он не явится в течение десяти минут, ее доченьку порежут на ремни. Учти, гаденыш, с нами шутки плохи. Мы здесь туристы. Если мусорков-милиционеров накличешь — тебя первым сдадим. За то, что наркотики нам пытался втюхать и путан подогнал. Сгниешь в кастровских застенках. Понял?..
Хинетеро не надо было объяснять. Дождавшись ответа абонента, он изложил ситуацию «правильно», в том свете, что требовался для скорейшего прибытия отца девушки без сопровождения полицейских.
…Дон Анхель приехал быстро. Он позвонил в дверь, уже зная, что с Юнией стряслось что-то неладное. Но что? Это он и хотел выяснить, так как невнятные объяснения ее очередного дружка по телефону ничего не прояснили. Надо было разбираться на месте. Однажды его дочку уже привлекали за проституцию. Пришлось вызволять негодницу прямо из участка, прибегнув к своему ветеранскому статусу. В тот раз вышло — благо в полиции не перевелись хорошие ребята, которые не утратили уважения к старейшинам вроде него. Не все решается за деньги… Было стыдно, но он не мог не помочь своей девочке…
Открыл дону Анхелю чернокожий парень. Бывший разведчик зашел в дом без задней мысли, приготовившись к нелицеприятной беседе с полицейскими. Парень закрыл за ним дверь. Сей факт навел старика на тревожные мысли, но не остановил. Когда же он увидел свою заплаканную дочь, привязанную к стулу, и узнал трех русских, прибывших в Гавану за его фиктивным зятем, то понял — полиция здесь не причем. На полу лежала окровавленная молодая девушка. Еще одна девица хныкала на тафте. Парни были вооружены. А значит, его дочь была заложницей.
— Какая неожиданная встреча! — удивился Шрам, — Если гора не идет к Магомету… Так значит, у тебя в зятьях числится Джонни Депп?
— Отпустите мою дочь! — потребовал дон Анхель.
— Только после того, как ты сообщишь, где нам искать твоего зятя. Если я услышу слово «Голливуд», то ты никогда больше не услышишь своей дочери.
— Этот старик знает русский получше меня! — вставил хинетеро.
— Ты прав, — согласился Шрам, — Ты нам больше не понадобишься. Мовлади, убей его. Это наглядно докажет серьезность наших намерений.
Мовлади посмотрел на старшего брата Аслана. Тот не возразил ни жестом, и Мовлади извлек пистолет с глушителем. Выстрел и чернокожий хинетеро замертво рухнул, не удостоенный чести последнего слова. Избитая девушка, забыв о боли, вскочила с пола и ринулась к тахте, в ужасе обняв свою подругу. Теперь в доме никто не плакал. Слезы окончательно вытеснил страх.
— Сначала я убью подружек твоей безмозглой дочурки. Одну за другой… Это в том случае, если ты сразу не скажешь, где мне найти нашего «дружка», неуловимого Джека Воробья, — не повышая голоса, вещал Шрам, — Потом мои чеченские компаньоны заколют твою кровиночку. Прямо у тебя на глазах. А следом к праотцам направишься ты… Так что не трать наше время, хорошенько подумав об отпущенном тебе и трем этим соскам сроке.
— Отпустите Юнию и девушек. Я все скажу, — обреченно вымолвил дон Анхель.
— Сначала говори, — потребовал Шрам.
— Я знаю, что он в Каракасе…. Гостит у моего старого друга, Альберто Корсо…
— Адрес!
— Альберто раньше жил на авениде Университад рядом с Эль-Капитолио-Насьональ. Кажется, дом 16. Но сейчас он большой человек в окружении президента Чавеса, так что может иметь апартаменты и во дворце Мирафлорес… Вот визитка с его телефоном. Молю вас, отпустите мою дочь…
Шрам прочитал информацию на визитке, после чего тихим голосом приказал молодому чеченцу:
— Убей их всех…
Мовлади не спешил исполнить приказ. Он посмотрел на старшего брата в надежде прочитать в его глазах совет, как поступить. На сей раз Аслан высказал свое мнение вслух:
— К чему нам столько трупов? У нас ведь есть адрес.
— А ты хочешь, чтобы этот любитель синематографа предупредил нашего хитрожопого «пирата» о том, что мы летим за похищенными сокровищами в Венесуэлу? Или мне самому позвонить, чтобы нас встретили. Нет свидетелей — нет дела… Выполняйте приказ!
— Хочешь мочить всех без разбору — давай. Старики и женщины… Это как раз твой профиль. Мовлади, с тебя достаточно было сутенера. Телок и деда-доходягу пусть сам валит, коль руки чешутся.
— Ага, адат не позволяет?! Тогда какого хрена вы в свои банды эстонок нанимали снайпершами?! Ладно, хватит разглагольствовать…
Шрам подошел к девушкам на тахте и хладнокровно заколол обеих. Именно в этот момент в комнату ворвалась донья Долорес с американской автоматической винтовкой М-14, трофеем, припрятанным в хозяйстве со времен высадки диверсантов в Заливе Свиней.
Автомат оказался в ее руках не сразу. Сперва она побежала за своим Анхелем, растревоженным телефонным звонком. Она следовала за ним без его ведома, не став вызывать полицию. Он бы не одобрил. В дом донья Долорес заходить не стала, а лишь прислонила ухо к двери. Только после этого она вернулась в свою «касу», чтобы достать из чулана хранящийся там автомат. По возвращении у нее был ключ от дома и желание спасти любимого…
Одиночный выстрел в спину стал для Мовлади не только неожиданным, но и смертельным. Аслан выстрелил в старую женщину машинально. Донья Долорес упала к ногам своего Анхеля. Того, кого так безрезультатно пыталась защитить. Дон Анхель ринулся на врагов, но был остановлен проникающим ударом ножа бывшего контрактника.
— А ты говорил, что не убиваешь женщин, — изрек свой комментарий Шрам, вытирая нож о платье своей последней жертвы — несмышленой Юнии, чья жизнь оборвалась так нелепо. Аслан не слышал главаря, он смотрел на труп своего младшего брата, не понимая, как это могло случиться.
Прагматичный Шрам не сбавил оборотов своей деловитости, намереваясь напоследок все сжечь. Он выбежал к машине и скоро вернулся с канистрой бензина. Его желанием было замести следы, заодно превращая в пепел карточный домик, который был выстроен на зыбком песке, и зиждился на непрочном фундаменте человеческих заблуждений.
