Откуда у нас вообще взялся этот газ, домовое начальство понятия не имеет. Предполагают, что причина в столешницах и рабочих поверхностях, гранит для которых, видимо, добыли слишком близко к урановым месторождениям. Можно сколько угодно подбирать красивые слова, но, если говорить коротко и по существу, наш дом радиоактивен. Видимо, от превращения в мутантов с телепатическими способностями нас спасла только привычка заказывать еду из ресторанов.
Конечно, тот факт, что все это полная фигня, уже сам по себе достаточная проблема. Но вдобавок во всем Торонто сейчас невозможно снять номер в отеле. Через несколько дней начинается Фестиваль комиксов. Все дорогие места расхватали заезжие знаменитости, гостиницы средней ценовой категории забили под завязку желающие посетить мероприятие, а дешевые и злачные места облюбовали труженики секс-индустрии и наркоторговцы, съезжающиеся на любое крупное сборище, точно кочевники-туареги к колодцам.
А это означает, что придется перебираться в свою бывшую спальню. Вернее, пришлось бы, если бы ее уже не занял Костас. Бо́льшую часть дня наш друг спит, а в остальное время роется во всех шкафах в поисках чего-нибудь с градусами. Тео пока выселили в кладовку. Единственная раскладушка досталась ему. В результате вынужден ночевать с актером-актуарием в одной комнате на старом, покрытом плесенью диване. Кэти где-то разыскала мой детский спальный мешок, однако, когда расстегнул его, выяснилось, что внутрь влезают либо ноги, либо туловище. И то и другое одновременно впихнуть не получается. А жаль – эта вещь очень пригодилась бы в здании, где отопительная система настолько стара, что на ней стоит официальная печать императора Адриана.
– Круто! – радуется непонятно чему РТ. Я же пока думаю, складывать ли содержимое моего чемодана в комод, в котором местные мыши, кажется, решили открыть дом престарелых. – Все отцы-основатели киноклуба под одной крышей! Да здравствует старая гвардия! Мы теперь как Лига справедливости!
– Про этих придурков в спандексе даже не упоминай, – ворчу я, наконец решив, что безопаснее оставить вещи в чемодане. По крайней мере, туда не пролезут мыши. А если запереть на кодовый замок, то и Костас. – Из-за них не смог заселиться в отель, и теперь приходится торчать здесь. И вообще, почему «все отцы-основатели»? Для полного комплекта не хватает Дэвида Окслейда. Или этот козел прячется за чучелом бобра в коридоре?
– Его зовут Жан Клод Как Дам! – радостно кричит со своего рабочего места Шевонн. Конечно, у этой девушки много недостатков, однако слабый слух в их число не входит.
– Тогда понятно, почему на нем летчицкие очки и бандана, – бормочу я. – Точнее, все равно не понятно, но так хотя бы появляется какой-то контекст.
– Не стесняйся, приятель, – весело восклицает РТ. – Чувствуй себя как дома. Оставайся сколько надо.
Улыбаюсь, пытаясь сдержать целый поток самых разнообразных ответов, так и рвущихся с языка. Согласитесь, если единолично платишь за аренду всего здания, обидно, когда тебя отправляют спать в кладовку на диван с плесенью, да еще говорят, чтобы не стеснялся.
– Спасибо. Надолго не задержусь.
– Как знаешь, – пожимает плечами РТ. – Извини, поселили бы тебя в твоей старой комнате, но Костаса же не выманишь. Забаррикадировался и сидит целыми днями. Наверное, это все из-за повестки в суд.
Вдобавок к различным обвинениям по уголовным статьям Костасу предъявили иски не меньше трехсот компаний и частных лиц, все – бывшие инвесторы, вложившие деньги в пирамиду Ставроса. На улице перед редакцией толпится столько юристов и всевозможных посредников, что создается впечатление, будто за зданием установили круглосуточную слежку шпионы, не имеющие ни малейшего понятия о маскировке. Когда шел к редакции с чемоданом, несколько человек остановили меня и спросили, не Костас ли я случайно. Узнав, что нет, стали интересоваться, не могу ли я их с ним познакомить. Костас правильно сделал, что окопался в моей комнате, иначе стоит шагнуть за порог, как эта линия защиты его с землей сровняет. Большая часть адвокатов, судя по виду, только что закончили колледж.
– Как Костас? – спрашиваю я.
– Трудно судить, – пожимает плечами РТ. – Выходит только по ночам. Но если все-таки покажется днем, про его брата советую даже не заикаться. Сам недавно ляпнул одну глупость, а через полчаса захожу в ванную, а он там на полу валяется. Представляешь, полбутылки средства для полоскания зубов выдул! К счастью, жидкость оказалась не спиртосодержащей, зато потом пришлось отмывать плитку от этой зеленой хрени.
– Прелестно.
Тут заходит Тео в лоферах, вельветовом блейзере и черной шляпе-федоре. С тех пор как жена официально подала на развод, заделался завзятым хипстером. Им с Дориан удалось достичь соглашения, согласно которому Тео позволено раз в две недели видеться с детьми в выходные – правда, при условии, чтобы к редакции он их на километр не подпускал.
– Привет, Тео, – здороваюсь я. – Что слышно насчет роли трупа?
Тео сразу напрягается.
– Э-э… оказалось, это не совсем та работа, на которую я рассчитывал…
– В смысле? – удивляется РТ.
– Он пробовался на роль в порнухе про библейские времена! – радостно орет из редакции Шевонн.
Мы с РТ смеемся. Да, когда надо ляпнуть глупость, обращайтесь к Шевонн – не подведет.
– А все-таки, если без шуток, – настаиваю я. – На какую роль тебя хотят взять?
Тео краснеет, как помидор.
– Н-ну…
Мы с РТ перестаем ржать.
– Иди ты! – восклицает РТ. – Скажи, что прикалываешься.
– Это он еще не говорил, как называется! – подходит к двери Шевонн. – Услышите – упадете!
– Тео, – умоляю я, – скажи, что эта женщина на тебя клевещет.
Тео понижает голос. Хотя зачем, не понимаю. Единственные люди в здании, которые могут его услышать, все находятся в этой кладовке. Юристы по-прежнему торчат на улице среди сугробов.
– Понимаете, это был мой первый кастинг, поэтому с непривычки очень нервничал… Случайно перепутал время и номер дома…
– Боже правый! – восклицает РТ.
– Нет, не угадал. Не так называется! – веселится Шевонн. – Ну же, скажи им! Или я сама скажу.
– Так это правда? – потрясенно переспрашиваю я.
– Еще какая! – объявляет Шевонн. – Я проверяла! Нашла эту студию в Интернете. Кто-то даже сценарий в Сеть выложил. Уже прочитала и разместила на сайте «Крика Вильгельма» рецензию!
– Так нехорошо получилось, – бормочет Тео. – Только, умоляю, не рассказывайте Дориан.
– Ну, и как все-таки называется этот кинематографический шедевр? – Несмотря ни на что, меня одолевает любопытство.
У Тео будто язык отнялся, однако ему с готовностью приходит на помощь Шевонн.
– «Побивание блудницы»! Это садо-мазо! – радостно объявляет она. – Ну как?
Закрываю лицо руками и плюхаюсь на продавленный диван под жалобный скрип пружин.
– Ужас! Придет же такое в чью-то больную голову!
– В эту больную голову еще не такое пришло. Вообще-то это трилогия, – с самым серьезным видом объясняет Шевонн. – Называется «Блудницы, вавилонские и не только». А в конце оказывается, что число зверя на самом деле – 69.
– Вот поганцы! – не выдержав, возмущается РТ. – Если б в моей воскресной школе узнали, что я про такое кощунство даже просто слушал, уши бы оборвали!
– Это верно, – кивает Шевонн. – Но я еще не все рассказала. Почитала про эту студию в Интернете. Начинали в Калифорнии, но потом там ввели правило по обязательному использованию на съемках презервативов, и пришлось им перебираться к нам в Торонто. У них еще есть фильм «Не возжелай жены ближнего своего» – про то, как…
– Не надо, мы поняли! – поспешно перебивает РТ. – Теперь хочется выбежать на улицу и голову в снег сунуть!
– Увы, многие выдающиеся актеры вынуждены были начинать с порнографии. Не такой, конечно, но все же… – меняю я тему.
Всем известно, что среди актеров и режиссеров, ныне имеющих звездный статус, немало тех, кто тем или иным образом был связан с так называемой злачной стороной киноиндустрии, – Джулия Робертс, Сильвестр Сталлоне, Фрэнсис Форд Коппола, Барри Зонненфельд… Но это вовсе не значит, что желаю увидеть одного из своих лучших друзей в фильме, награды за которые вручают только в Лас-Вегасе.
– Тео, скажи, пожалуйста, что сразу отказался! – взмолился РТ.
– Ну конечно! – восклицает Тео. – Впрочем, играть они меня, к счастью, и не звали. Предлагали должность ассистента.
– Какого еще ассистента? – настораживаюсь я.
– Не знаю, – пожимает плечами Тео. – Они как-то очень туманно выражались. О чем речь, так и не понял. Наверное, надо всякие кабели носить…
– Сказал бы, с какими кабелями они там работают, но поберегу твои нежные чувства, – вздыхает РТ. – Тео, ты хоть знаешь, для чего на съемках порнофильмов ассистенты?
– Какая разница, он туда все равно не вернется, – вмешиваюсь я.
