— Джек Джонсон — придурошный гей, — безжалостно произнесла она, когда они выходили из трамвая. И потом, мгновенно пожалев о своих словах, взяла его за руку, и они побежали на светофоре на Сент-Джордж-роуд. Все считают, что мы с тобой встречаемся, что у нас с тобой роман, думала она. Нет, я не хочу вспоминать Гектора. Не стану воображать, будто это Гектора я держу за руку.
Никогда не выходи замуж. Превратишься в зануду. Вместе с мамой она пекла шоколадный торт в тусклой маленькой кухоньке в Бирмингеме. Сколько она себя помнила, ее мама всегда пекла только шоколадный торт. Это был день ее рождения, ей исполнилось семь лет. В ту пору она решила, что мать говорила о своем браке. Конни тогда была еще совсем ребенком, и слова матери были лишены для нее всякого смысла. Лишь после ее смерти она поняла, что мать, по всей вероятности, имела в виду мужчину, в которого была влюблена. Сразу же после похорон отец открыл ей, что они переехали в Бирмингем потому, что ее мать полюбила женатого человека, пакистанца, который не хотел оставлять свою жену. Теперь, оглядываясь назад, Конни с уверенностью могла бы сказать, что в отношении собственного брака ее мать никогда не употребила бы слово «зануда». Были тысячи других эпитетов, которыми она могла бы описать свою супружескую жизнь: странная, ненормальная, раздражающая. Отец никогда не говорил ей, как звали любовника матери, но Конни была убеждена, что видела его. Ей вспоминался стройный мужчина с аккуратной бородкой, с величавой статью. Он носил костюмы и ездил на BMW, в который время от времени садилась ее мать. Он никогда не заходил к ним в дом, ее никогда с ним не знакомили. Очевидно, мать рассталась со своим любовником, потому что через год их семья вернулась в Лондон. Бирмингем — ужасная дыра, жаловался ее отец, и, пожалуй, он был прав. Хотя ему тоже нравились мужчины из Южной Азии, и, вероятно, он не так уж плохо проводил там время. Что касается ее самой, ей запомнилось только, что в Бирмингеме было жутко холодно зимой и что в местной школе, где она училась, было всего несколько белых девочек, в том числе она. Она даже выучила несколько слов и выражений на урду. И это все, что она вынесла из Бирмингема.
— Ты женишься на мне?
— Что за черт?
Ричи остановился как вкопанный и выпустил ее руку. Увидев выражение его лица, она рассмеялась и хлопнула его по плечу:
— А почему бы нет?
Высунув язык, он облизывал верхнюю губу, как всегда, когда о чем-то сосредоточенно думал. Иногда при этом вид у него был несколько заторможенный. И вдруг он просиял:
— Конечно.
— Здорово.
— Когда?
— Сначала вдоволь нагуляемся, поездим по свету.
— Договорились.
Придя домой, она накрошила печенье в кошачью миску. Лайза, мяукая, терлась у ее ног. Было еще светло, и Барта, рыскавшего в соседних дворах, не стоило ждать до темноты. Она включила компьютер, подсоединилась к программе «Мессенджер». Сделала математику, прикинула, что в Англии сейчас, должно быть, начало девятого утра. Возможно, Зара сидит в Интернете. Однако видны были только значки Дженны и Тины Коккочелли. Она быстро напечатала сообщение Заре и отправила его в киберпространство. Потом несколько минут пообщалась с девочками, но, услышав, как ее тетя открывает входную дверь, отключилась. Она вышла на кухню, где Таша, все еще с рюкзаком на плечах, потирала руки.
— Холодает. Скоро зима наступит.
— Пожалуй.
— Как дела в школе?
— Нормально.
— Много задали?
— Да нет. А что?
— Может, давай в кино сходим, поедим где-нибудь. Неохота готовить.
— Конечно.
Она смотрела на тетю. Таше пора было стричься, под глазами у нее темнели круги. Конни чмокнула ее в щеку:
— Ужин я сама могу приготовить.
— Нет, я хочу вывести тебя в свет. — Таша скинула рюкзак на кухонный стол и принялась просматривать почту.
— От кино не откажусь, Таша. Спасибо. — Поколебавшись, она выпалила: — Сегодня день рождения папы.
— Знаю, — отозвалась ее тетя, не поднимая глаз от счета, что она держала в руках. — Ему исполнилось бы пятьдесят. — Она отложила счета в сторону и стала наливать воду в чайник. — Чаю хочешь?
— Обойдусь.
— С датами, как ты знаешь, у меня беда. А вот день рождения твоего отца помню всегда. Все остальные забываю, как забываю лица и номера телефонов. Но день рождения Люка помню с тех пор, как научилась говорить.
— А дяди Пита?
— Пятнадцатого августа, — рассмеялась Таша.
— Наверно, это потому, что они твои братья. Думаю, родные братья и сестры всегда помнят дни рождения друг друга.
Таша села и посмотрела на племянницу:
— Ты проницательная девочка, да, Конни?
Пожалуй, это комплимент. Проницательной быть хорошо. В школе на прошлой неделе мистер Деннис упрекнул ее за то, что она не очень старательно готовится к истории. Он был прав. Задание по истории она оставила на последний момент и заканчивала его под телевизор, когда смотрела очередную серию «Одиноких сердец»[62]. Ты гораздо умнее, чем все остальные, сказал он ей, но ты должна больше заниматься. Ей хотелось крикнуть в ответ: «Умная! Умнее? Что это значит? Если, по-вашему, все остальные болваны и остолопы, что ж хорошего в том, чтобы быть умнее их?» Она сердито что-то буркнула в ответ в качестве оправдания. А вот в комплиментах тети всегда крылся глубокий подтекст. Наследственность.
— Возможно, это семейная черта.
Ее тетя смутилась, хотела сказать что-то, но потом ее лицо смягчилось, и она опустилась на стул.
— Как же я ненавижу свою работу. — Она выпрямилась и улыбнулась. — Давай доделывай скорей уроки, и побежим в кино. Я хотела бы посмотреть «Кальмар и кит»[63], французский фильм «Скрытое»[64] и новую картину с Дженнифер Энистон. Выбирай из этих трех. Как закончишь с уроками, посмотри начало сеансов.
Кроме теоретического материала по математике, у Конни ничего срочного не было. Сообщение по английскому она подготовит завтра вечером. Она вновь вошла в «Мессенджер», но Зара по-прежнему не давала о себе знать, значит, по всей видимости, до выходных им поговорить не удастся. В сети она увидела других ребят из своей школы, но общаться с ними не стала — сразу же отсоединилась. Сделав математику, она занялась поиском информации о трех предложенных Ташей фильмах. «Кальмар и кит», насколько она могла судить по аннотации, был интересный фильм, хотя и немного претенциозный. Фильм об умных, образованных людях и о разводе. Шел он в одном из кинотеатров Карлтона[65], что, она знала, понравится Таше. В том районе можно было вкусно поесть. О французском фильме «Скрытое» критики отзывались восторженно, но, похоже, он был сложный для восприятия, требовал большой работы ума. И к тому же этот фильм не был дублирован, его показывали с субтитрами, а значит, во время просмотра ей придется еще и читать. Она знала, что тетя неспроста выбрала эту киноленту: она считала, что Конни необходимо смотреть интеллектуальные фильмы. Наверно, тетя была права, но, отсидев целый день на занятиях в школе, она предпочитала посвятить вечер отдыху, а не приобретению дополнительных знаний. Новый фильм с Дженнифер Энистон назывался «Развод по-американски», и его уже посмотрели половина девчонок в школе. Зрители фильм хвалили. К тому же в нем играл Винс Вон[66]. Он чем-то напоминал ей Гектора — у него было такое же крупное, чуть глуповатое лицо, — хотя, на ее взгляд, Вон был менее симпатичный. Она бы с большим удовольствием посмотрела «Развод по-американски», тем более что фильм этот шел в городе, так что после они смогли бы поужинать в Китайском квартале.
Конни выключила компьютер, застегнула куртку, надела сапоги. Присев перед зеркалом, аккуратно накрасила губы. Макияж ее учил накладывать папа, а не мама. Марина косметикой не пользовалась. А отец красился. В макияже главное — основа, говорил он ей, пудря щеки, подбородок и нос. Под основой можно спрятать любые прыщи, добавил он, показывая на раковую опухоль под своим подбородком, и затушевать блеск кожи. Конни поджала губы. Отец наверняка хотел бы, чтобы она выбрала «Скрытое»; в искусстве его привлекало все абстрактное, замысловатое, с налетом эстетизма — в общем, заумь, как сказали бы австралийцы. Не потому ли он покинул Австралию? А что выбрала бы мама? Плотного, рослого пакистанца в деловом костюме. Он тоже был похож на Винса Бона. Конни аккуратно подвела глаза.
Таша причесалась, переоделась в брюки и сиреневую куртку из искусственного меха с шерстяной оторочкой вокруг ворота. Конни нравилась эта куртка по моде пятидесятых годов, купленная в магазине подержанных вещей. Тетя в ней смотрелась так пикантно.
— Так что ты выбрала?
— «Кальмар и кит». По отзывам, классный фильм.
Таша в предвкушении потерла руки:
