Блез схватил листок и торопливо нацарапал несколько строчек. Президент забрал записку и ушел с ней к дальнему краю стола. Раз победа недостижима, партию можно прервать, чтобы позднее переиграть. Блез предлагал срочно отозвать Лукаса. Люцифер гневно скомкал бумажку и швырнул ею в Блеза.
– Лукас очень дорого заплатит мне за это! Чтобы он был здесь до наступления ночи! И не вздумай опростоволоситься на этот раз!
– Добровольно он не вернется.
– Намекаешь, что его воля сильнее моей?
– Я всего лишь намекаю, что он охотнее расстанется с жизнью, чем…
– Ты забыл маленькую подробность, болван: это давным-давно произошло!
– Если его смогла поразить пуля, значит, существуют другие способы его достать.
– Так найди их, а не болтай!
Блез испарился из кабинета. Был полдень, ночь наступала всего через пять часов, времени на изменение условий чудовищного контракта было в обрез. В организации убийства лучшего агента ничего нельзя было оставлять на волю случая.
* * *
«Форд» остановился на открытом месте, на перекрестке улиц Полк и Калифорния. В этот час автомобили двигались непрерывным потоком. София высмотрела пожилого мужчину с палочкой, замешкавшегося перед «зеброй» пешеходного перехода. Преодолеть на разрешающий сигнал светофора все четыре полосы он вряд ли успел бы.
– Что теперь? – уныло осведомился Лукас.
– Помоги ему! – сказала София, указывая на старика-пешехода.
– Ты шутишь?
– Нисколько!
– Ты хочешь, чтобы я помог этому старикашке перейти улицу? Не очень трудное задание…
– Тогда вперед!
– Запросто!
Лукас неуверенно направился к старику, приблизился к нему – и тут же вернулся.
– Не пойму, какой в этом смысл…
– Предпочитаешь для начала улучшить настроение пациентам больницы? Это тоже нетрудно, всего-то помогаешь им приводить себя в порядок, справляешься, что у них новенького, убеждаешь, что их здоровье идет на поправку, сидишь на стуле и читаешь им газетку…
– Хватит! Он еще не ступил на мостовую? Лукас опять ушел – и опять вернулся.
– Предупреждаю тебя: если вон тот сопляк напротив, ковыряющийся со своим мобильником с цифровой камерой, сделает хотя бы один снимок, я ему отвешу такой пинок, что он превратится в искусственный спутник Земли!
– Лукас!
– Иду, иду!
И он бесцеремонно взял старичка под локоть. Тот в изумлении воззрился на незваного доброхота.
– Ты что, притащился сюда считать машины? Держи крепче свою тросточку, иначе брошу тебя одного посередине Калифорния-стрит!
Парочка, дождавшись остановки машин, вышла на мостовую. Уже на второй полосе у Лукаса взмок лоб, на третьей ему показалось, что бедра ему облепили муравьи, на четвертой его скрутила сильная судорога. Сердце отчаянно колотилось, легкие разрывались от нехватки воздуха. До середины проезжей части оставалось еще несколько шагов, а Лукас уже задыхался. Его лицо соревновалось в окраске с зеленым сигналом светофора.
– Вам нехорошо, молодой человек? – спросил его старый подопечный. – Хотите, я сам помогу вам перейти на другую сторону? Не отпускайте мою руку, тут уже недалеко.
Лукас схватил протянутый старичком бумажный платок и вытер лоб.
– Не могу! – пролепетал он. – Ничего не получится! Мне очень жаль, жаль, жаль!
И он, бросив старика на «островке безопасности» посреди мостовой, бегом вернулся к машине. София сидела на капоте, скрестив руки на груди.
– Решил оставить его там?
– Иначе я бы там подох!
Она не дослушала даже этот короткий ответ и ринулась в автомобильную кашу, не обращая внимания на истошные гудки. Подбежав к старику, она выпалила:
– Мне страшно стыдно! Он новичок, это его первая попытка!
Старик чесал в затылке, удивленно глядя на Софию. Когда поток машин снова замер перед светофором, Лукас воспользовался затишьем, чтобы крикнуть:
– Брось его там!
– Ты что?!
– То, что слышала! Я проделал ради тебя одну половину пути, теперь твоя очередь проделать вторую ради меня. Оставь его там!
– Ты рехнулся?
– Логика! Я вычитал в великолепной книге Хилтона, что любить – это все делить на двоих, делать шаги друг другу навстречу! Ты потребовала от меня невозможного, и я это сделал ради тебя. Теперь и ты откажись от частицы своей натуры. Оставь этого человека посреди улицы. Либо старикан, либо я!
Старичок похлопал Софию по плечу.
– Простите, что прерываю, но из-за этих ваших разговоров я пропущу светофор. Ответьте своему приятелю!
И, не желая больше ждать, он самостоятельно пробежал остаток пути.
София вернулась к Лукасу, опиравшемуся на машину. Взор ее был печален. Он распахнул для нее дверь, подождал, пока она усядется, сам сел за руль. Но «Форд» не тронулся с места.
– Не смотри на меня так, я искренне огорчен, что не смог дойти до конца, – сказал он.
Она глубоко вздохнула и задумчиво ответила:
– Чтобы дерево выросло, нужно сто лет, а сгореть оно может в считаные минуты…
– Не спорю. Что ты хочешь этим сказать?
– Я перееду в твой дом. Ты сам отвезешь меня туда, Лукас.
– Даже не думай!
– Представь, я не только думаю об этом, я уже решила!
– Я этого не допущу!
– Я еду с тобой, Лукас, и точка.
– Ничего у тебя не выйдет!
– Ты сам мне говорил, что не надо себя недооценивать. Парадокс, конечно, но твои собратья встретят меня с распростертыми объятиями. Научи меня злу, Лукас!
Он долго любовался ее несравненной красотой. Затерянная в безмолвии между двумя мирами, она бесстрашно настаивала на путешествии в неизвестность. Впервые желание пересиливало любые последствия, впервые любовь шла наперекор всему, что она раньше могла вообразить. Лукас тронулся с места и, набирая скорость, устремился в Даунтаун.
* * *
Трясясь от волнения, Блез схватил телефонную трубку и пробормотал, чтобы его соединили с Президентом, вернее, чтобы предупредили, что он скоро будет у него. Он вытер ладони о штаны, вынул из диктофона кассету. Торопливо семеня на коротких ножках по коридору, Блез сильно смахивал на утку. Он постучал в дверь и сразу ввалился в кабинет Президента, который тут же предостерегающе поднял руку.
– Молчи! Я уже знаю!
– Я был прав! – не смог не похвалиться Блез.
– Возможно, – признал Президент надменным тоном.
От восторга Блез даже подпрыгнул и со всей силы ударил кулаком в ладонь.
– Будет вам шах и мат! – ликующе провозгласил он. – Я все правильно рассчитал, Лукас – настоящий гений! Он перевербовал их элиту. Вот это победа! – Сглотнув, Блез продолжил: – Надо немедленно прервать процедуру, но для этого мне необходима ваша подпись.
Люцифер встал и прошелся перед окном.
– Мой бедный Блез, ты так глуп, что я иногда удивляюсь, каким образом ты вообще здесь очутился. Во сколько будет осуществлен наш контракт?
– Взрыв назначен на семнадцать часов ровно, – доложил Блез, трепетно сверившись с часами. Чтобы отменить операцию, так тщательно подготовленную самим Блезом, оставалось сорок две минуты. – Нельзя терять ни секунды, Президент!
– У нас полно времени, мы добьемся победы без малейшего риска. Мы ничего не изменим, кроме одного… – Сатана потер подбородок. – Ровно в пять часов мы вернем их обоих!
– Как на это прореагирует наш противник? – спросил в смятении Блез.
– Случайность есть случайность! Насколько я знаю, неожиданность – не мое изобретение. Готовь им прием, в твоем распоряжении всего сорок минут.
* * *
Перекресток Бродвея и Колумбус-авеню всегда был местом средоточия людского порока: здесь, вдали от чужих взоров, торжествовали наркотики, отчаявшиеся в жизни женщины и мужчины покупали и продавали человеческую плоть. Лукас затормозил перед устьем узкой темной улочки. Под полуразвалившейся лестницей сутенер преподавал молодой проститутке суровый урок с применением грубой кулачной силы.
– Полюбуйся! – начал Лукас. – Перед тобой мой мир, обратная сторона человеческой натуры – та, с которой ты стремишься бороться. Поищи-ка крупицу доброты в этой свалке зловонных нечистот, открой пошире глаза – и ты увидишь гниль, вырождение, насилие в чистом виде. Шлюха, испускающая в твоем присутствии дух, охотно позволяла осквернять себя кому попало, не думала сопротивляться покупавшим ее подонкам. Она подобна самой Земле: еще несколько мгновений жизни, еще несколько ударов – и ее падшая душа отлетит. Вот сущность связывающего нас страшного пари. Ты пожелала, чтобы я научил тебя злу, София? Достаточно одного-единственного урока, чтобы ты постигла его во всей полноте и навсегда себя запятнала. Ступай туда и не вмешивайся! Ты увидишь: ничего не предпринимать – это так просто! Делай, как они, иди своей дорогой, не отвлекаясь на чужое горе. Я подожду тебя на той стороне. Ты придешь туда преображенная. Это переход между двумя мирами, пройдя его, теряешь надежду на возвращение.
