— А почему у тебя второй дворник не протирает стекло? — вдруг спросил старший.
— Сломался. Не работает.
— Почему? — продолжал настаивать старший.
— Не знаю. Вечно у меня что-нибудь не работает, — неожиданно загрустила я.
Всю оставшуюся дорогу я думала о том, как это отражает мою жизнь.
Раньше у меня были любимый муж и деньги, но мне было скучно. Не хватало направления, в котором мне хотелось бы бежать со всех ног.
Затем практически одновременно и, казалось бы, без внутренней связи произошли одновременно два события: я нашла свой путь в виде любимой работы, но здоровая личная жизнь закончилась, и любовь тоже. Деньги же как были, так и остались.
Этот, довольно длительный период завершился тем, что я потеряла все. После чего очень быстро и последовательно обрела сначала любимого человека, потом любимую работу. Денег же пока катастрофически не хватает.
То есть я пережила три периода, в которых присутствовали одновременно по два компонента. Если считать деньги материальной составляющей, любовь — эмоциональной, а дело жизни — духовной, то мне сначала не хватало духовной, потом эмоциональной, а сейчас вдруг пропало материальное. Я спускаюсь по лесенке человеческих потребностей.
И сейчас отсутствие материальной базы влияет на все остальные сферы жизни. Приходится тратить энергию на то, чтобы выжить.
И может быть, когда я соединю все эти три составляющие, то меня ждет переход на новый уровень бытия.
По крайней мере, мне ничего не мешает проверить это предположение.
Только вот с чего начать? Может быть, с дворника?
В понедельник мы с капитанами решаем, что пора делать основной упор на проект.
До чек-пойнта — неделя. Игроки знают, что нас ждет подведение итогов и честный и нелицеприятный разговор, если результатов будет меньше, чем пятьдесят процентов.
Поэтому они проявляют активность на порядок выше, чем обычно.
Опять мотивация — страх. Когда же мы будем из радости-то исходить уже?
«Живи без башни, смешно и страшно», — сказал мне вчера по телевизору футбольный комментатор Уткин.
А мы все больше пока по одной стороне прикалываемся.
В понедельник на звонках все дали четкие обещания по привлечению денег в проект. Если их суммировать, то получается около двенадцати тысяч долларов. Ладно, ждем.
Во вторник, вместо того чтобы заниматься проектом и личными целями, мы вновь занимаемся междоусобными разборками. Анжела опять выступила — круче не бывает.
Оказывается, товарищ, с которым ее видели на дискотеке, и есть Сонькин парень. Кошмар какой-то.
Как она уже надоела, когда мы будем заниматься делами вместо этой бодяги?
Впрочем, винить некого, я уже сто раз зарекалась не брать в Игру людей, которые высасывают больше, чем отдают, а сама опять повелась на жалость.
Вот и результат. Теперь время и энергию не туда тратим.
Сонька покрыта красными пятнами. От злости, видно.
Что-то я не пойму — это и есть то самое «по-другому», которое ей бойфренд пообещал? Тонкое же у парня чувство юмора.
Все в шоке.
— Анжела, как ты могла? — озвучивает общее настроение Егор.
— А у нас любовь!
— Да какая у вас любовь, дура! — Сонечка теряет интеллигентные манеры на глазах.
— Да вот такая. Ты думаешь, только тебя, что ли, любить можно?
— Подождите, — вмешивается Егор, — при чем тут это? Что если у вас любовь, то нельзя подождать обещанный месяц?
— Зачем? — не понимает Анжела.
— Да хотя бы из уважения к своему слову, бестолковая! Если уж тебе на нас всех наплевать.
— Да ей плевать на весь белый свет, не только на нас! — кричит Соня. Ее уже опять обступают сочувствующие девчонки во главе с Симакиной. Дежавю.
— Да сядьте вы на место, курицы несчастные, — беззлобно ворчит Антон.
— Сам ты курица, — огрызается Сима, но на свой стул все же возвращается.
— Я считаю, что ей нечего делать в Игре, — заявляет наконец Соня. Видно, что она только об этом и думала с самого начала собрания.
Я сдерживаюсь, чтобы не вмешаться, изо всех сил. Мне всегда есть что сказать, я же умная крыса. Однако это их Игра, не моя.
— Приплыли, — вздыхает Антон. Поднимается всеобщий шум на тему, что нам делать с Анжелой. Егор мечется между красавицей Сонечкой и партнером Анжелой. Соня ему нравится в принципе, как и большинству мужчин, а за Анжелу ему столько раз доставалось, столько шишек он наполучал, столько разговоров с ней провел, что она ему уже как родная. Он реально привык о ней заботиться. Как это ни странно, у них довольно нежное партнерство, и Анжела вдруг стала к нему прислушиваться. Насколько это вообще возможно для нее, конечно. Словно он завоевал в ее глазах авторитет своей заботой и любовью.
Я тоже его начинаю уважать. Нелегко любить Анжелу все-таки, как ни крути.
Так, в оре, проходит еще полчаса драгоценного времени. Мнения разошлись.
— Давайте конструктивнее, — призывает Антон.
— Что конструктивнее-то? — спрашивает пятнистая Соня.
— Ну, решите уже, что делать с Анжелой, тобой и всей этой историей.
— Надо разделить, мне кажется, это на составные части, — говорит конструктивный Саша.
Разделив, мы выясняем следующее. Соня сегодня же уезжает от парня. Оказывается, даже вещи собраны. О том, что он с Анжелой встречается, она узнала еще вчера от него самого. Раскололся.
— Егор, у тебя общага свободна? — интересуется Сима.
— Свободна. Саша к жене в очередной раз вернулся, Миша маму караулит. Хочешь ко мне, Сонь?
— А можно? Я ненадолго, потом чего-нибудь придумаю. Я надеюсь, он обо мне позаботится все же первое время. А я работу найду. У меня даже предложения уже есть.
— А они у нас там правило про секс не нарушат? — опять подает голос Сима.
— Ну ты посмотри на них, — ужасается Антон. — Ободранный панк и принцесса на горошине.
— Вот так и бывает обычно.
— Да нужен он ей со своим неоткрытым магазином DVD и драными джинсами. Тебе, вообще, завидно, что ли?
Все машут на Симу руками, типа «да ладно, не придумывай». Я тоже не беспокоюсь. Слишком уж они с разных планет. Дима обещает обеспечить переезд.
Второй вопрос — ситуация с их взаимоотношениями в Игре. Однако мы же не можем ее решить, не решив, что нам делать с Анжелой. А до конца собрания полчаса, всем надо на работу бежать. Откладывать до пятницы все это никак нельзя, да и про проект не поговорили.
— Давайте вечером встречаться, — говорит Антон.
«Нет! — мысленно ору я. — Только не сегодня вечером. У меня Артем в командировку приезжает всего на сутки».
— Я не могу, — говорит Дима. — У меня переговоры допоздна.
— Ау меня свидание, — растерянно говорит Сима.
— А у меня спорт, — говорит еще пара человек.
— А у меня работы куча. И так далее.
— А у меня жена подумает, что я опять сбежал, — вносит разнообразие Саша.
В результате переговоров договариваемся на одиннадцать вечера. Раньше не выходит. И встречаемся где-то чуть ли не в Бутово, у Севы с Машей. Чтобы Диме быстрее с переговоров добраться из-за города.
— Ну что это такое? — расстраиваюсь я после собрания.
Все разошлись, а мы с капитанами остались на производственное совещание.
— Что? — спрашивают капитаны.
— У меня Артем прилетает в восемь вечера. Завтра с утра уезжает по делам, а вечером в восемь же обратно.
— Вот это да! — произносит Вера за всех. Масштаб моей трагедии им понятен. О сложностях в наших с Артемом взаимоотношениях капитаны, естественно, осведомлены.
Может, мне не ходить на собрание, думаю я. Мне вообще-то не обязательно это делать. Я хожу, просто из усердия — все-таки это моя первая программа здесь. И навыки опять же восстанавливаю. И потом мне ужасно все всегда интересно. Кроме того, собрания — мое самое сильное место, если что, смогу разрулить ситуацию. В общем-то можно этого и не делать, конечно.
— Может, тебе не ходить на собрание? — спрашивает Антон. — Тебе же не обязательно это делать.
— Не обязательно. Только это собрание очень важное.
— Они все важные.
— Ну да, — я размышляю вслух. — Но бывают штатные ситуации, а бывают экстраординарные. Тем более я же и взяла эту Анжелу в Игру вопреки здравому смыслу. Я подумаю еще, но вряд ли откажусь. Я могу быть полезной на собрании, понимаешь?
— Понимаю.
Не видать мне Артема как своих ушей. Фу, блин! Что мне, больше всех надо? Видать, да.
Очень уж я правильная бываю. Все мир спасаю. А он меня просил об этом, мир? — думаю я порой.
Иногда я страшно жалею, что не стала алкоголиком. Не сложилось. Возможно, причина в том, что мне страшно неприятно глотать всю эту алкогольную продукцию. Даже вино. Более-менее лояльно отношусь только к пиву. Такой вот у меня плебейский вкус.
