— Потрясающе. — Слава богу, хоть не напрасно потрудились.
— Слушай, чем черт не шутит? Если Норрис до сих пор считает эту хрень великой ценностью, может, выжмем из него несколько фунтов?
— Извини, с меня на сегодня вполне достаточно его дурной кармы.
— А как насчет Электрика?
— Что ж, иногда мы выигрываем, иногда проигрываем. В этот раз удача нам не улыбнулась. Отрицательный опыт — тоже опыт.
— Значит, ему это сойдет с рук?
— Я бы так не сказал. Ужасно не люблю проигрывать.
Я отхожу от витрины Электрикова магазина, предоставляя Олли возможность полюбоваться делом моих рук. Я приклеил к стеклу одно из тех объявлений, что мы видели вчера в школе, с изображением фоторобота Электрика и предупреждением: «ДЕТИ, ВНИМАНИЕ: СКАЖИТЕ УЧИТЕЛЮ, ЕСЛИ УВИДИТЕ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА».
— Как минимум пойдут слухи.
— Неплохо, — одобряет Олли.
Мы сворачиваем за угол и поднимаемся вверх по улице, пиная камушки. Более всего меня сейчас заботит, как объясниться с нашими девчонками, после того как мы постучим в окошко ресторана, где они сидят, и укажем на ларек «Чипсы» через дорогу. Олли погружен в глубокую задумчивость, и, кажется, я догадываюсь, по какому поводу.
— Странно, что ты не поинтересовался у Электрика, сидит ли он по вечерам в пальто и шляпе, ожидая старуху с косой, — вскользь бросаю я.
— Интересно, сидит или нет? — серьезно спрашивает Олли.
— Вряд ли у него есть на это время. Скорее всего он слишком занят тем, что ржет над нами, как полоумный.
— И все-таки этот вопрос наверняка его беспокоит. Не может не беспокоить. Я имею в виду, в его-то возрасте.
Неожиданно Олли сует мне чайник и бросается вперед.
— Ты куда?
Приятель показывает мне на пожилую леди, которая только что вышла из почтового отделения, и на бегу сообщает, что хочет задать ей один вопрос.
— О господи, — вздыхаю я, глядя, как этот лось пристает к божьему одуванчику, дабы получить заверения в том, что старость — совсем не страшная штука.
— Ну и как она? — интересуюсь я по его возвращении.
— Не знаю. Чокнутая какая-то, — растерянно чешет затылок Олли. — Гляди, отдала мне свой кошелек.
— Зачем? Что ты ей наговорил?
— Ничего такого. Просто спросил, не жутко ли ей. Сказал, что на ее месте у меня поджилки тряслись бы от страха. Я и глазом моргнуть не успел, как она всучила мне кошелек и попросила, чтоб я оставил его себе.
Олли изучает кошелек в поисках ответов, а у меня закрадываются нехорошие подозрения.
— Кажется, ты только что ограбил бабульку, Ол. Олли смотрит на меня так, будто я не расслышал его слов,
и повторяет:
— Да нет же! Я только спросил, не страшно ли ей… — Бах! Доперло. Олли осекается и бледнеет: — Черт, и верно, ограбил…
— Идем скорее, вернем бабке кошелек, пока меня не разобрало любопытство, сколько в нем денег.
Мы поворачиваем за угол, чтобы догнать нечаянную жертву Олли, и резко останавливаемся, увидев, что она уже не одна, а в компании. Дюжего роста коп, вооруженный дубинкой и перцовым баллончиком, пытается разобрать смысл в ее истерических воплях. Внезапно он замечает меня и Олли, нежно прижимающего к груди кошелек.
— Эй, вы, стоять на месте! — несется нам вслед, когда мы со всех ног улепетываем от тяжелого топота форменных башмаков.
За нашими спинами из кошелька на землю со звоном сыплются семь с половиной старушкиных фунтов мелочью. Бесценный чайник, столь же необходимый нам, как пятая нога — собаке, также встречается с булыжной мостовой.
Глава 1
Царапина и море слез
Жил да был один прекрасный молодой принц, который перешел в «Арсенал» из «Сент-Этьена» всего за восемь с хвостиком миллионов фунтов. Сперва местные жители относились к юному принцу с недоверием, потому как прежде ничего о нем не слыхали. Молва о том, что последние три года принц зажигал в предыдущем королевстве с двадцатью пятью голами за сезон, также не производила впечатления на поклонников «Арсенала», ведь «кто они вообще такие, в том королевстве»? Ну, вы меня понимаете.
Итак, с печальным смирением преданный «канонирам» народ отправился в следующую субботу на стадион, чтобы поприветствовать новую звезду на игре против «Блэкберна». Глашатаи громко возвестили о прибытии величайшего дарования, но все горожане как один полагали, что молодой принц окажется очередным пронырой в длинном списке плутов.
Наделе же выяснилось, что принц — вовсе и не принц, а настоящий маг и кудесник. После семидесяти минут унылой игры «всухую» принц неожиданно поразил публику, забив гол! Это был странный гол: мяч метался от одной стойки ворот к другой, точно шарик в пинболе, однако наш герой усмирил непослушный снаряд, прижав его носком бутсы, и отправил за линию, тем самым выведя «Арсенал» вперед. Зрители боялись поверить своему счастью.
Далее произошло совсем уж невероятное: пять минут спустя иноземный принц заработал свободный удар в штрафной площади и… что выдумаете? Мяч отскочил от ноги вратаря и очутился в сетке. Мы вели со счетом два-ноль и, мало того, набирали обороты! После этого принц продемонстрировал целую россыпь чудес, ошеломив верную публику столь изумительным мастерством, какого мы уже давно не видали в стане красно-белых. Матч закончился со счетом три-ноль в нашу пользу, и таков был сказочный дебют волшебника по имени Клод Делакруа.
В последующие два сезона я, как и другие поклонники «Арсенала», регулярно совершал паломничества в пределы «Хайбери», дабы выразить почтение нашему принцу, и с каждой игрой ореол его славы разгорался все ярче. Наконец, ему стали поклоняться уже не как принцу, но как богу.
Увы, справедливо мудрое изречение: не встречай идолов своих, ибо обманешься. Так случилось и с Клодом Делакруа. Я поведаю вам об этом и о том, как в итоге закатилась его звезда.
— Эй, ты, быстро убирался оттуда! — орет Клод. Отойдя от газетного киоска, он заметил, что какой-то
пацан на велике пялится в окошко его драгоценного «ламборгини» и руль велосипеда находится в опасной близости от сверкающего солнечно-желтого бока автомобиля.
— Я просто смотрю, — отзывается гадкий мальчишка, не отодвигаясь даже на полшага.
Рассерженный Клод хватает велосипед и отшвыривает его метра на полтора назад.
— Что выделаете?! — возмущается паренек, однако мистер Делакруа — из тех людей, которые очень не любят, когда прикасаются к их вещам, особенно если вещь стоит больше, чем этот маленький мерзавец заработает за всю свою жизнь, раскладывая по пакетикам жареную картошку.
— Пошел, алле, алле, кыш! — кричит Клод и отгоняет мальчишку взмахами руки. — Не касайся того, что тебе не по карману! Это дорогая машина, она стоит сто тысяч!
Покончив с наставлениями, Клод намеревается вскочить в свою колесницу и вдруг замечает на двери крошечную царапину, примерно в том месте, рядом с которым пару секунд назад находился велосипедный руль. Царапина микроскопически мала, почти незаметна, и все-таки она есть. Царапина. Царапина на его новеньком «ламборгини»! Ах, паршивец!!! Клод так разъярился, что его едва не хватил удар.
— Гаденыш, ты что сделал с моей машиной?!
Парнишка приглядывается к едва различимой, толщиной в волос, отметине, на которую указывает Клод, и растерянно пожимает плечами.
— Я до нее и пальцем не дотрагивался.
— Дотрагивался? — слышит свое Клод. — Ты дотрагивался до моей машины?!
— Наоборот, я сказал, что не… — протестует мальчишка, но поздно: известный своим бешеным нравом спортсмен обезумел от ярости и уже себя не контролирует.
— Раз ты трогал мою машину, — трясясь от гнева, заявляет Клод, — значит, я трону твой чертов велик!
С этими словами он отталкивает подростка, швыряет велосипед на мостовую и начинает неистово топтать ногами переднее колесо.
— Нравится? А? Нравится? — злорадно вопит. Парнишке, ясное дело, не нравится, он умоляет Клода
остановиться, но тот глух к мольбам и не подпускает мальчика к велосипеду. Колесо окончательно изуродовано.
— Пожалуйста, не надо, вы же его сломаете, — всхлипывает подросток, но Клод уже вошел в раж и его не остановить…
…Особенно после того, как напротив ларька он замечает небольшой канал. Знаменитый футболист поднимает велосипед и демонстративно несет его к воде, не обращая внимания на мальчишку, который отчаянно цепляется за его рукав.
— Что вы делаете? Не надо! Пожалуйста, отдайте мой велосипед!
Клод быстрым движением перекидывает велосипед через ограждение и держит его над водой.
— Это будет тебе уроком! — злобно ухмыляется футболист, а в следующую секунду разжимает руки.
— Не-ет!!! — кричит подросток, глядя, как его любимый велосипед после пары кувырков исчезает в мутных волнах.
