Водитель взглянул в зеркальце наверху. Обернулся и кивнул. Гале показалось, он узнал ее. Взял микрофон:
- Сивцев Вражек следующая.
Светлые волосы перьями лежали на замшевом воротнике.
Она пробралась к свободному месту, села, и стала смотреть на убегающую линию домов, вывесок, на деловитое стадо троллейбусов, автобусов, машин...
Как всегда, соскочила напротив гастронома. Через дорогу - издательство. Тяжелая дверь с большой серой ручкой, ворчливая старуха-вахтерша у телефонного столика. Четыре сту¬пеньки, очередь у лифта.
Вот и корректорская.
- Здравствуйте...
Скинула куртку, повесила на вешалку. Потом достала из стола работу.
- Нарядная сегодня, - сказала Лида, напарница. - Куда собралась? В театр?
- Нет, в гости.
- Рогожка приятная какая, - Лида пощупала ее рукав. - Смотри, осторожнее, этот стул с гвоздем.
Лида положила перед собой на стол сверток с пирожками и принялась не спеша есть. Розовое лицо светилось довольством и покоем. Пухлый белый подбородок слегка замаслился, она то и дело утирала его платком.
Сзади кто-то загремел бутылками.
- Сколько можно повторять, не ставьте еду в стол, вчера опять таракана нашли!
- А при чем тут кефир, он же в бутылках, это Лидия бутерброды оставляет, - возмутилась за соседним столом тонкая, желчная Ира. - Может, хватит тараканов разводить?!
У этой Иры ресницы были такие длинные, что сначала Галя приняла ее за какую-то сказочную красавицу. Это когда впервые Галя вошла в корректорскую. Потом - то уж она разглядела, что ресницы приклеенные, и что Ира совсем не красавица, скорее даже - наоборот. И голос у нее ужасно резкий...
- Чего придираешься, — лениво отозвалась Лида. — Сама немытые бутылки в столе копишь, а на других говоришь... Ой, девочки!..
Лида вдруг скомкала пакет с недоеденными пирожками, засунула в ящик стола.
- Ой, девочки, кому индийские техасы нужны?
Она зашелестела свертком. Обступили, стали щупать материю.
- Какой размер?
- За сколько отдаешь?
А где достала? -
- Дай померить, пошли в туалет, померяем...
Дверь то и дело открывалась, стена обрастала разноцветьем плащей, курток. Галя долила чернила, и стала точить карандаш.
Вошла заведующая корректорской, положила на стол сумку, небрежно бросила на спинку кресла плащ.
- Что новенького?
- Здравствуйте, Раиса Сергеевна!
- Вам не нужны индийские техасы, сорок восьмой размер?
- Раиса Сергеевна, я закончила сверку...
Заведующая корректорской достала из шкафа кипу печатных листов, шлепнула на свой стол.
- Садитесь к Любе, я вам дам журнал. Тише, девочки! Начали работу!
Секунда тишины. И вот, корректорская машина заработала. Забубнили голоса:
- "С каждым годом увеличивается выпуск валовой продукции масширпотреба..." - монотонно читает Галкина напарница.
- "Он схватил ее за талию и притянул к себе..." - бубнят за соседним столом.
- "Я, батыр, шагаю по земле,
А вокруг леса, луга, поля,
Я, чабан, несусь на скакуне,
Как прекрасна родина моя"... - доносится сзади.
- Заголовок, "Советская экономика"... - сбоку разрезают журнал.
- Курсив, перевод с казахского Нефедова...
Лида мягко толкает ее в бок, шепчет:
- Погоди, я в туалет...
Напарница исчезает, и Галка остается одна среди жужжащего улья.
-Курсив, перевод с адыгейского...
- "Виктор ударил его ножом в спину"...
- длб"Налажено протезное производство"...
- "Он страстно впился ей в губы"...
И совсем уж некстати - пронзительный вопль Иры:
- Вы! Можно потише?! Мешаете работать!
- А мы что же, не работаем, по-твоему?
Мягкий, но властный голос заведующей:
- Что такое, девушки! Что такое!... Ира, не мешайте им.
Гудение возобновляется.
Без напарницы все равно делать нечего, и Галя сидит, сгорбившись, уныло рассматривает лица, прически, спины, такие знакомые и надоевшие. Впереди - две шерстяных кофты: зеленая и серая, два обесцвеченных, спутанных пучка волос. Женщины склонились над столом, будто работают, а сами читают какое-то письмо. Хихикают, толкают друг друга в бок.
"Любовное, что ли?" - думает Галя... Сбоку - желто-смуглый профиль Иры. Ире, видно, не понравилось замечание заведующей - хлюпает носом, прикладывает к глазам скомканный платочек. Вдруг вспоминает про свои приклеенные ресницы, и торопливо прячет платочек в карман...
А напарницы все нет. Галя косится в сторону заведующей, но та углубилась в работу - перелистывает какую-то папку. Когда наклоняется над бумагами, дряблые щеки нависают... А все-таки Раиса Сергеевна симпатичная. Строгая, ее боятся все, только Гале она все равно нравится. Бабушку напоминает. Бабушка, конечно, была совсем другая, а все-таки чем-то похожа. Хорошая была. Когда укладывала Галю, подсовывала одеяло под бок, гладила по голове и напевала: "Баю-баюшки-баю, сидит Галюха на краю"... Добрая. Хотя часто наказывала, ставила в угол... Когда бабушка была жива, всегда ругала маму, называла ее беспутной... И Галя долго жила у бабушки. Потом бабушка умерла...
- Галя!
Она вздрогнула.
- Галя, - повернулась к ней Раиса Сергеевна, - что такое случилось с твоей напарницей? Поди, посмотри.
Галка вскочила и выскользнула за дверь.
В коридоре никого не было. Схватилась за пыльные перила, сбежала с лестницы. Лида стояла у окна и поедала из пакета пирожки. Обратила на Галю спокойные, крупные глаза.
- Раиса вышла? - спросила, жуя.
- Сидит, - Галя отряхнула пыльные ладони. - Между прочим, послала за тобой. Скорее беги...
Телефон был этажом ниже. Галя быстро набрала номер:
- Елену Петровну, пожалуйста. Это ты, мама?
В трубке - бодрый голос:
- Хэллоу, коллега! Как жизнь?.. Надеюсь, не забыла про нашу встречу в кафе?
- Не забыла.
- То-то. Значит, в семь, кафе "Луна"! Идет?
- Идет...
Галя повесила трубку. Наивная чудачка мама. И ведь такая немолодая, такая опытная. А верит буквально всему. Даже ей, Галке, и то ясно, что к чему. А мама верит, все надеется на что-то... "Наш отец, наш отец". Да никакой он не отец, и вовсе не "наш". Чужой человек, и только...
По лестнице застучали каблуки. Оглянулась: спускалась заведующая корректорской. Галя поспешно нырнула в лифт, на всякий случай пригнулась.
У дверей корректорской курила Ира. Ноги у Иры необыкновенно длинные и мощные, с выпуклыми, круглыми коленными чашками, а платье до невозможности короткое. Казалось, что у нее просто недостало материи, чтобы прикрыть такие чрезмерно крупные, мускулис¬тые ноги... Завидев Галю, нервно заговорила:
- Раиса приперлась, наорала, а что мне курить, что ли, нельзя? - она с досадой стряхнула пепел. - Издевательство!
В корректорской было шумно. Все столпились в проходе между столиками, все говорили одновременно:
- ... Вот вы с Верой подчитывали за нами. Я, конечно, взяла посмотреть, и что же? И что же вижу? Наши правки стерты! И стоят ваши!..
- Вы обвели своими чернилами наши правки!..
- Девочки, что за несправедливый упрек. Конечно, вам обидно, понимаю. Но никто ваших правок не трогал. За вами нашли много ошибок...
- Поди ты, знаешь куда...
- Очень много ошибок! Были и неверные правки, которые мы, конечно, стерли.
- Зануда! Вот я Раисе пожалуюсь!
Вошла Лида. Она запыхалась.
- Ира, кофточки на углу дают. Импортные, по восемь рэ. Одолжи до получки.
- Сперва должок верни.
- Чего-оо?..
- Ага, уже забыла. Я, значит, позавчера тащила тебе, как дура, из буфета стакан молока...
Ирин голос срывался от напряжения, дрожал.
- Как дура! А ты даже не удосужилась девять копеек отдать!
Лида замахала на нее мягкими белыми руками.
- Да что ты, Ирка! Я же забыла! Что же не напомнила... Что у меня, память железная, что ли? На, держи пятнадцать...
- Ты что? Милостыню, что ли, подаешь? - закричала Ира. - Да забери свои копейки, на что они мне!
Монета зазвенела, покатилась.
- Слушай, брось, - урезонивала Лида. - Червонец дай до получки.
- А-а, червонец! Как занимать, так сразу... А я вот из принципа! Человека помнить надо! Внимательнее к людям быть, а то - все себе, все себе!..
Ира вдруг разрыдалась и выбежала за дверь.
- Тише, девочки, мешаете работать...
- Какая работа, через десять минут обед...
В углу у окна ворковали:
- Ой, какие чудесные тени, где достала?..
- Мне привезли, а так их, конечно, не достать.
- О чем говорите?..
- Да тени, тени для век... -
- Кончай работу, обед! Обед!
В буфете, как всегда, была очередь. Галя поднялась к себе за курткой. Еще целых сорок минут. Добежать до кафе через дорогу, там свободно. В этом кафе без названия - на вывеске просто "Кафе" - меню всегда одно и то же: сосиски, манная каша, салат. Но Галка любила ходить сюда. Пусто, тихо, полутемно.
А сегодня сразу же споткнулась о чей-то портфель.
- О, прошу прощения, - парень с кудрявой бородкой поспешно задвинул портфель под стол.
