В разгар осени на мосту Искусств веяло летом. С моста, отданного в полное распоряжение пешеходов, открывался сказочный вид. Одним взглядом можно было объять арку Нового моста, сквер Вер-Галан и светлые башни Нотр-Дама.
Никки и Себастьян ступили на мост, приняв все меры предосторожности. Погода стояла теплая. Неправдоподобно теплая для середины октября. В коротких платьицах, легких свитерках и курточках, молодежь распевала песни под гитару, подкреплялась, усевшись в кружок прямо на земле. Лица из всех стран мира, еда, любимая во всех странах: чипсы, сэндвичи, куриные наггетсы, шоколадки.
И невозможное в Штатах зрелище: алкогольные напитки распиваются на глазах у всех — в огромном количестве и самые разные: светлое и темное пиво, красное, белое, розовое вино… Юнцы, явно еще не достигшие совершеннолетия, с головокружительной быстротой расправлялись с банками пива и стаканами вина — и наливали по новой. И по-детски веселились.
Прикрепленные к поручням по обеим сторонам моста, поблескивали «замочки любви». Сколько их тут? Две тысячи? Три?
— Нам его не найти… — безнадежно вздохнула Никки, но все-таки достала из сумки ключ.
Себастьян опустился на колени у парапета. На большинстве замочков красовалась несмываемая наклейка или гравировка с инициалами или именами и датами.
Т+Л — 14 окт. 2011
Эллиот&Элена — 21 октября
Себастьян невольно улыбнулся про себя. Эти залоги вечной любви показались ему ужасно трогательными. И вызывали у него уважение. Запертые на замок сердца влюбленных казались соединенными навек. Но сколько из этих искренних клятв и в самом деле выдержат испытание временем?
Никки тоже опустилась на колени и стала рассматривать love locks.[42] Каких здесь только не было — всех размеров, раскрашенные, в форме сердечка, с надписями: «Я тебя люблю», «Ti amo», «Те quiero»… Замки скрепляли и менее традиционные союзы: «Б+Ф+А», а иногда и нарочито вызывающие: «Джон+Ким+Диана+Кристина». Встречались и ностальгические надписи: «Время проходит, воспоминания остаются». И даже обиженно-оскорбительные: «Соланж Скорделло шлюха».
— Не будем терять времени, — подстегнул Никки Себастьян.
Они распределили обязанности. Себастьян отыскивал замки с надписью «ABUS», Никки пыталась их открыть. Никки заметила, что все даты были недавними. Очевидно, чтобы не перегружать мост, мэрия или префектура убирала старые замочки.
Их странное занятие казалось подозрительным, привлекало взгляды. Но на самом деле оно было не только странным, но и занудным.
ABUS — ABUS — ABUS — ABUS… Немецкая фирма, о которой они раньше слыхом не слыхивали, похоже, царила на рынке замков и замочков: каждый второй был помечен ее логотипом.
— Да хоть всю ночь бейся, все без толку, — вынужден был признать Себастьян. И тут вдруг заметил двух полицейских, появившихся на мосту. — Видишь?
Никки и Себастьян уже готовы были потихонечку смыться, но сообразили, что эти два молодца в форме явились сюда только для того, чтобы напомнить любителям праздников о декрете префектуры, запрещающем распивать алкогольные напитки на мосту. Изображая послушание, молодежь убрала бутылки и банки в рюкзаки, чтобы тут же достать их, едва полицейские уйдут.
Полицейские и сами это понимали, но у них не было ни желания, ни приказа во что бы то ни стало добиться исполнения декрета. Их больше обеспокоило настроение одного сильно подвыпившего молодого человека, который надумал прыгнуть в воду. Они принялись его вразумлять, но пьяный полез в драку. Один из полицейских принял решение вызвать по телефону поддержку.
— Через две минуты тут будет пруд пруди полицейских, — забеспокоился Себастьян. — Пошли поскорей отсюда!
— Не раньше, чем найдем!
— Не будь валаамовым ослом! В тюрьме мы мало куда продвинемся!
— Подожди! У меня идея! Выбирай только замки с какой-нибудь отметкой, с рисунком, бантиком, с чем-то таким.
— Почему?
— Я уверена, что для нас оставлен особый знак.
Они вдвоем принялись за поиски. Попадались замки с цветами любимых футбольных команд: «Ура, Барселона!», «Ура, Месси!», с политическими лозунгами: «Yes We Сап»,[43] с разноцветными флажками и надписью: «Gay friendly»,[44] что говорило об особых сексуальных пристрастиях.
— Ну-ка, взгляни!
Почти у самого конца моста висел большой замок с двумя наклейками: на одной скрипка, на другой надпись: «I love New York»,[45] которая красуется на стольких майках. Трудно быть более красноречивым.
Никки повернула ключ. Замок открылся.
Она хотела рассмотреть замок при свет фонаря, но полицейские уже появились на мосту. Себастьян потянул Никки за руку.
— Пошли отсюда! Быстро!
«Завораживающий мир татуировок маори».
Большую часть второй половины дня Лоренцо Сантос провел в своем полутемном кабинете, погрузившись в чтение этой книги, и наконец отложил ее в сторону.
Он узнал много интересного, но ничего из того, что продвинуло бы его в расследовании.
Огорченный, он протер глаза и отправился в коридор, чтобы выпить стаканчик содовой.
Автомат порадовал надписью: «OUT OF ORDER».[46]
«Только этого не хватало».
Сантос гневно треснул по автомату кулаком, раздосадованный очередной неудачей.
«Есть в этой стране хоть что-нибудь, что работало бы нормально?!»
Чтобы хоть как-то разрядиться, Сантос отправился на спортивную площадку на заднем дворе. Побросает мяч в корзину, и станет легче.
На Бруклин мягко опускались сумерки. Сквозь ограду Лоренцо видел закатное солнце и покрасневшие облака.
Он взял баскетбольный мяч, примерился и издалека запустил первый пробный. Мяч коснулся металлического круга, замер на миг и упал мимо сетки.
«Не мой день, точно…»
Расследование топталось на месте. Несмотря на помощь криминалистов, все застопорилось. Ближе к полудню Сантос получил подробный отчет от эксперта по следам крови. Специалист очень убедительно воссоздал сцену преступления, шаг за шагом с большой точностью восстановив действие участников. Дрейк Декер был убит первым. Изуродовал его и зверски убил маори, чьи отпечатки были обнаружены на боевом ноже. Маори погиб вторым. Его убил Себастьян Лараби осколком зеркала. Что касается отпечатков пальцев Никки, они остались во многих местах, в том числе и на обломке кия, которым был выколот глаз гиганта незадолго до его смерти.
Но цепочка событий ничего не говорила о мотивах участников, не давала никаких сведений о маори. Этот человек не фигурировал ни в одной из полицейских баз данных. Мало-помалу у Сантоса сложилось убеждение, что гигант, несмотря на татуировку, не был полинезийцем. Через Керена Уайта он связался с антропологом отдела криминалистики, работавшей в Третьем участке, но та ему еще не перезвонила. Сантос очень надеялся, что что-то подскажет именно татуировка, и поэтому сам взялся за розыски. Пока безрезультатно.
Мячи Сантоса один за другим попадали в корзину, и к нему потихоньку стала возвращаться уверенность в себе, напряжение, в котором держало его это дело, спадало.
В расследованиях ему не раз помогала интуиция, решения приходили именно когда он играл в баскетбол или занимался еще каким-нибудь видом спорта. Он бегал и прыгал — и вдруг детали возникали перед ним совсем в другом освещении, факты, не имеющие на первый взгляд отношения друг к другу, связывались в цепочку. Может, получится и на этот раз?
Коп попробовал посмотреть на убийства совсем с другой стороны.
Что, если разгадка вовсе не в том, кем был маори, а в том, что представлял собой Дрейк Декер?
Что он, собственно, знает о владельце бара «Бумеранг»? Дрейк был порядочный мошенник, да и вся его семья так или иначе была прочно связана с криминалом. Отец, которого звали Сириус, отбывал срок в тюрьме «Рикерз-Айленд», младший брат Мемфис вот уже пять лет находится в бегах, поскольку ему грозит немалый срок за торговлю наркотиками. Декер тоже тянул на срок, его бар был, по существу, подпольным притоном, но местные копы закрывали глаза на его делишки, поскольку Декер сливал им информацию.
Но какая может быть связь между этим прохвостом и Никки с Себастьяном Лараби?
«Может быть, Джереми?»
Сантос знал сына Никки. Парень никогда ему не симпатизировал. Враждебность была взаимной.
Лоренцо запустил последний мяч в корзину и вернулся в кабинет, решив провести перекрестное расследование. Он ввел в компьютер имена Джереми и Декера и запустил программу. Через несколько секунд получил результат.
Да! Они пересекались!
Встреча произошла месяц тому назад, в субботу на первой неделе октября. В этот вечер Дрейк попал в участок из-за жалобы одного клиента, который утверждал, что в «Бумеранге» его ограбили, угрожая оружием. Но Дрейка быстренько отпустили, даже не заведя дела.
