– Трусы мне пришлось выбросить, – продолжает Тия. – Ни прополоскать, ни отстирать их было невозможно, и кроме того, положить мокрые трусы было некуда. Я подмылась, вытерла ноги и попыталась смыть бурые пятна с джинсов, но только размазала. Тут я расплакалась. Уже давно было пора бежать на третий этаж, к учителям. Я надеялась перехватить по дороге Джиллиан и одолжить у нее запасные трусы. Стыдобище. Запасные трусы я в сумку не положила – собиралась спать в тех, что на мне. Понимаете, я была не из тех детей, которые каждый день меняют трусы и носки. Наверное, таких большинство, но кому охота, чтобы про это все узнали? Мне не хотелось рассказывать Джиллиан, что случилось в лифте, и признаваться, что я не взяла с собой чистые трусы. Но учителя бы взбесились, если б я попросила разрешения открыть чемодан. В лучшем случае из-за меня все опоздали бы на поезд, а в худшем потребовали бы объяснений. Я была готова сквозь землю провалиться.
Джиллиан оказалась жадюгой и ханжой. Она согласилась одолжить мне чистые трусы, но дала понять, что просить чужое белье – отвратительно. Мне пришлось рассказать, в чем дело, и она заявила, что я дура и неумеха. Остальным я сказала, что бурые пятна на джинсах – просто грязь, я упала в лужу и все такое. Мальчишки долго надо мной издевались, но я терпела – что угодно, только не правда. В грязных джинсах я ходила до ночи, и хотя тот мальчишка из Мальборо ехал в соседнем купе, я не смела даже взглянуть на него. В поезде все развеселились, расшумелись, а я сгорала от стыда. Когда мы вернулись в школу, Джиллиан каждый день изводила меня вопросами про свои гребаные трусы. Она подходила и спрашивала, когда я наконец верну их, но я их потеряла дома, и она злилась так, будто я отняла у нее самое дорогое. Вот и все. Самое постыдное мое воспоминание.
– И вправду постыдное, – соглашается Эмили.
– Но я не понимаю, зачем тебе вообще понадобились трусы. Почему ты не надела джинсы на голое тело? Тия смеется.
– Глупо, да? Проще простого, а не каждый ребенок додумается. Все носят трусы, значит, и ты должна, а если у тебя их нет – значит, ты чокнутая. В общем, ты меня поняла.
– Еще бы, – кивает Эмили. – Я упорно носила трусы до семнадцати лет, а потом одна подруга мне сказала, что резинку видно под одеждой. Сама бы я ни в жизнь не догадалась. Но с тех пор надеваю трусы очень редко.
– А сейчас ты в трусах? – любопытствует Джейми.
– Может быть, – кокетливо отзывается она. – Но теперь очередь Тии.
– Пол, – выбирает Тия. – Признавайся или отдувайся.
– Признаюсь.
– Ага! – торжествует Эмили. – Кажется, мы что-то собирались у тебя спросить...
– Я уже знаю, о чем спрошу, – говорит Тия. Эмили разочарована.
– Да? Помнишь, мы же хотели его спросить. Такой деликатный вопрос...
– Не помню, – говорит Пол.
– Правда не помнишь? – спрашивает Эмили. Энн все помнит, но молчит.
– Вот мой вопрос, – объявляет Тия. – К чему ты стремишься?
– К чему я стремлюсь? – повторяет Пол.
– Да, назови свою главную цель или заветную мечту.
– «КрохаБогатей», – говорит Пол. – Но я никогда и никому о нем не рассказывал. Нет, лучше что-нибудь другое назову.
– Уже поздно, – перебивает Тия.
– Что такое «КрохаБогатей»? – спрашивает Энн.
– Что-то знакомое, – замечает Джейми.
– Да-да, – подхватывает Эмили. – Кроха-Богатей... хм... Кроха...
– «Тусовщики»[55]! – вдруг выпаливает Энн. – Фильм Дага Лимэна.
– Ну конечно! – отзывается Эмили.
Несколько минут те, кто смотрел фильм, развлекаются, на все лады повторяя «богатей», «кроха», «да ты же кроха-богатей», и так далее.
– Вы ответ Пола слушать не хотите? – перебивает их Тия.
– Хотим, – спохватывается Эмили. – Извини. Все умолкают.
– Но это строго между нами, – предупреждает Пол.
Все кивают и становятся серьезными.
– Обещаете? – спрашивает Пол.
– К чему такие предосторожности? – удивляется)мили. – Это что-нибудь незаконное?
– А грабить банки законно? – парирует Пол.
– Вот, значит, что ты затеял? – спрашивает Тия. – Ограбление банка?
– Множества банков, – поправляет Пол. – А деньги раздам.
– Кому? – спрашивает Джейми.
– Подросткам.
– Кому попало? – уточняет Эмили.
– Вот именно, – кивает Пол. – Кому попало.
– Как же ты это сделаешь? – недоумевает Тия.
– С помощью компьютера и модема.
– Твоего компьютера? – допытывается Эмили.
– Нет, вряд ли – мой быстро выследят.
– Ну ты же понял.
– Угу. Говорю же, нужен компьютер и модем.
– Будешь взламывать банки? – догадывается Тия.
– Уже взломал, – отвечает Пол. – Осталось написать программу, загрузить на их серверы – и готово. Когда в банках очухаются, миллиарды долларов уже уплывут в чужие карманы.
– К случайным подросткам, – добавляет Эмили.
– Точно, – кивает Пол. – Неслабо, да?
– Мог бы оставить бабки себе, – замечает Брин.
– Смысл не в этом.
– А в чем? – удивляется Тия. – Не понимаю.
– Хочу проверить, сколько продлится заговор подростков. Выяснить, долго ли они будут хранить общую тайну. Обычно взломщики берут деньги себе, на том и попадаются. Поступив нелогично и отдав деньги совершенно незнакомым людям, я создам любопытную ситуацию.
– Получится неразбериха, – говорит Джейми. – Банки просто накроются.
– Вот именно, – подхватывает Пол. – Это и есть конечная цель.
– Ясно, – кивает Энн. – А тинейджеры – для отвода глаз.
– В целом – да, – соглашается Пол. – Они мне не настолько нравятся.
– Думаешь, сработает? – спрашивает Джейми.
– То есть?
– Наверняка до такого уже кто-нибудь додумался.
– А мне казалось, в наше время банки неприступны, – говорит Тия.
– Кажется, я нарыл одну лазейку, – признается Пол. – Больше ничего не могу сказать.
– Ого! – оценивает Тия. – И когда же это начнется?
– 23 января 2000 года. Если мы выберемся.
– Ладно, теперь очередь Пола, – напоминает Энн.
Она обдумывает его затею. Затея выглядит на редкость шикарно.
– Выбираю Брина, – объявляет Пол.
– Валяй, старина, – отвечает Брин. – Я готов отдуваться.
– Будешь выполнять задание?
– Ага. Показать член? – Брин смеется.
– Я, конечно, польщен, но лучше не надо, – усмехается Пол. – Вот твое задание: поцеловать Тию.
– А если я не хочу, чтобы меня целовали? – взвивается Тия.
– Да, а если она не хочет? – подхватывает Эмили.
– Хочет, – заверяет Пол, – можете мне поверить. Эмили дуется. Она явно облюбовала Брина для
себя.
– Не возражаешь? – спрашивает Брин у Тии.
– Только по-быстрому.
Он нетвердо подходит к дивану и целует Тию в губы.
– С языком? – спрашивает Джейми.
– Нет, – отвечает Тия.
– Лицемер – вот ты кто, – говорит Эмили Полу.
– Почему?
– Ты-то не стал целовать Энн!
– Это совсем другое.
– Хочешь сказать, Тия на все готова? – уточняет Эмили.
– Значит, если поцелуев больше нуля, значит, ты готова на все? – вмешивается Энн. – Спасибо, что предупредили.
– Хватит с нас телесных заданий, – заявляет Эмили.
– Все задания телесные, – возражает Джейми. – Разве они другими бывают?
– Ну, тогда хватит сексуальных заданий, – исправляется Эмили.
– Ты сама заставила Пола показать член, – напоминает Тия.
– Показывать можно, – уступает Эмили. – Но только не трогать и не целоваться!
– Я не против, – говорит Джейми.
– И я, – подхватывает Тия.
– Тоска, – морщится Пол, но Энн видит, что на самом деле он рад.
– Моя очередь? – спрашивает Брин.
– Да, – говорит Тия.
– Ладно, выбираю Эмили.
– Признание, – объявляет она.
– Самый паршивый секс в твоей жизни, – говорит Брин.
– Когда я работала в агентстве эскорт-услуг, – мосле минутных раздумий выдает Эмили.
– Ты была эскортом? – переспрашивает Тия. – Бог ты мой!
– И переспала со своим подопечным за двести фунтов.
– Твою мать! – выпаливает Джейми. – И ты... не возражала?
– Если хочешь знать, было ли мне стыдно – нет, не было. Но вспоминать дерьмово.
– Не хочешь посвятить нас в пикантные детали? – спрашивает Пол.
– Нет, – отрезает Эмили. – Я вам не секс по телефону. Напрягите воображение.
– А это считается проституцией? – интересуется Тия.
– Видимо, да, – отвечает Эмили. – Поэтому я больше – ни-ни.
– Зато какие бабки, – говорит Брин. – И почти на халяву...
– Ты позволил бы своей девушке так зарабатывать? – спрашивает Эмили.
– У меня нет девушки, – отвечает Брин.
– А если была бы?
– Конечно, нет. Ни в жизнь!
– Вот видишь, – говорит Эмили.
– Твоя очередь, – напоминает ей Тия.
– Джейми, – выбирает Эмили. – Признавайся или отдувайся!
Игра Джейми нравится. Поначалу он сомневался, а теперь видит: вот они, его фантазии наяву. Все так откровенны. И это круто. Он был бы не прочь поговорить по душам с кем-нибудь из друзей в Кембридже, но не вышло. Он пытается вообразить, как Карла рассказывает о мастурбации. Нет, это невозможно. Эмили обращается к нему:
