— Брат, — сказал он, — рискуешь! Это может быть такое попадалово — потом бабки не вернешь. Ты же не взял с неё расписку о получении?
— Нет.
— Значит повёлся! Ничего не мешает тебя кинуть. Я бы так и сделал! — Стас улыбнулся.
— Ну, ты, понятное дело, — воспринял шутку приятеля Максим, — ты у нас известный кидала.
— Хочешь прикол по теме? — и, не ожидая ответа, Гусаров начал рассказывать Максиму историю, случившуюся с его другом, — один мой знакомый, весьма обеспеченный чувак, решил, как и ты взять хату. Но не на Речном, а ближе к центру, где-то в районе Маяковки или Белорусского вокзала — не помню. У него работала секретарша, которой он доверял от и до, ну, и сам понимаешь, трахалась с ним, работала уже долго, короче, была ближе жены.
Стас как всегда, когда рассказывал какую-то байку, принимался живо размахивать руками, касаясь собеседника, заглядывая ему в глаза, словно ожидал ответной реакции.
— Он, как и ты, — продолжал Гусаров, — попросил её снять ячейку в банке, дал бабки, чтобы телка туда их отнесла. И что ты думаешь? Естественно: ни денег, ни девки.
— А сколько он ей дал?
— Не всю сумму сразу, а где-то пять или шесть лимонов. Но всё равно жалко.
— Да, не слабо она его кинула.
Стас похлопал Максима по плечу:
— Так что не ведись на тёлок, Макс! Сейчас этот лошара бегает по всей Москве, ищет её, полицию привлек, частников, но та глухо залегла на дно. Даже программу опознавания лиц в метро по фотографии подключили, прикинь! Не знал, что такая есть?
— Нет.
— Есть-есть, как у америкосов. Только теперь бесполезняк метаться, когда всё случилось. За такие бабки она поменяла фамилию и взяла хату где-нибудь в Подмосковье, сейчас подходящую можно найти недалеко от МКАДа.
— Катя меня не кинет, — отрицательно покачал головой Завьялов, — она в риэлтерской фирме работает, всё официально.
— Смотри не облажайся! — назидательно произнес Стас, — я тебя предупредил, хотя и знаю, что ты упрямый. Слушай, ты что, на неё запал, что ли? Я думал, мы сегодня с тобой в ночном клубе зависнем, оторвемся по полной программе. Неделя паскудная была, еще этот Сашка Белорыбов… А в клубе сам знаешь какой релакс — кальян покурим или косячок забьем. Я просто прусь от этого. Наверное, новых девок полно. Кого-нибудь прихватим и потусуемся у меня на хате.
— Я пас. Сегодня с Катей встречаюсь в «Старбаксе».
— Где-где? — недоверчиво спросил Гусаров, — в кофейне? Ну, это полный отстой! У вас что, деловые переговоры или свидание? Бери её за задницу и валите в кабак какой-нибудь пафосный, типа «Белки».
— У тебя у самого с тёлками как? Встречаешься с кем-нибудь? — поинтересовался Максим, переводя разговор, чтобы не избежать ненужного обсуждения. Он не любил менять своих планов, особенно, когда эти планы уже согласованы со знакомой девушкой.
Стас театрально наклонил голову вниз и развел руками, показывая, что совершенно свободен. При этом лицо его было лукавым. «Опять сразу с несколькими хороводится, — решил Максим, — как у него времени на всё про всё хватает? А еще проблемы с сестрой, он недавно мне сам говорил. Ещё та долбанутая!»
Гусаров ему жаловался, что сестра Юля связалась в школе то ли с «готами», то ли с «эмами», подсела на легкие наркотики. Но, известно, что от легких до тяжелых один шаг. Стаса это сильно беспокоило. «Прикинь, Макс, — возмущался он, — одно дело молодежные группировки, всякие там готы или эмы. Мне пофигу, чем они занимаются, если тусуется с ними — пусть! Но наркота? Чтобы в пятнадцать лет её имели все кому не лень за порцию кокса. Меня это сильно напрягает!» Как выяснил Стас, Юля ходила на эти тусовки из-за мальчика, который возник у неё после летних каникул. С ним надо было поговорить по-мужски, и Стас планировал это сделать в ближайшее время.
Сейчас он стоял и притворно разводил руками, изображая из себя неудачника в отношениях с женщинами. Любил розыгрыши Стас, любил! Зная его натуру, Максим не сомневался, что у Гусарова есть девушка, и не одна, и что он разберется с молодым человеком сестры, если не сам, то с помощью знакомых бандюков. Стас иногда пользовался их услугами.
Внезапно лицо Гусарова омрачилось.
— Слушай, прицепилась тут одна коза, никак не отстанет. Я её и так, и эдак, почти открытым текстом посылаю, а она прилипла, хоть убейся! Хочешь, познакомлю? — спросил он с долей надежды.
— Уже опоздал, я же тебе говорил, что с Катей встречаюсь. А ты где с ней познакомился, в клубе?
— Да, там… — Стас отвечал неуверенно и Максим почувствовал в его словах нотку фальши, но не счел нужным допытываться.
В пятницу вечером Максим подъехал к кафе «Старбакс». Он купил букет роз, хотел еще что-то купить — шоколад, шампанское, но затем подумал, что для первого свидания будет перебор.
Ему пришлось ехать прямо с работы — на переодевание времени не оставалось, потому Завьялов был в своем привычном темно-синем офисном костюме, на шее голубой шелковый галстук, в манжетах рубашки позолоченные запонки. На самом деле, ему хотелось бы одеться проще, надеть джинсы, куртку, на ноги удобные кроссовки. Но об этом оставалось только мечтать — он и так мог опоздать на свидание, хотя и рассчитывал время.
Не изменяя своей привычке, на площади Революции Завьялов вышел из вагона у скульптуры пограничника с собакой и потрогал холодный нос псины. Этот нос должен был сегодня принести удачу.
На самом деле Максим не верил в предрассудки, относился к приметам и разным суевериям скептически, но вот нос бронзовой собаки его отчего-то привлекал. Возможно, сам ритуал ему нравился. Любой ритуал несет в себе упорядоченность форм, заданность правил, определённую последовательность движений. Выйти из вагона, подойти к собаке и потрогать нос. В последовательности этих движений, вероятно, имелся скрытый смысл, если люди верили, что она является залогом везения.
К своей досаде, когда он вошел в помещение кафе, то увидел, что Катя его опередила. Она уже сидела за столиком и издали махала рукой, чтобы привлечь внимание. Он пошел к ней, улыбаясь во весь рот, но в душе ругая себя последними словами за опоздание — в его понимании, мужчина должен был ждать девушку на свидании, а не она его.
Не задержал ли его нос собаки, ради которого он делал остановку на площади Революции? Выходит, не принес удачу?
В кафе было многолюдно. Вечер в пятницу, осенний день — ничто так не располагало, как два этих обстоятельства, чтобы посидеть в уютной обстановке, попить кофе с друзьями-приятелями, поболтать на разные темы.
— Спасибо за цветы! Вы сегодня нарядный, — заметила Катя, успев его разглядеть, пока он подходил к столику.
Она видела его в другой одежде, простой, обыкновенной, когда они осматривали квартиру на Речном Вокзале и подумала, что он приоделся специально ради неё. Катя положила букет рядом, на столик, намереваясь просить подошедшего официанта поставить букет в воду, пока они были в кафе.
— Это рабочая одежда, — улыбаясь и садясь на стул, заметил Максим, — вы ничего еще не заказали?
— Нет.
— Кстати, давай на «ты», а то как-то всё официально, словно на дипломатическом приеме.
— А ты бывал на приемах? — спросила Катя, как бы подшучивая, но незаметно принимая его предложение, — она была рада перейти на более близкий стиль общения. К тому же, так было проще.
— По телевизору видел, — ответил Максим и принялся заказывать подошедшему официанту — молодому парню восточной наружности, кофе и пирожные. — Ты какой кофе будешь? — спросил он Катю.
— Мне «капуччино» с кленовым сиропом.
Себе Максим заказал «эспрессо».
— Чем занимаешься, Максим? — поинтересовалась Катя, когда официант отошел.
— Я продаю машины, кстати, у тебя есть?
— Нет, но знаешь, наверное, надо покупать. В нашем бизнесе приходится много ездить по городу, в Подмосковье тоже, тут невольно подумаешь о колесах.
— Я мог бы тебе помочь с обучением езде, — заметил Максим, невольно фантазируя и разворачивая в уме фривольные картины предстоящего обучения, — после того, как ты купила бы у нас авто.
— Почему именно у вас? — улыбнулась Катя, — может, я хочу в другом месте, где дешевле.
— Катя, для тебя мы сделаем потрясающие скидки, ты будешь у нас эксклюзивным клиентом, я обещаю! — Максим приложил правую руку к сердцу, как делают это на Востоке, когда клянутся в чем-нибудь.
Принесли пирожные и кофе и они принялись неторопливо пить его, есть пирожные, продолжая общение. Поскольку они еще не знали друг друга, не знали интересов, увлечений, взглядов на жизнь, им приходилось разговаривать осторожно, точно наощупь, что больше напоминало дипломатическую беседу. Каждый следил за своими словами, за словами другого, за интонацией, с которой они произносились. Но в этом не было ничего плохого, просто они стремились показаться с лучшей стороны, произвести наилучшее впечатление.
