Екатерина Вильмонт - Гормон счастья и прочие глупости

— Но ведь ты уезжаешь постоянно — гастроли, съемки, теперь еще и антреприза. Как Рахиль будет тут одна с Венчиком, ты подумал? Она ведь в Москве, как я понимаю, никогда не жила.

— А у меня есть двоюродная сестра, которая их не бросит в беде. И Никаноровна еще.

— Ты что, собираешься их поселить в родительскую квартиру?

— Да боже меня упаси! Я просто продам свою и куплю трехкомнатную.

— Господи, где ты столько денег наберешь?

— Ну кое-что у меня есть, еще я займу.., деньги — дело наживное.

— Да, братик. Ты круто взялся.

— Я такой! Ты же знаешь, если я чего-то хочу, если поставлю себе цель…

— Да уж, кто-кто, а я это знаю! Яичница готова!

— Только не клади на тарелку! Обожаю жрать со сковородки!

— Да знаю эти твои плебейские замашки!

— Так ты меня одобряешь?

— По большому счету.., да! Целиком и полностью! И всегда помогу чем смогу. Мне приятно иметь племянника, который в неполных четыре года классно читает «Анчар». Может, еще актером станет.

Венька вдруг оторвал глаза от яичницы с кабачками и посмотрел на меня, как пишут в книгах, испытующе.

— Кстати насчет актера… Ты с Андрюхой в Москве не виделась?

— Виделась. Ну и что?

— Бусь, не советую!

— Это мое дело.

— Ну безусловно, только…

Но тут появилась Полина:

— Ой, Вень, а я не слышала, как ты пришел! Привет!

— Привет! Погоди с поцелуями, дай поесть!

— А что ты тут ешь, пахнет вкусно.

— Яичницу с кабачком.

— Мам, я тоже хочу!

— А фигура?

— Ну один разок можно.

— У меня кабачка больше нет.

— А с помидором?

— Это можно, но…

— Мамочка, я сама сделаю. С помидором и с черным хлебушком!

— Черт бы вас побрал! — воскликнула я. — У меня нет такой железной воли — смотреть, как вы тут трескаете…

— Поешь, Бусенька, подобреешь.

Все закончилось неприличной обжираловкой. Из холодильника была извлечена еще банка шпрот, плавленый сыр с грибами и давно купленная, но забытая коробка французской брынзы. Наконец Полина наелась и стала клевать носом.

— Немедленно ступай спать! — распорядился Венька. — Нет ничего ужаснее вида обожравшейся сонной школьницы.

— Гимназистки! — поправила Полина.

— Тем более! Обожравшаяся гимназистка — гадость какая!

— Сам дурак!

— Буська, кто так детей воспитывает? Ужас какой-то!

— Поль, иди спать!

— Да ладно, иду. Вы тут будете какие-нибудь интересные вещи обсуждать, а мне, между прочим, завтра уже не надо в школу!

— Иди-иди, а то заснешь тут, а я тебя уже не подниму после такого ужина, — смеялся Венька.

Она смерила его величественным взглядом:

— Слабак! — и удалилась.

— Эта себя в обиду не даст, — хмыкнул он. Встал, закрыл дверь, подошел ко мне, обнял:

— Бусечка, ну не надо… Андрюха не твой кадр.

— Мой. Он как раз мой кадр. Лариска, эта сволочь, распространяет о нем всякие гадости, а он ранимый…

— Какие гадости?

— Она мне сказала, что он импотент.

— А он не импотент?

— Нет, конечно, с ума сошел?

— Ага, ты уже убедилась. Понятно.

— Вень, а скажи… Он говорит, что его часто в жизни предавали. Это правда или он просто мнительный?

— Бусь, ну я не так детально знаком с личной жизнью артиста Дружинина. Но баб у него было море. Наверняка попадались и суки. Да хоть бы та же Ларка.

— А вот он как-то сказал, что лежал в больнице, долго…

— Ну и что?

— Что с ним было?

— Тяжелая депрессия. По-моему, я тебе говорил об этом.

— Я не помню.

— Имей в виду, у него кошмарный характер и уж для семейной-то жизни совершенно непригодный.

— Ты-то откуда можешь это знать?

— Буська, ну актеры вообще народ такой… А я? Сколько я нарывался? Думаю, не потому, что я такой прекрасный, а бабы все суки. Наверное, во многом я и сам виноват…

— Ого! — воскликнула я. — Здорово тебя пришибла история с Венчиком.

— И не говори! Знаешь, я вдруг понял, что надо в этой жизни отвечать не только за себя.

— Я слышу речь не мальчика, но мужа!

— Скажи мне лучше, ты с тем козлом помирилась?

— Да.

— И, как я понял, собираешься замуж?

— Как ты это понял? — удивилась я.

— Ты когда ходила мусор выносить, Полина быстрым шепотом сообщила, что у вас скоро свадьба.

— Еще не так скоро…

— А Андрей?

— Венечка, я ничего не знаю. Ни-че-го! Запуталась к чертям.

— Мне он не понравился. А впрочем, ситуация была достаточно экстремальная. Ты меня с ним познакомь.

— Он, кстати, тоже просил свести его с тобой.

— Вот и хорошо. Попробую найти с ним общий язык. В конце концов, где-то я даже его понимаю. Невеста вдруг срывается куда-то, меняет внешность, выдрючивается на сцене, а кругом знаменитые артисты… Есть от чего взбеситься мужику. Он вообще чем занимается?

— Бизнесом. У него большая строительная фирма. Строит какие-то промышленные объекты. И еще у него контакт с Полиной. Они дружат.

— Ну тут я бы не обольщался.

— Почему?

— Есть такая порода мужиков, которые ищут подход к бабе через детей.

— По-моему, это не тот случай. Думаешь, я не понимаю, что Женя — это лучший выход? Но я Андрея люблю.

— Так прямо и любишь?

— Так прямо… Понимаешь, я даже когда его голос слышу или по телевизору вижу.., у меня гормон счастья вырабатывается.

— Узнаю бредни Вовика.

— Ничего не бредни! Со мной такого еще не было, правда.

— Ой, Буська, знаешь старую народную мудрость?

— Какую?

— На гормоне далеко не уедешь. Даже если это гормон счастья.

— А я никуда уже ехать не хочу. Я, кажется, приехала.

И в этот момент запрыгал на столе мобильник.

Андрей!

— Алло!

— Привет, это я. Что ты сейчас делаешь?

— Сижу на кухне с Венькой.

— А… Хорошо вам?

— Вот сейчас о тебе говорили.

— Он сказал, что я тебе не подхожу, да?

— Да. Но я не верю.

— Солнышко мое, я как раз хотел сказать: не верь ему. Мы завтра увидимся?

— Завтра не получится.

— А послезавтра?

— Когда?

— Хорошо бы днем, часа в два. У меня вечером съемки. Но с двух до пяти я свободен.

— Я тоже!

Гормон счастья с неистовой силой поступал в кровь.

— Пойдем куда-нибудь или…

— Приезжай ко мне.

— Договорились. И спокойной ночи.

Я положила телефон на стол.

— Да, сестренка… Плохо твое дело, — констатировал Венька, глянув на мое лицо.

— Наоборот.

— Видела бы ты свою рожу сейчас… Жуть какая-то.

— Почему жуть?

— Потому что ясно как божий день, что ты готова всю жизнь себе переломать и разбалансировать гормональную систему. Но это твой личный гормон. А ты о дочке подумай.

— Да если б я не думала…

— То что?

— Я бы уже бросила все к чертям… Лишь бы быть с ним. Вот так, братик. Но я помню, что я мать и все такое прочее…

Когда Венька ушел и я легла в постель, прежде чем заснуть, я подумала, что пока не произнесла вслух: я его люблю, я еще не отдавала себе в этом отчета. А вот «озвучила» и пропала…

— Светик, спасибо тебе, ты так меня выручила!

— Не за что. Ну как, завтра встречаемся?

— Да! Но после пяти.

— Ты ж говорила, Полина утром уезжает.

— Свет, у меня свидание.

— С ним?

— Да.

— И где?

— Дома.

— У тебя дома?

— Ага.

— Бронь, ты счастливая.

— Думаешь?

— Ты так сияешь… За версту видно, что влюблена. Но ты мне потом все расскажешь?

— Многое. Но не все.

— Почему?

— Я не умею как ты, со всеми подробностями.

— Ладно, подробности я сама из тебя вытяну, ты и не заметишь, — засмеялась она. — А где встречаемся?

— Хочешь, приезжай ко мне часам к шести. Пойдем в наш кабачок поужинаем.

— Годится.

Вечером мы с Полиной складывали вещи. — Ну куда тебе столько барахла?

— Мам, я не хочу, чтобы папина жена думала, что я плохо одета.

— Уверяю тебя, ты хорошо одета, даже если не возьмешь столько тряпья.

— Ну мама!

— Черт с тобой, бери все. Тебе же хуже. Папа наверняка еще обновок накупит, и куда ты будешь их класть?

— Мам, не занудствуй, скажи лучше, вы меня не дождетесь с обсуждением свадьбы?

— Да не хочу я никакой свадьбы.

— Как?

— Очень просто.

— Ты раздумала, да? Из-за Дружинина? — В голосе Полины слышалось такое возмущение, что мне стало нехорошо.

— Не будь дурой. Просто я не хочу никаких торжеств.

— А, — с облегчением вздохнула Полька. — А то я испугалась. Мам, ну почему? Это так красиво.., белое платье, церковь…

— Какая еще церковь? Я некрещеная. А белое платье вообще дурь, в моем-то случае. Отнюдь не юная, не девица, да еще с такой дылдой дочкой. Скромненький светлый костюм — и хватит.

— А фата?

— Вот будешь выходить замуж, тогда и наденешь фату, а меня увольте.

— Женя не согласится. Он тоже хочет с фатой, с платьем и в церкви.

— Тогда пусть ищет себе другую невесту.