В общем-то, я и сам Водолей, и где-то лет до 28-ти меня бросало из стороны в сторону довольно изрядно, и я, каюсь, не всегда задумывался о том, какие последствия могут повлечь за собой эти мои метания в судьбах других людей. После 28-ти я стал внимательнее и в принципе строже, как к себе, так и к окружающим. Во всяком случае, мне хочется в это верить.
Таким образом, где-то в сентябре 2002-го, — когда вовсю уже развивался наш экспериментальный проект тяжёлой музыки, который мы затеяли с Володей Никритиным, в сущности, для того, чтобы развлечь наших жён, которые действительно после этого между собой подружились, — я встал перед необходимостью найти где-то девушку для двух оставшихся без вокала песен.
По большому счёту, мне стало уже всё равно, кто это будет петь, раз не Тёмна. Да хоть, опять же, я сам! И я позвонил своей хорошей знакомой певице Виктории Пьер-Мари. Она согласилась.
Я приехал к ней в гости, показал две песни. Она похвалила. Хорошая, добрая, вежливая. Потом, конечно, тоже несколько подпропала.
Но тут мне позвонила Эля — тоже хорошая, добрая, сложная — и сказала, что нашла для меня замечательную девочку. Звали её Настя (опять же, кстати, об изначальном плане сделать всё это с музыкантами «Кегли-Маугли» во главе с вокалисткой по имени тоже Настя:) (смайлик сопоставляет куски незнамо чего:))) по фамилии Балиет, протеже некто Кирилла Есипова, с которым Эля тогда тесно сотрудничала, некогда аранжировщика группы «Лицей», в каковой, в свою очередь, группе, примерно в описываемое время играло большинство музыкантов группы «Кукуруза», где тогда в качестве фронтвумэн уже трудилась Тёмна. О, ёбаный Миксер Судьбы!
Насте было двадцать лет, и пела она хорошо. Кроме прочего, это не было для неё бесплатной работой. Деньги, хоть и сравнительно небольшие, я на это нашёл. Она-то и спела две мои главные на тот момент песни: «Чужое горе», сочинённое аж в ночь на 31-е декабря 1997-го года, которая, кстати, однажды, как-то между делом, уже была записана в дуэтном исполнении Тёмны и вокалиста моей первой команды Другой Оркестр Максима Горелика, и относительно свежую «Вечную Любовь», то есть сочинённую всего лишь летом 2000-го:).
В принципе, поскольку я гений:), песни я сочиняю очень быстро. Достаточно мне сказать себе утром, что пора бы написать новый хит и, как правило, к полудню он совершенно готов, и это, ей-богу не пустое бахвальство с моей стороны, а чистая правда. Так, на спор (этот вечный гнилой и мудовый спор) с самим с собой я сочинил в ныне далёком феврале 1996-го года «Пойду за моря и реки» ((http://www.novopraz.com/8_e_marta.html), что сполна описано в первых «Новых праздниках» (http://www.raz-dva-tri.com/novye prazdniki.doc), так же я сочинил «Тагудаду» (http://www.novopraz.com/pismo.html) летом уже 2001-го года для проекта, что, было дело, пытались мы замутить с Ваней Марковским и Олегом Чеховым (такие своего рода «кукрыниксы» планировались — да, было дело, но не срослось в результате) и так же, в сущности, сочинил я, честно признаться, всё (в том числе песню «Письмо» — единственную нашу вещь, известную массовой аудитории по причине всё-таки в конце концов состоявшейся годичной радио-ротации в FM-диапазоне).
Другое дело, что потом, уже после сочинения, на меня начинает, как правило, выливаться, будто, блядь, из ведра, совершенно тропический по своей силе и протяжённости ливень из самых разнообразных препятствий к окончательной реализации самой, казалось бы, элементарной хуйни. Это обидно, конечно, спору нет, но такова, видимо, моя карма на эту жизнь, обсуждать которую бесполезно — ей можно только следовать, и это, видимо, единственный Прямой Путь для таких муслимов, как я. Во всяком случае, повторюсь, в этой жизни.
(Смайлик четырежды крестится по схеме: слева направо и снизу вверх, ибо именно так велел ему креститься… Господь. Непосредственно. Так и было. И это правда. Неверующим — Три Шанса на Исправление. И шуткой, со своей стороны, я это бы не назвал:).)
И я понял, пора. Видит Бог, я не позволял себе ничего подобного ровно до тех пор, пока окончательно кое-чего не понял, а это случилось со мной лишь на хрестоматийном и пресловутом тридцатом году жизни. Именно тогда я понял, что то, что я понял, я действительно понял. А понял я то, что, в сущности, знал я всегда, с самого детства и даже, подозреваю, что ещё до рождения в нынешнем виде. Я сейчас говорю вам правду. Это следует понимать так же чётко, как чётко на тридцатом году жизни я понял то, что я понял, а понял я это чётко:). Я вам, сказать по совести, не канатный плясун Пелевин, что хоть порой и говорит дельные вещи — на самом деле всё равно — полагаю, осознанно — продолжает играть в игрушки. А я не играю в игрушки. Ни Человек, ни, тем более, Сын Человеческий не имеет никакого морального права играть в игрушки.
Играть в игрушки дозволено только Богу, потому что… кроме Его игрушек у Него больше ничего нет, включая безусловно и Его Самого. А люди, которые позволяют себе играть в игрушки — делают нечто, что находится за границами Дозволенного. И это конечно далеко неединственное, что делают они за этими самыми границами. Почему недозволено людям играть в игрушки? Да потому, что они не умеют искренне (то есть с искрой божьей!) делать даже и этого, ни говоря уж обо всём остальном.
Я знаю, что мысль, вне всякого сомнения материальна, и я умею убивать и вызывать к жизни. Я умею делать так, что с людьми происходит, что я хочу, чтобы с ними происходило, и многие из этих, назовём это с «особо опасным цинизмом» словом, «проектов» являются осознанно долгосрочными и продолжаются в удовлетворительном качестве по сей день. Скажу больше (терять мне за неимением чего бы то ни было, что сочли бы ценностью обыватели, нечего), в этом мире нет ничего, что на самом деле не было бы моим «проектом» (тут уместно вспомнить, что «проект» и «проекция» — однокоренные слова).
И вот я понял. Понял, и понял, что пора.
До этого да, бывали самые разные периоды/годы проблески, проблески/всполыхи; да, некоторые из них были весьма яркИ (хотя бы вот: http://www.raz-dva-tri.com/dostizhenie_tseli.doc), но нет… пониманием, острым, ослепляющим как солнечный свет, жарким до немедленной потери сознания как костёр инквизиции — нет, таким пониманием это всё не было, то есть не было… ПОСТИЖЕНИЕМ.
Видите ли, понять можно хуеву тучу самой многообразной и такой, блядь, обаятельно противоречивой хуйни, а Истина — ОДНА, и её можно только постичь.
И я сделал первый шаг. Он был прост. Во всяком случае, на уровне действия.
Электронный почтовый ящик, который стал моим первым плацдармом, с которого я вознамерился выступить в Первый и Итоговый Бой за Торжество Мировой Революции Духа, целью каковой революции, да, всегда было Тотальное Преодоление Материи как Космической Категории, я, ничтоже сумняшись, назвал [email protected]… конечно же, front.ru. Почему? Ну да, ну конечно же потому, что да, «…и один в поле воин!»:), раз уж все мудаки такие и никто больше нихуя ни во что не врубается.
Пароль к этому ящику так же был прост; такое простое, такое знакомое слово из шести букв, трёх гласных и трёх согласных; согласные в сумме давали Девятку (запятую с дыркой — тут смайлик:)) и, таким образом, самоубивались, а каждая гласная имела значение Единицы. (Сейчас, сегодня, 12-го января 2007-го года я пишу об этом, как обычно, в вагоне метро (это единственное место, где в последние годы я могу писать — только в метро, только в дороге) и отчётливо слышу запах ладана — странная хуйня! Вероятно, у кого-то такие духи. Уф! Неровён час и ангелы поземные запоют:).) И получалось их три. Три Единицы. Золотая середина. Золотое сечение. Пресловутое ТриЕдинство в Одном (в данном случае, Слове), а две гласные из трёх и вовсе были повторением себя же самих; последняя же гласная была первой — то есть буквой «А», и то, что она была последней, будучи первой, и вовсе делало это Слово окончательно Круглым, а следовательно — Абсолютной Точкой, то есть Повсеместным Отсутствием. А первая гласная была той же, что и в имени Иры, моей некогда столь Вечной Любимой, что и в псевдониме её, собственно, Имярек. Не догадались ещё?:)
Нет, не подумайте, всё было не так вот просто и с бухты-барахты; мол, осенило или там и вовсе втемяшилось в башку и здрасте-нате поехали. Нет. Вернее, не совсем так. Видит Бог, до тех пор, пока я не постиг этого, я ничего такого не говорил и не делал; то есть ничего такого никогда не позволялось мною себе вплоть до исхода тридцатого года жизни. А поскольку, как я уже неоднократно вам заявлял, никакого такого уж прям меня на самом деле не существует, как и тем более любого из вас, то, скорее, правильней сказать, что не мною это не позволялось себе, а до поры до времени это не позволялось мне Богом, а потом, после определённых вещей, стало позволено, стало… можно. Ведь ничто не происходит во Вселенной без его ведома, санкций и прямого участия, поскольку Он — Единственный Сущий, а мы все — лишь какая-то ересь в Его Душе, флюиды унылого настроения.
