– Забавно было, – сказала Хэлли.
Стивен взглянул на нее и спросил:
– Он меня ударил?
Хэлли удивилась:
– Нет, конечно. Томми не обидит и мухи. – Она наклонилась, взяла Стивена под мышки и помогла ему встать на ноги. – Потому что если он это сделает, то вернется в тюрягу.
Стивен теперь стоял к Хэлли так близко, что чувствовал ее дыхание на своем лице. На самом деле ее дыхание было единственным, что он был способен чувствовать. Или запах. Она пила что-то травяное. Или может, так пахли ее волосы. Что бы ни было, ему это нравилось.
– Тогда как я оказался на земле? – спросил он. Он спросил лишь потому, что боялся, что рискнет ее поцеловать, если не займет рот разговором. А потом может снова оказаться на земле.
– Сложный вопрос, – сказала Хэлли. – Я услышала, как вы ругаетесь, и потому вышла посмотреть, что происходит, – как раз в тот момент, когда ты сел в грязь. Но Томми был в добрых семи или восьми футах.
Стивен смирился. Он хотел сбежать, но, попятившись от Хэлли, понял: если в течение тридцати секундой не опорожнит мочевой пузырь, все его проблемы решатся сами собой.
– Нельзя ли мне… – начал он, желая, чтобы его сию секунду поразила молния.
– Конечно, – сказала Хэлли. – Пойдем.
Пока они шли в дом, она одной рукой обнимала его за плечи, и он хотел бы, чтобы она так не делала. К тому времени, когда он добрался до ванной, у него появилась вторая проблема, усложнявшая первую.
Тем не менее в итоге он справился. Когда он пошел к выходу, Хэлли спустилась со второго этажа и встала перед ним.
– Невероятно, – сказала она, – дети все еще спят. Твое счастье, потому что если бы Тони проснулся, я бы заставила тебя в миллионный раз читать ему «Аладдина». Больше он ничего не хочет слушать. Ни «Складку времени», ни «Мило и Волшебную Будку»,[12] только дурацкого «Аладдина». Я проклинаю Диснея и всех его приспешников, включая злую ведьму, бабушку Тони, давшую ему эту дьявольскую вещь. Как будто произведение на свет ее сына-засранца недостаточный грех для одной жизни. Хочешь кофе?
Стивен покачал головой. Он выставил себя дураком перед Хэлли и хотел убраться с ее глаз.
– Мне нужно домой.
– Это вряд ли, – сказала Хэлли. – Не сейчас. Чувствую запах пива. Темный «Шайнер», да? – Она пошла на кухню и жестом пригласила Стивена следовать за ней.
Стивен за ней последовал, затем сел за стол там, где сказала Хэлли. На самом деле он не хотел убраться долой с ее глаз. На самом деле он хотел, чтобы она взяла его за руку, сказала, что ему ничего не нужно говорить, что она чувствует то же самое и хочет его так, что скулы сводит. Он смотрел, как она готовит кофе, и так возбудился, что ему было больно сидеть прямо.
Утром он наблюдал, как Кэти четыре раза одевалась и раздевалась, пытаясь решить, что же ей надеть на работу, и, глядя на ее тело, он лишь раздражался, что она проводит столько времени впустую. Но Хэлли, одетая в мешковатые шорты и еще более мешковатую футболку, тратила драгоценнейшие минуты на приготовление кофе, и он хотел смотреть на нее вечно. Ну, не только смотреть. Но он согласился бы и на это.
Вскоре она поставила на стол две чашки кофе и села напротив.
– Ну как, уже трезвый? – спросила она, придвигая к нему чашку.
– Я иным и не бываю, – сказал Стивен. Он взял чашку и глотнул. Кофе был ужасным. Но Стивен выпьет его. Медленно.
– Ладно, ты вел себя иначе, – сказала Хэлли. – Поднять гвалт и пытаться описать чужую машину – не похоже на действия Стивена Кормана, которого мы все знаем и любим.
Стивен вздрогнул – не от стыда, а от того, что Хэлли произнесла слово «любим», не вкладывая в него значения сколько-нибудь близкого к тому, что он хотел услышать.
– Извини, – сказал он. – Наверное, меня зацепило это лунное безумие Джека.
Хэлли улыбнулась:
– Ладно, ты пока не появлялся на людях голым. Хотя кое-какая часть твоего тела почти показалась.
Стивен почувствовал, что краснеет. Будто его лицо сунули в горячую воду. Или как будто кружка отвратительного кофе Хэлли вылилась ему на голову.
– Слушай, – сказала Хэлли, – я знаю, что это не мое дело, но у тебя с Кэти все хорошо?
Стивен подумал, не сказать ли ей правду, но решил, что не стоит. Сказать Хэлли, что Кэти ему неверна, – это как будто он хочет сыграть на жалости. Кроме того, он уже достаточно посочувствовал себе сам. Он не нуждался в чужом сострадании и меньше всего – в сострадании Хэлли. От нее он мечтал получить не жалость.
– У нас все прекрасно, – солгал он. – Но мне интересно, что произошло у тебя с… м-м… Томми.
– А, с тем парнем, на чей пикап ты почти что пустил струйку? – спросила Хэлли.
– Нуда, с ним.
Хэлли скривила рот и посмотрела в потолок.
– Ну, – сказала она, – мы разошлись. Мы уложили детишек в кровать, курнули и разошлись. Не то чтобы из-за чего-то серьезного. Просто пришло время сказать «хватит».
Стивен набрал полный рот гадкого кофе, чтобы подкрепить силы. Он с трудом глотнул, и кофе обжег ему пищевод.
– Почему так? – спросил он.
Хэлли посмотрела Стивену в глаза.
– Потому я интересуюсь кое-кем другим, – сказала она.
Стивен хотел сделать еще один очень большой глоток кофе, но руки у него дрожали, и он сомневался, что сможет поднести чашку ко рту и не пролить почти весь кофе себе на колени.
– Кем? – спросил он. Он поразился своему голосу. Какой-то писк. Как будто крякнула резиновая утка.
Хэлли смотрела на лестницу.
– Он… ты его не знаешь. Программист. Мы встретились на семинаре несколько недель назад, и у нас все сложилось.
Стивен не хотел сейчас смотреть ей в лицо, поэтому уставился в кофе. Если он разобьет чашку, будет ли черепок достаточно острым, чтобы ткнуть им в яремную вену?
– Его зовут Карл Шугарман, – сказала Хэлли.
– Карл Сукерман, – пробормотал Стивен.
– Прекрати! – рявкнула Хэлли.
Стивену пришлось посмотреть на нее опять, и он испугался: она взаправду рассердилась.
– Прости, – сказал он, пытаясь придумать оправдание. – Это просто рефлекс.
– Ты его даже не видел, – сказала она.
Стивен наконец с муками допил остаток кофе и встал.
– Это была просто шутка, – сказал он, отчаянно стремясь уйти. У него ужасно жгло горло и глаза. – Спасибо за кофе. Я теперь протрезвел, да и Кэти будет волноваться.
Хэлли тоже встала:
– Ты ей можешь позвонить от меня, так что она не будет волноваться.
Стивен направился к двери. Он развалится на куски, если не уйдет за десять секунд.
– Нет, я на самом деле пойду, – сказал он. – Спасибо за кофе.
– Ты уже благодарил меня за кофе, Стив, – сказала Хэлли, обгоняя его, чтобы открыть дверь. – И ты очень любезен. Но кофе был отвратительным. Не знаю почему. Может, плохой фильтр.
– Кофе был замечательным, – сказал Стивен. Жжение у него в горле и глазах усиливалось, и вернулась головная боль, приступ которой начался после ледяной кока-колы.
Он хотел устремиться в ночь, но Хэлли встала в дверях, не пуская его.
– Ты чем-то расстроен, – сказала она.
Да, подумал он, и вулкан Кракатау – просто детская хлопушка.
– Мне нужно домой, – сказал он.
Хэлли посторонилась:
– Позвони мне, когда доберешься, хорошо? Я волнуюсь за тебя.
– Совершенно не стоит, – сказал он и вышел. Хэлли сказала ему в спину «до свидания», но он лишь махнул рукой, не оглядываясь.
Он оглянулся, когда дошел до автомобиля, но Хэлли уже закрыла дверь. Он забрался в «эскорт», сунул ключ в зажигание и тут увидел, что кто-то сидит на пассажирском месте.
Он так удивился, что застыл и вытаращился на незваного автомобильного оккупанта. Это была темноволосая белокожая женщина. Лицо ее освещала Луна, светившая в ветровое стекло. На женщине было тонкое и белое одеяние с большим декольте.
– Не психуйте, – сказала она. Голос ее был сладким, как мед, стекающий с яблока. – Это всего лишь я. Вы видели меня раньше, но мы не представлены. – Она протянула белую, изящную руку. – Я – Лили.
Стивен прижался к двери.
– Как вы здесь очутились? – спросил он.
– Вы оставили дверь незапертой, – улыбнулась она.
Хорошо, подумал Стивен, это был глупый вопрос. Но лучше, чем все остальные, которые он мог задать. Я видел тебя голой под эстакадой?
Ты сидела на моем заборе, а потом улетела?
Я видел, как ты занималась сексом с Джеком на дубе, или это была сова?
– Я узнал вас, – сказал он.
Лили засмеялась. Будто звякнули хрустальные ветряные колокольчики.
– Ну, утверждение несколько нелогичное. Но приятно, что я запоминаюсь. Вы же не психуете, правда?
Стивен размышлял. Странная женщина забралась к нему в машину. Назвалась Лили. Этим именем Джек называл свою Лунную Богиню. Кроме того, Стивен думал, что видел эту женщину раньше, только голой, пернатой и крылатой.
