Они - вампиры. С одной стороны, неприятно: еще привлекут к себе внимание посторонних, чего он никак не может себе позволить, а с другой стороны - занятно, с ним уже пару сотен лет не случалось такого.
- Четверо против одного. Котеночек мой, как же я с ними справлюсь?
Старый вампир проводит языком по клыкам. Да, рыжеволосая посеяла в его душе семена злобы, волнения, непокоя. Зато впервые за много лет ему не скучно. А уж тоски-то за свою долгую жизнь он вкусил достаточно.
- Просто некуда время девать, киса, - бормочет Илия, натягивая кроссовки Томми.
Джоди пробуждается под хруст сырных палочек. Пахнет марихуаной. Громко скрипит музыка - какой-то жлоб плаксивым голосом ноет про девушку по имени Лигейя [15] . Скучает, ясное дело. Иначе с чего бы ему вдруг вытаскивать червивый труп из земли, прижиматься щекой к утесу и с телом любимой в руках бросаться в море.
Голос у певца не просто плаксивый - кажется, он поет с набитым ртом.
Джоди поднимает веки. Сначала ничего не видно, затем глаза привыкают к инфракрасным потемкам.
Джаред Белый Волк сидит на кровати в полуметре от нее и пригоршнями пихает в рот сырные палочки. На плече у него примостилась бурая крыса.
- Привет.
Крошки от сырных палочек мерцают на черной постели и черной одежде.
- Привет.
Кусочки палочек сыплются прямо Джоди на голову.
- Это моя комната. Нравится?
Джоди осматривается. Вампиры хорошо видят в темноте, но здесь толку от этого чуть. На простынях горят какие-то странные пятна, в инфракрасном свете на черном фоне (почти все вокруг черное) танцует что-то вроде пыли или пуха. Даже крыса вся в пуху.
- Шикарно, - говорит Джоди.
«Любопытно, - думает она про себя.
- Вот ведь не боюсь ни шпаны, ни бандитов. Надо будет, схвачусь даже с восьмисотлетним вампиром. А от крыс дрожь по телу».
Глаза грызуна горят в потемках серебряным огнем.
- Это Люцифер Два, он вне закона. - Джаред снимает крысу с плеча и протягивает Джоди.
Та теряет самообладание и вжимается в стену, цепляя ногтями плакат с Мэрилином Менсоном.
- Люцифер Один пал смертью храбрых, когда я попытался выкрасить его в черный цвет.
- Грустно, - говорит Джоди.
- Еще бы. - Джаред поворачивает крысу мордой к себе, и они трутся носами.
- Надеюсь, вы обратите ее в носферату. После того как призовете в ряды меня и Эбби.
- Почему бы и нет? Посмотрим. А с чего это я у тебя в комнате, Джаред?
- Мы не могли придумать для вас лучшего места. Под мостом было небезопасно. Эбби надо было идти, так что теперь я пасу поляну.
- Бог в помощь. А где Томми?
- Под кроватью.
Если бы музыка так не вопила - гробобой какой-то, - она бы непременно услышала его дыхание и не задавала лишних вопросов.
- Сделай немного потише, a?
- Ладно.
Джаред запихивает Люцифера Два в карман, изгибается, кособоко съезжает на пол, по-пластунски переползает комнату и хватается за ручку стереосистемы. Причитания стихают. Уж вырубил бы совсем.
- Мы где? - доносится из-под кровати голос Томми.
- Воняет хипповыми носками. То есть носками, в которые влезли старые хиппи.
- Мы в комнате Джареда, - разъясняет Джоди.
Рука ее свешивается на пол. Томми хватается за нее и выбирается на свет божий, весь обмотанный пакетами для мусора и клейкой лентой.
- Опять я в заложниках?
- Мы просто хотели защитить тебя от солнца.
- Спасибо большое.
Томми смотрит на Джоди. Та пожимает плечами:
- Лично я проснулась в развернутом виде.
- Это все Эбби. Она сказала, что ты вампир категории «Альфа». В игрушку сыграете? Или предпочитаете дивидишник? У меня есть «Специальное издание для коллекционеров от Ворона».
- Здорово, - говорит Джоди.
- Только, боюсь, нам уже пора.
Томми уже ухватился за пульт управления игровой приставки, но вид у него такой недовольный, будто на пластмассовых кнопках только что проявились бациллы ботулизма.
- Вам не выйти, пока предки не намылятся дрыхнуть. Дверь как раз там, где они ящик смотрят.
- Можно через окно, - предлагает Джоди. Джаред хихикает, шмыгает носом, прыскает в рот из ингалятора, что висит у него на шее, и только потом продолжает:
- Здесь нет окон. Это подвал. Мы тут словно замурованы. Вместе с нашим гротескным отчаянием. Здорово, да?
- Мы можем превратиться в туман, - говорит Томми.
- Просочимся под дверью - и поминай как звали.
- Круто, - соглашается Джаред.
- Только батон поставил под дверью резиновые прокладки.
Чтобы мою готическую вонь не разносило по всему дому. Он так и выражается:
«Отвратительная варварская готическая вонь».
Хотя что в ней готического? Или во мне? Нормальный панк. Батон просто не любит косяков. И травку не уважает. И пачули. И геев.
- Филистер, - сочувствует Томми.
- Хотите сырных палочек? - Джаред поднимает с пола коробку и протягивает вампирам.
- Если вам надо, могу проколоть себе вену. - Джаред машет в воздухе пальцем, который уколола Эбби ночью в кафе.
На пальце намотано столько бинтов и пластыря, что он смахивает на теннисную ракетку.
- Спасибо, не надо, - говорит Томми.
Джоди согласно кивает. Она бы, может, и не отказалась от чашечки кофе, но просить мальчишку нанести себе еще одну рану… Хорошенького понемножку.
Джоди смотрит на часы:
- Когда твои родители отправляются спать?
- Часов около десяти. У вас еще останется куча времени. Может, душ принять хотите? Ванная рядом. И стиральная машина. Когда-то здесь был винный погреб, пока батон не разгрохал по пьяни машину и не подался в Анонимные алкоголики. С тех пор комнатка моя. Эбби говорит, здесь сыро и противно. И что в этом плохого? Это ее жизнерадостное подсознание дает о себе знать, - только не говорите ей, что я вам это сказал.
Джоди качает головой и пихает Томми локтем в бок. Тот тоже качает головой.
- Мы не скажем.
Пугающий молодой человек. Уж казалось бы, бессмертную кровопийцу Джоди ничто не в состоянии устрашить. А вот поди ж ты. Ну Джаред дает.
- А когда вернется Эбби?
- Будет здесь с минуты на минуту. Она пошла к вам на квартиру кота покормить.
- В нашу мансарду? Там же Илия!
- Не парьтесь. Она сорвалась, когда еще было светло. Упырище ей ничего не сделает.
- Стемнело уже, - замечает Джоди.
- А вам откуда знать? - недоумевает Джаред.
- Окон-то нет.
Томми стучит ему по лбу:
- Мы же очнулись, лопух ты этакий!
- Ну да, - подтверждает Джаред. И издает леденящий душу смешок.
- Хреново, да?
Ибо не ведают, что творятКогда Ривера и Кавуто прибывают в универсам, дверь им открывает Леш. Вслед за полицейскими в магазин вплывает Император со своей свитой. Удивительное зрелище предстает перед ними. Оставшееся в некомплекте Зверье, привязав Клинта к стеллажу из нержавейки, стреляет в товарища из пистолетов для пейнтбола. В ответ на вопли истязаемого Ханыга заходится лаем, и Император вынужден подхватить его и засунуть в карман пальто головой вниз.
- Что: без этого не обойтись? - спрашивает Ривера, указывая на испятнанную жертву.
- Пожалуй, что нет, - говорит Леш.
- Он нас сдал.
Прицелившись, Леш засаживает Клинту в грудь целую очередь ярко-синих шариков.
- Он опять вам звонил? - Ривера большим пальцем указывает через плечо на Императора.
Император кланяется:
- Сынок, тебе нужна помощь.
Леш кивает, как бы соглашаясь со словами Императора, затем опять резко оборачивается и трижды поражает Клинта в пах.
- Получай, козлина!
- А ну прекрати! - Ривера выбивает у Леша пушку.
- А что? У него же миска на голове.
- Ничего ему не сделается, - говорит Барри со своей огневой позиции у кассы номер четыре.
- Вот сейчас ему и вправду ничего не сделается, - отвечает Кавуто, вынимает складной нож-пилу из заднего кармана брюк и направляется к злосчастному протестанту.
- И чтоб вы знали, - добавляет Кавуто, стоя лицом к Клинту, - если я сейчас повернусь и увижу хоть одну пачкалку, направленную в эту сторону, то решу, что это настоящее оружие, и нашпигую ваши презренные задницы свинцом.
Барри и Трой Ли немедленно швыряют стрелялки под прилавок.
- Тут нам Император поведал, что вы, ребятишки, по уши в говне. Давайте договоримся, что вы ляжете на дно, пока все не утихнет.
Леш разглядывает собственные ботинки.
- Мы всего-навсего немножко потусовались в Вегасе.
- И похитили Томми Флада, - согласно кивает Ривера.
Через плечо Риверы Леш глядит на Императора.
- Это секрет. По правде, мы реально спасли его от солнечных лучей.
- Значит, рыжая его обратила?
- Похоже. На рассвете он потерял сознание. Когда мы его переносили, луч упал ему на ногу, и она так и задымилась.
