Когда появились в нашей жизни разные бесконечные средства, способные проникнуть внутрь и навсегда расправиться с микробами и бактериями, с частичками грязи, с зубным налетом и с налетом ржавчины, жизнь Зинаиды Петровны обрела новый смысл. Она стала таким специалистом по этим средствам, что свободно могла бы давать платные консультации. Она первой приобрела моющий пылесос и фильтр для воды, даже несколько фильтров, потому что считала, что на даче вода грязнее от чернозема. У нее всегда стояла на видном месте коробка с обеззараживающими таблетками, там же были и средства от глистов и прочей нечисти, любящей селиться в человеке.
У нас в товариществе все очень уважали Зинаиду Петровну, хотя некоторые не очень ее любили. Но когда она входила в какой-то дом и садилась на стул своим мощным грузным телом, то все начинали говорить тише и с оглядкой на нее. Говорила она мало, но веско и так внимательно смотрела на собеседника круглыми неподвижными глазами, что всем казалось, будто она знает и понимает больше других. Поэтому она очень нравилась мужчинам, которые более всего на свете мечтали встретить свою маму в более молодом варианте. Но ей такие мужчины, наоборот, совсем не нравились. Она любила людей уважаемых и ответственных, но почему-то они ей редко встречались или встречались какие-то ненастоящие. Вот хоть наш председатель — по положению уважаемый и ответственный, неспроста же он председатель, а на деле что? Просто пьющий дядька, и если б не его жена, то у нас вообще в товариществе никогда порядка б не было и он сам ходил бы оборванный и спал в канаве. Еще Зинаида Петровна всегда выполняла данные обещания и от других ждала того же. А еще она всегда брала на себя ответственность и воплощала задуманное в жизнь. И ей непросто жилось на свете с такими превосходными качествами.
Особенно непросто у Зинаиды Петровны было с мужчинами. Известно, что мужчины — не самые чистые существа, обычно каждый из них носит с собой специфический запах, кто больше, кто меньше. Зинаида Петровна долго выбирала себе мужа, чтобы он ничем не пах. Очень сложно было — чтобы и ответственный, и без запаха. Такие сочетания вообще редко в жизни встречаются. Еще ведь нужно было, чтоб и она ему понравилась. Но есть люди, конечно, которые пахнут меньше других, и Зинаида Петровна такого в конце концов нашла. Сама она женщина была видная, даже красивая, только с излишней полнотой и большими, как бы остановившимися глазами, зато голубыми. На лице у нее почти никогда не появлялась улыбка, только в хозяйственных магазинах смягчался ее взгляд. Она смотрела на людей молча и всегда прямо в душу, внутрь. Людей она, кстати, тоже делила на чистых и нечистых. Здесь уже большую роль играли национальные традиции. Например, народы Востока, по ее мнению, мылись редко и были всегда грязными, поэтому она не любила представителей народов Востока. И чем старше становилась, тем меньше их любила. Она всегда говорила, что жизненный опыт научил ее не доверять им. Так что поиски спутника жизни осложнялись еще и этим. Но в конце концов она нашла его где-то.
О человеческом теле у нее тоже были свои представления. Например, она полагала, что тело — это нечто очень грязное, отчего и заводятся болезни, поэтому, когда появились всякие методики очищения организма от шлаков, она очень ими увлеклась. Система внутренних органов представлялась Зинаиде Петровне чем-то вроде труб в канализации, которые засоряются всякой дрянью, но их можно прочищать. И она прочищала себе все время толстый кишечник, который особенно не любила, потому что очень живо представляла себе те самые складки, где образуются наросты грязи. Потом она узнала, что есть еще и тонкий кишечник, до которого еще труднее добраться, но она и его старалась промывать и себе, и мужу, и сыну.
Ее мужа все в товариществе звали Куприянычем, такой твердолобый мужик, внешне похожий на серийного убийцу из французских фильмов, хотя и абсолютно русский, из средней полосы. Но он никогда не был серийным убийцей, разумеется, а был просто компьютерщик, точнее, торговец компьютерным оборудованием, и дома все время чего-нибудь чинил и сопел под нос. Еще он обожал плести корзины. Руки у Куприяныча были золотые. А фамилия у него была Бормотнюк. Поэтому Зинаида Петровна стала З. П. Бормотнюк. Интересно, что когда Куприяныч ухаживал за Зинаидой, то от него совсем не пахло. А через некоторое время после женитьбы она уловила, что муж стал вонять. Но было поздно, потому что она уже была беременна. Тогда она объяснила себе, что чувствует запах не от мужа, а от своего токсикоза, а от мужа не пахнет. Но ребенок родился, токсикоз прошел, а запах остался. И поэтому у них дома всегда были разные виды мыла и жидкого, и твердого, а также всевозможные дезодоранты и даже ароматические свечи и палочки. С годами запах Куприяныча все усиливался почему-то, но средств против запаха становилось все больше, и на Новый год и на 23 февраля Куприяныч получал в подарок флаконы против запаха от ног и из-под мышек. Он два раза в день принимал душ, как американец, но естественный запах возобновлялся через десять минут после мытья. И Зинаида Петровна втайне чувствовала себя разочарованной в браке. И Куприяныч тоже чувствовал, что подвел жену, но объяснить это не умел и не хотел и вообще не мог на своих чувствах концентрироваться.
Зато у него в браке развилось такое интересное свойство: он стал все забывать. Например, поручат ему пойти в магазин купить хлеба и молока. Он идет, а в магазине обнаруживает, что все забыл, и покупает сыр и колбасу. Тогда ему стали давать списки, но он дойдет до магазина и видит, что список потерял или дома забыл. А на дачу едут — он забывает ключи, и приходится взламывать калитку и влезать в окно. И по работе тоже все забывает — оставляет в самых неподходящих местах крестообразную отвертку и дискеты с важной информацией. Но хуже всего, когда он ставил где-нибудь пароль, а потом этот пароль забывал. После одной такой истории Зинаида Петровна все-таки уговорила его лечиться. Она очищала Куприянычу чакры, и он принимал специальные лекарства для памяти, которые Зинаида покупала в аптеке по рецепту врача. Она боялась, что у него развивается склероз, потому что мозг закупоривается от жирной пищи, а причина этому — нежная любовь Куприяныча к салу и вологодскому маслу. Поэтому она отменила в домашнем рационе сало и масло и вообще весь холестерин. Теперь Куприянычу приходилось три раза в день принимать душ, потому что когда он забывал, то смущался и еще сильнее потел. И когда он входил в дом, по запаху уже можно было определить, сколько и чего он забыл, только где — неизвестно.
У Зинаиды Петровны с Куприянычем был сын — бледный и нежный, с синяками под глазами Андрюша Бормотнюк. Но он тоже был очень вонючий мальчик. У него почти с пеленок сильно пахли ноги и подмышки. Зинаида Петровна ему помоет — и десять минут не пахнет, а потом он подпрыгнет два раза — и опять начинает пахнуть. Просто он, наверное, кровь унаследовал от папы. Зато ни Андрюшу, ни Куприяныча никогда не кусали комары. Даже они плохо переносили этот запах. И Зинаиду Петровну перестали кусать, когда она стала женой Куприяныча. Так что во всем плохом есть что-то хорошее. К сожалению, Зинаида Петровна предпочла бы комаров, если б у нее была возможность выбора, потому что от них есть фумигаторы, а вот от запахов ничего не помогало.
У Андрюши Бормотнюка с возрастом развилась одна странность — он очень любил есть. Но не так, как обычные люди, — какие-то определенные вещи, как его папа, например, сало и масло, он просто любил поедание как процесс. Возьмет там хлеб, или вчерашнее пюре, или кашу — и ест ложкой из кастрюли, глядя перед собой остановившимися голубыми глазами. Поэтому он дома всегда все «подъедал», как говорили у нас в товариществе, и у Бормотнюков ничего не пропадало. При этом Андрюша не толстел и был худым зеленолицым подпаском с одной известной картины. Зинаида Петровна знала, что причиной этому — глисты, она так и представляла себе, как белые червяки живут в тельце ее мальчика и поедают вместо него всю пищу, которую он ненасытно в себя пихает, и от этого ее сердце сжималось. Никакой мальчик в нашем товариществе не принимал столько глистогонных таблеток, сколько бедный Андрюша. Зато когда он вырос и женился, он вдруг начал беспримерно толстеть и за год с небольшим сделался таким же грузным, как его родители. Все-таки гены взяли свое, к тому же осталась привычка все «подъедать». И у его жены в хозяйстве тоже никогда не пропадали никакие продукты.
Еще маленького, Андрюшу очень любили вши, поэтому он за время своей школьной жизни сменил пять школ. Сначала его отдали в простую районную рядом с домом, но там он вшей подцепил в первой же четверти. Зинаида Петровна очень рассердилась, написала телегу на директора в роно (она считала, что вши заводятся по причине антисанитарии, разведенной администрацией), а мальчика перевела в спец. английскую. Все было хорошо, но при переводе в среднюю школу Андрюша опять начал чесаться. Далее он сменил последовательно две гимназии и один лицей, и всюду он умудрялся подцепить вшей, которых Зинаида Петровна выводила и керосином, и ниттифором, и прочими отечественными и зарубежными средствами и неизбежно упрекала во вшах администрацию вышеупомянутых школ. В свою школу, где она работала завучем, Зинаида Петровна ни за что не хотела брать сына — она это объясняла тем, что мальчик не должен учиться там, где работает мать, потому что неизбежны поблажки, но на самом деле втайне боялась, что и там найдутся какие-нибудь вши на ее голову. На ее — в фигуральном смысле, на самом деле они никогда не селились на Зинаиде Петровне, и на Куприяныче тоже, потому что при обнаружении первого же вшонка Зинаида изолировала сына от мужа, словно предчувствуя дурное. Хотя знающие люди и говорят, что вши любят только женщин и детей.
